самхейн.

дом пропах печеной тыквой. она лежала, нарезанная ломтями на большом блюде, где были нарисованы розы.     тайма все тянула маленькую ручонку к блюду, но бабушка, сердито потряхивая ложкой, каждый раз ее по этой руке шлепала. тайма начинала плакать.
   йолиа сидела на втором этаже в кладовке, желая вызвать духа или призрака. призрак упрямствовал, явно не мечтая показаться ей на глаза. дело дошло до обоюдных угроз.
- я… я … - кричала йолиа , - я вот что сделаю! я куплю барабан и твоих воплей не станет слышно!
- я буду тебя каждую ночь являться и стучать по батареям в твоей комнате! -  обещал призрак.
  гамато  не слушал их перебранку – он был занят гораздо более важным делом. он писал любовное письмо, а это , бесспорно требует большого сосредоточения и внимания.
гамато уже давно не верил в призраков, и, наверно, поэтому этого  седобородого старца, с которым сейчас вела дискуссию йолиа, никогда не замечал.  даже насквозь того пройдет, только и скажет: «отойди» и мимо.   
   а на кухне целиком царствовала бабушка: она что-то жарила, парила, кипятила. по комнате метался разноцветный смрад, что-то взрывалось, шипело. из котла неслись вкусные запахи.  бабушка , одетая в латаный – перелатаный халатик металась между плитой, котлом и столом словно большая трудолюбивая пчела.
  за окном сгущалась ночь; тонами, словно акварель на мокрую бумагу, на лес ложилась тьма. 
  в этой темноте все время что-то сверкало, присвистывало, словно там, в ночи кто-то еще тоже праздновал самхейн. это было так волшебно, что только лишь йолиа и призрак заметили первые искры над землей, как застыли и замолчали.
- гамато! – спохватилась  йолиа и помчалась вниз , где в муках любовного творчества сгорал ее старший брат.   – там такая красота!
- я эту красоту каждый год вижу! – возразил гамато. – а вот лалули…  - это он добавил, надо сказать, совсем тихо.
йолиа махнула и побежала обратно. в большой комнате бабушка усадила тайму себе на колени и показывала:
- вон там  живут говоий…,  а  вон под тем кустом живет парифас…
- кто?
- земляной кот.  – бабушка с улыбкой показала девочке на мелькнувшую тень на опушке.
  йолиа тоже прислушалась.
  а потом пошел снег – он падал крупными
хлопьями,  облепляя кончик каждой веточки, укрывая каждую тропинку.
  и тут, сверкая среди осеннего снегопада , над лесом поплыли большие золотые шары.
-это что , бабушка?
-  гномы празднуют самхейн. – пояснила бабулечка. серебряные пряди у нее на висках поблескивали в ярком свете огненных шаров.
  но ночь заканчивалась и бабушка засобиралась.
-подойдите сюда, дети.  – позвала она их и дала что-то каждому в кулачок. дети так и не поняли что это, а бабушка уже одевала свое меховое пальто , пахнущее снегом и натягивала сапоги.
- целую вас, мои сладкие, - сказала бабулечка им на прощание, открыла дверь и вышла во тьму, растворившись еще на пороге.  йолиа, тайма и гамато открыли ладони и увидели там большие красные бусинки, внутри которых горел маленький огонек, от которого становилось тепло.
- мы будем ждать тебя, бабушка, на следующий самхейн…