ПРОЛОГ
Время костров

Шла борьба, борьба на выживание…
В чёрном небе красными кометами полыхали вспышки огненных искр от костров, на которых фанатичные еретики жгли невинных женщин, по их инквизиционным убеждениям – ведьм.
Шёл 1697 год, а кровавая бойня только набирала обороты, этим народ был обязан популярному среди католического духовенства трактату по демонологии «Молот ведьм», написанному двумя германскими монахами-доминиканцами Крамером и Шпренгером. Их книжица наполняла беснующихся клириков ещё большей убеждённостью в праведности своих лиходейств.
На улицах города Бергерна было не спокойно, хотя во всей округе уже целый месяц свирепствовала чума. Вчера ещё сидящий в своих домишках люд выбрался на центральную площадь, дабы посмотреть на тех, кто навлёк на их бедные головы такое страшное проклятье.
Вся Шотландия была взбудоражена событиями, происходящими в этом городке, в котором едва ли насобирается две тысячи жителей. Сам папа Иннокентий VII вот уже год не мог ума приложить, как довести этот затянувшийся процесс над бергернскими колдунами до ума. Только неделю назад ему был представлен полный отчёт по этому делу и он вынес, не задумываясь, решение казнить. Его приверженность к святому деянию и очищению людского разума от дьявольщины была просто абсурдна.
Само происшествие было загадочное, но от этого ещё более устрашающее: 11-летняя Кристина Шоу была проклята двумя ведьмами и уже год не могла прийти в себя, её рвало всякой всячиной, свидетели тому были, они подтверждали необычность этого явления. Не помог даже назначенный на 11 февраля Шотландской церковью всеобщий пост во имя её исцеления. Потом появилось ещё два свидетеля по этому делу, тоже дети, которые подтверждали версию одержимой Кристины. Они указывали на одних и тех же людей. Утверждали, что бабушка брала их всех на шабаш и заставляла есть печень некрещёного младенца, но они отказались. Всё эти факты говорили сами за себя, папа не мог игнорировать их. Поэтому три дня назад он в срочном порядке приказал исполнить высшую меру наказания над обвиняемыми, некоторых из них не могло спасти даже высокое происхождение.
И вот 10 июня в 11 часов вечера зажглись костры, в них стояло семеро, прикованных цепями к столбам и корчившихся в предсмертных муках. Горожане шептали молитвы, осеняли себя крестными знамениями и молились о спасении своих душ. Но ничего не могло спасти их от новых бед: чума и не думала уходить, она только начала своё гиблое дело, косила и морила люд, и ей было неважно, что сейчас для неё совершается жертвоприношение невинных людей.
Всё пространство и воздух были наполнены тягучим запахом горелой плоти, жар от костров накалял и без того душную летнюю ночь, чёрный дым столбом поднимался от красных языков пламени и исчезал в чёрной ночи. Стоны и крики умирающих похоронным набатом отзывались в ушах перепуганных зрителей. Они-то понимали, что охота на ведьм добралась и до них, теперь каждый находится под подозрением и если не чума, то инквизиция дотянется своими длинными руками до их душ.
Пепел сажей оседал на волосах и коже людей, палач, подпаливший семь костров с усмешкой похлопывал себя по набухшему от приятной тяжести денег карману, он зловеще оглядывал жителей и прикидывал в уме сколько ещё он сможет заработать. Пять плешивых монахов суетилось рядом, потом достали Евангелие и начали заунывно петь. Чуть поодаль несколько тюремщиков глазели на горящих в огне «ведьм», поочерёдно отпивая из большой фляги анисовую водку, потому что на трезвую голову видеть такое было не под силу даже им, повидавшим пытки над так называемыми колдуньями.
Под подозрение попадали все женщины, которые имели дурную репутацию или были физически неполноценны. До бергернцев доходили слухи о жестоких казнях в других городах и странах. Это сейчас из-за чокнутой Кристины к ним перестали приезжать торговцы и бродячие артисты,  а раньше нет-нет да и заглянут в их городишко, порасскажут о новостях в мире. Поговаривали, что всё началось в Тулузе, в стране лягушатников ещё в XIII веке, тогда была сожжена первая ведьма. Потом гонения постепенно переросли в массовое истребление жён дьявола, как их называли священники. В Европе оставалось всё меньше женщин детородного возраста, даже дети были подвержены обвинению в колдовстве.
Вот и теперь их тихий городок наводнили толпы монахов, рыщущих в поисках новых ведьм. Большинство людей и сами верили в их существование, а как иначе, если на каждой службе приходской кюре голосил о чистоте духа от ереси и демонических происков сатаны и его соратниц. Вся Европа бурлила под напором очистной инквизиционной машины, которая вот уже три века работала без перебоев, прибавляя в свои списки имена новых и новых жертв. Время костров стало временем непотухающих пожаров среди населения. Не успела кончиться война между католиками и протестантами, как папству захотелось нового кровопролития. Хотя эта борьба не мешала инквизиции вешать и сжигать женщин и мужчин. Но в большинстве своём именно женщин, ведь женщина была в глазах церкви орудием дьявола в его борьбе за уловление христианских душ.
Ведьм не только жгли или вешали, но так же подвергали испытанием водой, изощрённому и безвыходному методу дознания правды. Связывали крестом и кидали в реку, если обвиняемая тонула, значит, она была невиновна, если же нет, а таких случаев не бывало, она автоматически причислялась к дьявольской секте. Клирикам были не чужды и пытки, под которыми любой признавался во всех смертных грехах. Вот и теперь горели тела и души семерых, допытанных до полусмерти.
Крики и вой стихли, но люди и не думали расходиться по домам, им было страшно возвращаться туда, где покоя больше они не найдут, каждый мысленно представлял себя на месте сгоревших заживо и трясся от немого бессилия. Большинству бежать из города было некуда, а если и было, то куда? Не осталось ни одного спокойного уголка в маленькой Европе, где мог укрыться человек, везде могли встретить с подозрениями и наговорить что угодно, поэтому горожане оставались на насиженном месте, дабы не оказаться в ещё худшем переплёте. 
Костры уже бледнели и затухали, огонь не поднимался выше, чем на метр.
Вдруг толпу разрезали три чёрных крупных фигуры, они несли связанную веревками женщину, которая вырывалась и кричала во всю глотку: «Отпустите, ублюдки! Вы все и так прокляты! Никакой бог вас не спасёт!» От таких слов по толпе побежал ропот, люди шушукались между собой, сердца их гулко заухали в груди в предчувствии продолжения. Трое мужчин были спокойны и продолжали нести её в сторону палача и священников, которые уже успели заметить новоприбывших. Они отложили Евангелие и сложив руки на животах, принялись покаянно ждать. Старший клирик, заменявший епископа Рейнфреширского по невозможности последнего самолично присутствовать при очищении города от колдовства, сурово насупился. Пришедшие остановились напротив монахов и склонили голову в уважительном поклоне. Самый низкий из них вышел вперёд и вытащил из ворота орден, который был не понаслышке известен священнику. Перед ним стояло трое членов тайного общества охотников на ведьм «Бич и молот», эти люди были известны своей несгибаемостью в достижении цели, все их жертвы были самыми, что ни на есть ведьмами, доказательств не требовалось. По всему выходило, что ещё одна дьяволица нуждалась в очищении огнём.
- Густав, - крикнул главный монах палачу: Новый костёр! – тот побежал исполнять приказ в предчувствии новой наживы. Руки этого злодея чесались от желания получить побольше, он уже видел, как его жена обрадуется новой клетчатой юбке, а сам он купит себе новый охотничий нож.
Пришедшая тройка стояла неподвижно, только их глаза внимательно осматривали толпу. Женщина больше не вырывалась из их рук, т.к. уже успела получить сильный удар в челюсть. Из носа её сочилась алая струйка крови, синяки и кровоподтёки усеивали всё тело, которое было покрыто странным одеянием: яркий зелёный балахон с короткими рукавами и длинным подолом был подхвачен красным поясом с бубенчиками. Волосы её были длинны и черны как ночь, они клоками торчали в разные стороны вследствие борьбы с её захватчиками.
Эта женщина была прирождённой ведьмой, братья ордена это прекрасно знали, потому что именно сегодня им удалось проникнуть на шабаш, который проходил в дне пути от Бергерна. Им удалось поймать её одну, т.к. их было всего трое, но и эта поимка была ценна, такой высокой по рангу ведьмы они ещё не ловили.
Орден «Бича и молота» вёл своё существование от XI века, тогда ещё христианство только набирало обороты, а язычество было сильно, но уже в те времена их предшественники боролись против этих тварей тьмы во имя рода человеческого. В братстве состояли истые верующие мужчины, они готовы были умереть за неё в случае необходимости. Охота на ведьм была их основной обязанностью вот уже пять веков, и они собирались и дальше истреблять прирождённых демониц Люцифера, их интересовали только те, кто уже был рождён ведьмой, а не те, кто научился колдовству. Таких истребляла сама инквизиция, к чему говорить, что суждения её были ошибочны, уже тысячи безвинных женщин пали от рук бестолковых монахов. Но для братства эти мученицы при жизни были лишь хорошим прикрытием в собственной охоте.
Орден включал в себя людей разных сословий, их было около 3 тысяч, но всех мужчин объединяла секретность организации. О существовании братства знали только посвящённые. Их отличительными знаками были железные ордена с бичом и молотом, которые они носили на шее, так же на левой стороне груди над сердцем имелась татуировка с теми же символами на случай непредвиденной утери ордена. Только железо могло отгонять или уменьшать дьявольские чары, ни одна ведьма не осмелилась бы спокойно взять в руки железный прут или цепь. Ещё одним способом защиты от зачарованных была раскалённая на Юрьев день смола, из которой изготавливались нашейные крестики и чётки. Даже обычный люд знал об этом, видимо ещё во времена языческого прошлого железо и смола действовали, поэтому и по сей день под порогом у каждого горожанина имелся железный нож, облитый Юрьевской смолой.
Родоначальником ордена был Жако Бенедито Барини, он первым разгадал загадку чудесных способностей некоторых женщин лечить или наоборот вредить. Именно он создал братство для истребления нечестивых, дабы оградить род людской от происков Вельзевула. Жако написал рекомендации в охоте на ведьм, в них он указал методы воздействия и распознания чертовок, которые весьма изощрённо водят людей за нос. Каждый член ордена знал наизусть как молитву все девять правил:
• Будь чист душой и телом - тогда тебе всё по плечу,
• Истово верь - в Боге твоё спасение,
• Не верь женщине - она обманет,
• Найди рождённую ведьмой и уничтожь!
• Смерть одного невинного – ничто по сравнению с жизнью рода человеческого!
• Верь братьям своим, вместе вы – сила.
• Носи железный бич и молот, они твои спутники.
• Только огонь и вода исцелят заблудшую душу ведьмы учёной, рождённая ведьмой должна быть четвертована, дабы не мочь навредить своими членами!
• Роди ребёнка и сделай его приемником своих знаний!
Благодаря этим скрижалям братство стлало сильной и властной организацией, все последователи Жако были в какой-то мере и его сынами, они несли через века учение и сохраняли первозданность ордена. Случайных людей среди них не встречалось, они были потомками самых первых охотников. Главой ордена теперь был брат Филарет, великий правнук Жако Барини, он-то и стоял рядом с монахом, восторженно взиравшем на троих великих охотников, поймавших прирождённую ведьму в зелёном, которая была главной среди своих в Английском королевстве.
Месяцами они выслеживали хитрых демониц, многие из них пали из-за коварных чар ворожей, осталось только трое из тридцати. На Лысой горе близ Оксфорда лежали остальные братья, убитые разгневанными ведьмами. Но одну из них всё же удалось отбить и вот теперь она предстанет перед правосудием. Никто не поможет этой чародейке, её способности были блокированы железными цепями, опутавшими всё тело, она была неподвижна. Хоть и ведьма, а всё равно человек. Ей точно так же было больно от побоев, как и любому из них, но процесс восстановления плоти протекал гораздо быстрее. Уже через пять минут женщина пришла в себя и снова начала вырываться, её крики разносились по всей округе, она призывала сестёр помочь, но никто не шёл на подмогу: «О, Всевидящая Батна, заклинаю, помоги дочери своей! Вразуми этих смертных, что они нарушают вселенский баланс! Силы в природе должны быть равны, иначе их мир рухнет к ногам Аида!» - при слове «Аид» глаза священников налились кровью, им было страшно и жутко от упоминания имени греческого бога мёртвых. Ересь этой ведьмы не должна была доходить до ушей горожан.
- Сделайте что-нибудь, - попросил главный монах Филарета: Заткните ей глотку! Народ не должен слышать эту дьявольщину! – шептал священник. Филарет кивнул своим единомышленникам, и ноги обоих обрушились на голову несчастной.
- Готовьте топор! – сказал Филарет: Её следует четвертовать, иначе огонь не поможет!
- Да-да, - залопотал монах: Отец Серафим, распорядитесь, - обратился он к одному из соплеменников, который стоял ни жив, ни мёртв от страха и возмущения гневной тирадой ведьмы. Он недоверчиво покосился на неизвестных,  ему было невдомек, что те принадлежат к ордену «Бич и молот», о котором среди священнослужителей ходили легенды. Но выполнить просьбу не отказался и засеменил искать палача, который уже сооружал новый костёр и задорно насвистывал.
Через пять минут братьям ордена был дан знак, что всё готово и можно нести ведьму на помост для четвертования. Возбуждённая толпа гудела и требовала объяснений. Главный из монахов вышел на помост и объявил: «Миряне! Сегодня великий день для всех нас! Ещё одна ведьма предстанет перед божьим судом за свои злодеяния! Она будет четвертована и сожжена!» - от его слов по толпе прошёл гул и кто-то крикнул: «Во имя Христа!», остальные стояли неподвижно и ждали.
На помост втащили ведьму и принялись распутывать железные цепи, чтобы приковать руки и ноги кандалами, женщина была неподвижна, ещё не пришла в себя после тяжёлых ударов. Братья ордена исполнили всё быстро и чётко, сошли вниз и принялись ждать палача, а священник продолжал, разведя руки в стороны: « Помолимся, братья и сестры, помолимся за нас! Не должно такой твари жить на земле! Очистим мир от гадости колдовской!» - возбуждённые одобрительные крики сопутствовали речи монаха: «Пусть умрет эта нечистоплотная служанка дьявола и ответит за грехи свои! Да гореть ей в аду у хозяина своего за прелюбодеяния с ним!» - священник сошёл вниз и уступил место палачу Густаву, который нёс наперевес громоздкий топор.
Женщина начала приходить в себя, но силы были на исходе, руки зажаты в тисках, выбраться возможности не представлялось. Она с воплями извивалась и дёргала руками и ногами, но все старания были тщетны, железо блокировало её силы.
- Вы не понимаете, что творите, фанатичные негодяи! – визжала она: Мудрая Диана, помоги дочери своей! Не дай им свершить бессовестную расправу на погибель ей!
Палач занёс топор и одним махом отрубил правую руку, женщина взвыла и зарыдала, кровь фонтаном хлестала из артерии, остаток предплечья конвульсивно сокращался, смерть была не за горами. Вторым махом Густав отсёк ей другую руку, два последних лишили женщину ног. Она была ещё жива, когда лежала четвертованная в луже собственной крови, слёзы её катились по забрызганным кровью щекам, кричать она больше не могла, только хрипы выходили из её еле вздымающейся груди. Чудесные чёрные волосы жалкими слипшимися от крови сосульками лежали под ней. Она молила Богиню-Мать забрать её к себе и прекратить её мучения. Когда она умерла, тело её было предано огню, который оставил от неё только пепел и кости. Пепел развеяли по ветру, а кости выкинули в реку, таков был заключительный этап.
Шаткое равновесие в мире было нарушено, как и предсказывала женщина, ещё долгие столетия оно не могло прийти к балансу…