После смерти князя Стрелецкого жизнь его воспитанницы - Вареньки Лебедевой меняется. Несчастья одним за другим обрашиваются на её плечи. Мечты о долгожданной свободе сгорают вместе с вольной. Её жених Мишель погибает на дуэли с Александром Стрелецким - сыном человека, которого она ещё недавно считала своим отцом. Варя оказывается во власти убийцы возлюбленного, ставшего её хозяином. Душа девушки полна ненависти к молодому князю и ей удаётся сбежать из поместья. Но Александр не намерен её так легко выпускать из своих рук и отправляется на её поиски...

Часть  Первая.
Июнь 1831 года.
Российская Империя.
***ская Губерния.

Глава 1.

         
Дверь за спиной Вари с тихим скрипом открылась, и она услышала лёгкие шаги, и шелест шёлкового платья вошедшей матери. Прошептав последние слова молитвы, Варя поспешно осенила себя крёстом перед иконами, стоящими на полочке, в углу комнаты, и поднялась с колен. Одёрнув юбку тёмно-синего муслинового платья, Варя обернулась. Стоящая возле двери маменька выглядела такой несчастной, что сердце девушки заныло от жалости.
                    – Как себя чувствует батюшка?- с надеждой спросила  Варя, подходя к матери.- Ему не стало лучше?
                –  Нет, доченька,- всхлипывая и утирая слёзы обшитым кружевами платочком, произнесла мать.-  Он умирает, Варенька…
             –   Умирает…-  с болью в голосе пробормотала Варя. – И, что же ничего нельзя сделать?
Маменька отрицательно покачала головой и вновь разрыдалась, закрыв лицо  ладонями.
               –  Не плачьте маменька. Мы должны быть сильными, – печально проговорила Варя, обнимая мать. – Не нужно показывать молодому князю наше горе.
    При воспоминании об Александре Варя переменилась в лице и со злостью сжала губы.
            –  Да, ты права дочка. Нам остаётся только молиться за упокой души нашего благодетеля.
     Благодетель. Варя поморщилась, слыша это слово. Её всегда раздражало, что она должна быть благодарной собственному отцу за его милостивое отношение к ней и матери, и называть его не «батюшкой», а «Николаем Петровичем».               
            –  Отец Арсений уже уехал?
              –  Уехал, доченька. Слава Богу, Николая Петровича успели соборовать, он исповедовался и причастился,– продолжая всхлипывать, ответила маменька. - А теперь Николай Петрович  желает тебя видеть.
              – Хорошо, я сейчас же пойду к нему.                 
      Подойдя к комоду, она выдвинула один из ящиков и вытащила из него чёрную, расписную алыми розами шаль. Накинув её на плечи, она повернулась к молча наблюдающей за ней матерью.
        – Дочка, ты что замёрзла? – забеспокоилась маменька. – Ты не заболела?
        – Да, мне немножко холодно, – призналась Варя. –  Но, не волнуйтесь, маменька, я здорова.
        – Это всё от нервов. И немудрено, мы все переживаем, – тяжело вздохнула маменька. –  Ну, иди же, не заставляй Николая Петровича ждать.
          – А вы разве не пойдёте?
          –  Нет, нет, Варенька ступай к князю одна, – покачала головой маменька. – Николай Петрович велел позвать тебя одну.
      Горечь слышалась в её голосе и Варя прекрасно её понимала. Она, как и маменька, очень любила Николая Петровича, и ей было очень тяжело осознавать, что он умирает.
Направляясь в опочивальню князя, Варя к своему удивлению не встретила ни кого из прислуги.  Все точно притаились где-то, и кругом царила тишина. Возле двойных дубовых дверей спальни, она чуть не столкнулась с выходящим из комнаты  доктором  –  Василием Ивановичем Журавлёвым. То был коренастый, полноватый мужчина, лет сорока, с аккуратной лысиной и маленькими сальными глазками на круглом бородатом лице. Для неё не являлось тайной, что он давно уже к ней неравнодушен и лишь присутствие её отца останавливало Василия Ивановича от проявлений своего внимания к ней. Оглядев её с ног до головы, Василий Иванович ухмыльнулся, и ей очень не понравилось выражение его лица. Уж слишком на нём отчётливо читалась, что он доволен и это её пугало. 
              –  Запомни, Варя: никаких слёз и причитаний, – взяв  её за руку, сказал Василий Иванович. – Нечего его сиятельству расстраивать, князю и так очень плохо.
              –  Да, да, конечно, Василий Иванович, –  чувствуя, как к горлу подступает ледяной комок, прошептала Варя. –  Господи, неужели никак нельзя помочь его сиятельству?
                –  Увы, нет. Его сиятельство при смерти, Варя, – спокойно ответил доктор. – Ну, ты иди, незачем заставлять его сиятельство ждать, – с неохотой выпуская её пальцы из своей ладони, прибавил он. – Но помни, что я тебе говорил.
                – Помню, Василий Иванович, – кивнула Варя. – Я ничем не опечалю его сиятельство.
                  – Ну, вот и умница – Одобрительно проговорил доктор.
     Василий Иванович отворил одну из дверей и посторонился, пропуская её в комнату. Миновав занавески из тёмно-красного бархата, висящие над входом в комнату, Варя  вошла в спальню отца. Задержавшись на пороге, она огляделась по - сторонам. Сегодня она впервые переступила порог спальни князя. Прежде, входить сюда, ей было строго запрещено.
    Бордовые обои с золотым орнаментом на стенах, такого же оттенка бархатные портьеры на окнах. Персидский ковёр на полу, кровать под тёмно-красным балдахином, небольшая белая печь "голландка", два кресла с обивкой того же оттенка, низенькая софа, овальный столик и гардероб из полированного розового дерева – опочивальня показалась ей очень уютной и роскошно обставленной. Впрочем, она мало отличалась от убранства других комнат усадьбы.
     Князя она увидела лежащим в постели. Шторы были плотно задёрнуты и в комнате царил полумрак. На столике стоял бронзовый канделябр с шестью зажжёнными свечами. Над образами горела лампадка, и в комнате после ухода священника, сильно ощущался аромат ладана.
       Николай Петрович был очень бледен и на его измождённом от тяжёлой болезни лице застыло выражение усталости и покорности неизбежной смерти. Около него хлопотал слуга – худощавый мужчина среднего роста, сорока полных лет, со светло-русыми, как у её матери, волосами. Камердинер князя приходился её матушке братом, а ей родным дядей.
     Князя лихорадило, и её дядя обтирал лицо Николая Петровича, шею, грудь и руки полотенцем, смачивая его в мисочке с уксусом и водой, стоящем на столике у кровати.  С жалостью глядя на отца и из-за всех стараясь сдержать свои эмоции, как советовал доктор, Варя подошла к отцу и села на край его постели.
               – Варя… Хорошо, что ты пришла.… Перед смертью я хочу говорить с тобой, –  голос князя звучал тихо, но очень мягко. –  Степан, оставь нас. –  Резким тоном велел он слуге.
      Дядя бросил на неё предостерегающий взгляд и,  выйдя из комнаты,  плотно закрыл за собой двери.
              –   Варенька, я умираю… –   продолжал говорить Николай Петрович всё тем же ласковым тоном. –    Но, перед тем как уйти к Господу, хочу, что бы ты называла меня батюшкой.
                  –  Как скажите… батюшка, – с трудом сдерживая подступающие к глазам слёзы, прошептала Варя.
     На бескровных губах Николая Петровича появилась слабая  улыбка.
                   – Благодарю… Я виноват перед тобой дочка … Скажи….
       Силы оставляли князя и он говорил с огромным трудом.
                    – Что? Что, батюшка, – близко наклонившись к лицу отца, спросила Варя.
                    –  Скажи… что прощаешь меня…
                      – Да, да, батюшка. –  Рыдая, прошептала она.
       Взяв лежащую на белой простыне морщинистую, всю в коричневатых старческих пятнах руку отца, она почтительно её поцеловала.
                   –  Благодарю… Ступай… Я очень устал. 
   В ту же минуту за окном послышался шум подъезжающего к дому экипажа.                   
                    – Варя  посмотри…кто... – Попросил её князь.
      Варя тот час поспешила исполнить его просьбу. Раздвинув тяжёлые портьеры, она выглянула в окно. По липовой аллее ехала карета, запряжённая четвёркой вороных лошадей. Подъехав к крыльцу дома, экипаж остановился. Кучер проворно спрыгнул на землю и распахнул дверь. Из кареты выбрался высокий светловолосый молодой человек в расстегнутой серой шинели и тёмно- зелёном офицерском мундире. В нём Варя без труда узнала гостя, и тревога появилась в её больших карих глазах. 
                 – Батюшка, – обернулась Варя к князю. –  Александр приехал.
    Князь не отвечал. Казалось, он крепко спал. Н Варе отчего-то стало тревожно на душе и она робко приблизилась к постели отца. Предчувствия её не обманули. Батюшка был мёртв.
Слёзы покатились по щекам Вари. Упав на колени перед  кроватью, она разрыдалась и прижалась губами к его руке. Боль утраты рвала её сердце на части, но в тоже время ей было грустно от того, что отец только перед смертью говорил с ней ласково и наконец-то отнесся к ней как к дочери. Раньше всё было по - другому…
С самого рождения она росла в усадьбе, но князь не обращал на неё внимания, а если и замечал, то держался  с ней холодно и сурово. Варе, не дозволялось входить в его кабинет и другие комнаты, и подходить к нему с разговорами и малейшими просьбами. Князь считал себя обязанным заботиться о ней. В ней же текла кровь князей Стрелецких и Николай Петрович не мог допустить, что бы она не получила должного воспитания и образования. Но батюшка не понимал, что учителя, собственная служанка и модные наряды не смогли ей заменить отцовскую любовь. Но, быть может, она ошибалась, думая, что князь лишь терпит её присутствие рядом с собой из чувства долга. Что, если, батюшка всё же любил её, просто не показывал своих чувств….
   Послышался стук в дверь. Варя поднялась с пола и вытерла платочком заплаканное лицо. После чего поспешно пригладила стянутые узлом на затылке вьющиеся тёмно-каштановые волосы, и открыла дверь. Увидев на пороге дядю Степана, Варя испытала облегчение. Дядя Степан был братом её матери и всегда был ей больше чем просто родственник. Когда она родилась, он вместе с женой стали ей крёстными родителями и именно дядя Степан, а не князь Стрелецкий стал для неё настоящим отцом.
– Дядя, – бросилась к нему Варя. – Батюшка скончался.
На лице дяди Степана появилась выражение глубокой печали.
– Что ж, видно время его пришло. Жаль только, что молодого барина, его сиятельство так и не дождался, – тяжело вздохнул он. – Ну, да, чего время тянуть. Пойду я. Молодому князю надобно объявить о смерти батюшки.
– Конечно, ступайте дядюшка, – промолвила Варя, зябко кутаясь в шаль. – А где сейчас, Александр?
– Молодой князь изволит ожидать в комнате, возле дверей опочивальни, – отозвался дядя Степан. – А что с тобой, Варенька? Уж, не захворала ли ты?
– Нет, нет, я чувствую себя хорошо, – покачала головой Варя. – Мне только очень страшно, дядюшка. Что со мною- то теперь будет?
– Всё в руках Божьих. Ты молись, Варенька и уповай на милость Господа.
– Барин, Александр Николаевич, – услышала она за дверью грустный голос дядюшки. – Ваш батюшка почил вечным сном…
– Батюшка умер в одиночестве?- спокойно спросил Александр.
– Нет, барин, с его сиятельством была Варя. Она и сейчас там.
В ответ не прозвучало ни слова. Послышался шум приближающихся шагов. Двери расспахнулись и Варя увидела входящего в комнату Александра. Она тут же напряглась и замерла, выжидающе глядя на сводного брата. Глаза их встретились и Варя остро ощутила исходящую от Александра враждебность. Но отношение к ней к ней сводного брата её не задевало, она и сама не питала к нему тёплых родственных и даже просто дружеских чувств.
– Варя, ступай к себе, – ледяным тоном приказал он, подходя к постели отца. – Я желаю побыть с батюшкой наедине.
– Конечно, братец, – подчеркнув последнее слово, произнесла она. – Не смею вам мешать.
Бросив на неё свирепый взор, Александр молча, отвернулся. Чувствуя себя окрыленной этой первой, хоть маленькой победой над молодым князем, Варя, на миг забыла о постигшем их горе. Послав на прощание Александру, торжествующий взор, она неторопливо вышла из комнаты.

Отредактировано Mary (Сб, 5 Мар 2011 02:02)