Утром следующего после свадьбы дня я проснулся в машине. Уточняю: в своей машине. Сидя за рулем, где я, видно, и заснул, так и не дождавшись Маши…
Во рту было гадко, как и всегда после значительного возлияния, но по сравнению с тем, что было у меня на душе – во рту благоухали райские кущи, и было не протолкнуться от цветов и прочих цитрусов!
Дурак! Идиот! Имбецил! Ты что натворил вчера?! Ты куда ее позвал?! Ты соображаешь, что ты натворил?!!
Вчерашний план был прост как три рубля и незатейлив, как мычание. Сейчас утащу ее к себе, там … в общем, там случится то, что должно случиться, а после выскажу ей все. И что влюбился в нее, как пацан сопливый, и что впервые за многие годы не могу спокойно спать, если думаю о ней, и что постараюсь сделать ее счастливой, что псом ее верным буду … И что?!
Ты бы хоть сориентировался: насколько девочка «подогрета»? Вернее: достаточно ли она «подогрета», чтобы с мужиком, ей в отцы годящимся … ? Попер, как танк, чуть не силком к машине волок… Сам-то, конечно, пьян-с был, как скотина-с… А она?
И ведь ты, сволочь такая, даже ни разу не сказал, не намекнул, что люблю, мол! Ну, и на кой ты ей сдался? До машины подыгрывала, чтобы не злить пьяного питекантропа, а потом дала деру…
А ведь это все… Ты не понял еще – ВСЕ! Ты ж теперь ей интересен не более чем вирус гриппа под микроскопом! Да она тебя десятой дорогой обходить будет… И правильно сделает!..
Обхватил я голову руками и завыл тихонечко, от отчаянья и тоски… наверное, долго бы выл, да тут в аккурат гаишники нарисовались. Один из них вежливенько так в окно постучал, документы, мол.
Пока разбирались, что движок со вчерашнего дня холодный, пока выясняли, что в таком состоянии я никуда ехать не собирался, еще один подошел, постарше. Посмотрел на меня, бойцов своих отогнал и ко мне:
- Слышь, друг, случилось что?
- Случилось, капитан…
- Умер кто? Да ты не думай: мы ж тоже люди…
Помолчал я, помолчал… В глаза его посмотрел…
- Не знаю, капитан, поймешь ли? Я умер…
Ничего он не ответил. Своего подозвал и велел до дому меня доставить. Уже возле дома я сержанту денежку хотел сунуть, а тот отнекивается: нет, мужик, мы хоть и гаишные, да все ж не скоты какие. Собрался я, было позвать их к себе, ну там, на предмет борьбы с зеленым змием, да он умчался раньше.
В квартире пусто. Пить в одиночку я не хотел, есть не мог, а потому завалился на диван да пролежал так до самого следующего, воскресного утра…
В понедельник на работе я показывал чудеса трудового энтузиазма. Так рвался, что хребет трещал. А не мог по-другому. Как только свободная минутка – стоит она у меня перед глазами. И хоть что ты делай – стоит!..
К вечеру решил: поеду к ней домой. Пусть прогонит, пусть посмеется – я видеть ее должен! Но пока через пробки продрался – на часах уже девять. Десятый. Она уже дома давно, чай пьет. А сватью свою я увидеть не готов. И вряд ли когда-нибудь готов буду…
Домой вернулся – только что по стенам не бегал. Сам себя уговаривал, что не сердится она на меня. Ну, подумаешь, мужик лишнего хватил. Я ж не алкоголик, а так, для храбрости… Но я ведь ей все объясню – она должна понять! Она не может не понять!..
Потом сам же себе объяснял, что она – разумная, нормальная девушка, которой совершенно не нужен старик, которая хочет нормального семейного счастья со своим ровесником, а не с человеком, чей сын почти ее одногодок… Что это все чушь, будто разница в возрасте не играет роли, что «старый конь борозды не испортит»… Опомнись: на кой ты ей нужен?! Молодая, красивая, умная, а ты?..
Вечер закончился на «мажорной ноте» – я хватил стакан коньяку и завалился спать. Чтобы на следующее утро вновь пробудиться в аду…
Так прошла неделя. Боль не уходила: ей некуда было уйти. Я проклинал себя за то, что не сумел дать ей понять, как я к ней отношусь. Проклинал ее – за то, что встретилась на моем жизненном пути. Проклинал все и вся – до кучи и за компанию. Вечера заканчивались однообразно – двести пятьдесят грамм коньяку в качестве снотворного и утром на работу с тяжелой головой…
Я устроил себе «черную субботу» и, с мстительностью завистника, выгнал на работу своих подчиненных. Какого черта им должно быть хорошо, если мне плохо?! Я бы их и в воскресенье вытащил пахать, но для этого нужно было найти убедительный повод, а он что-то никак не находился…
Субботним вечером я кружил по Москве на машине. Бесцельно, бессмысленно, просто не желая оставаться дома в одиночку. И случайно вылетел на то, что искал. Может и не осмысленно, но искал. Точка…
Под светом фар сгрудилось стадо ночных фей. Замечательно. Вот эту, самую молоденькую… Сколько? Да ради бога…
Ну, и как тебя зовут, прелестное создание? ЧТО?!! МАША?!! Да нет, ничего… Давно в Москве? Ну, понятно… Откуда? Из Луганска? Ну-ну… Прекрати! В машине – бр-р-р! Еще впаяемся куда-нибудь…
Так, вот мы и приехали. Что? Найду, найду… «Сент-Эмильон» будешь?.. Ладно, присаживайся… Маша…
Извини за нескромный вопрос: тебе сколько лет? Двадцать? Да так, ничего… Хочешь, еще налей… Без разницы…
Поесть? Чего заказать? Пиццу? Ну, давай, только знаешь: я никогда ее не заказывал. Хорошо, сейчас в Инете посмотрю… Тебе какую? Ага, тогда давайте две… Что? Да, душ там…
Извини, но мне что-то не хочется. Если желаешь – ложись спать… Такси? Ну, давай вызову… Да ладно, ладно: я пошутил… Жена? Давно уже ушла… конечно дура… Ладно, вот здесь можешь спать. А я пошел…
Чего тебе? Да не отберу я у тебя деньги, не отберу… даже еще добавлю, просто понимаешь – не могу я вот так… Раньше? Раньше это было раньше, а вот теперь – не могу… Можешь рядом лечь, только душевно прошу: не приставай… Спокойной ночи…
Утром Маша из Луганска ушла. Но перед тем как уйти долго смотрела на меня, а потом сказала:
- Если эта твоя Маша тебя совсем бросит… только не ври, что ее не Маша зовут. Видела я, как ты вздрогнул, когда мое имя услышал. Так вот: если она тебя совсем бросит - еще дурее, чем твоя жена окажется… Можешь ей так и передать.
Она встала на цыпочки и чмокнула меня в щеку:
- Ей такой мужик достался, а она еще выделывается… Ты так ей и прямо и скажи: не выделывайся, Маш! Выходи за меня! Если хоть чуть-чуть ума есть – выйдет…
И, не дожидаясь моего ответа, дробно застучала каблучками по лестнице…
… К вечеру я почти убедил себя, что нужно увидеться с Машей. Все ей объяснить и сделать предложение. Я уже готов был поехать к ней, но… Да ладно уж, Глеб Алексеевич, признавайся! Струсил? Струсил…
Дважды за неделю я звонил Валерии Ильиничне. Якобы узнать, как там наши молодые. Узнал, ага… Чуть уши не отсохли…Но из ее умопомрачительно длинных речеиспусканий я выловил ценнейший квант информации: в эту субботу Маша работает. Работает до пяти…
…В семнадцать ноль пять я уже занял позицию у ее дома. Рядом со мной лежал букет орхидей – самый лучший, который я только сумел найти. Оставалось ждать…
Я досчитал до тысячи и обратно. Потом еще раз – по-английски. Маши не было. Нет, судьба не может быть настолько подлой дамой, чтобы… Она? Она…
Я вылетел из машины и понесся ей наперерез. Если она успеет войти в дом, то… Что «то», я не знал, но очень не хотел, чтобы она успела войти…
- Маша! Здравствуйте! А я вот тут вас жду…
