На утреннем пляже было малолюдно. Несмотря на ранний час, солнце палило столь немилосердно, что казалось, будто горы Астерусия вот-вот расплавятся и потекут в море, ища укрытия от яростных лучей. Немецкие и скандинавские пенсионеры, составлявшие основное население отеля, попрятались по номерам с кондиционерами, справедливо полагая, что в их возрасте передозировка инфракрасного и ультрафиолетового излучения категорически противопоказана. Молодежь, которая сыщется на любом курорте, приходила в себя после вчерашней дискотеки и тоже не рвалась к морю, не желая выпутываться из сладостных объятий сна или не менее сладостных объятий своих партнеров и партнерш…
Но люди на пляже все же были. В том числе и компания из нескольких парней и девиц, которые, в предчувствии скорого возвращения в родной Когалым, стремились не упустить ни одного лучика солнца и ни одной капельки свежих вод Ливийского моря. От жары они спасались народным русским средством – холодным пивом, изрядный запас которого лежал в сумке-холодильнике, предусмотрительно набитой ледяными кубиками.
Парни блаженствовали, разомлев от тепла снаружи и прохлады внутри. Но прекрасная, лучшая половина человечества была, как и водится у ее представительниц, недовольна. Действительно: какой смысл лежать на песке или бежать к морю, если никто не оценит грациозности изгиба твоего тела, равномерности загара, изящной небрежности прически и эротичности фасона купальника, продуманно открывающего ровно столько, что при взгляде на его обладательницу мучительно хочется приоткрыть еще хоть что-нибудь…
- Валер, – обладательница ярко-алого бикини посмотрела поверх солнцезащитных очков на своего кавалера. – Ну, мне скучно. Придумай что-нибудь…
Мощный, спортивный Валера, оторвался от запотевшей банки с ледяным пивом и вопросительно уставился на свою подругу:
- А чего ты хочешь? Давай наперегонки сплаваем?
- Ну-у, – «девочка в красном» обиженно надула губы. – Это не интересно. Вот лучше скажи: вон та парочка – кто?
- Да откуда ж я знаю?
- Ну, ты ж – опер. Должен уметь отличать по виду…
Остальные девушки с интересом прислушались. Валерий приподнялся на локте, долго приглядывался, затем произнес:
- В общем так. Из Германии, потому как говорят по-немецки. Он – мелкий бизнесмен. Она – парикмахер.
- Ну, да?!
- Иди, спроси… - Валера снова поднес к губам банку.
- Так нечестно! Знаешь же, что я в немецком – ни бум-бум!
- А я здесь причем? Я – опер, а не учитель немецкого…
Алое бикини обиженно смолкло, но тут же в разговор вступила другая девушка:
- А вон та пара?
- Скандинавы. Рыбаки.
- Почему это?
- А ты, Оль, посмотри, как они плывут. Так плавают либо спортсмены, либо те, кто все время у воды…
- Да ну тебя! Знаешь, что проверить не можем, вот и выделываешься!
Группа смолкла, но внезапно снова оживилась. На пляж вышли новенькие. Впереди вприпрыжку неслись двое мальчуганов лет пяти-шести, за ними неуклюже топала маленькая девочка года на два младше, в белом платьице и панамке. Следом торопились две молодые женщины в развевающихся пляжных платьях. Их светлые волосы словно летели по ветру, придавая своим хозяйкам вид одухотворенный и слегка встревоженный. Замыкали процессию двое мужчин в плавках-шортах. Один, явно постарше, крепкий, коротко стриженный, нес на плече огромный пляжный баул, второй, помоложе – целую кучу ярких надувных игрушек.
- А эти вот – кто? – снова спросила девушка в красном купальнике.
Валерий присмотрелся, прислушался:
- Ну, явно – наши…
- Тоже мне, Шерлок Холмс, – вмешался в разговор другой парень. – Даже отсюда слышно, как мамки своим детишкам втолковывают, чтоб те в воду одни не лезли…
Одна из девушек присмотрелась:
- Как здорово, – сказала она неожиданно. – Два брата женаты на двух сестрах.
Действительно мужчины были очень похожи друг на друга. Одинаковые плавки, одинаковые часы, на головах у обоих – одинаковые темные очки, вздернутые на одинаковые высокие лбы. Они даже двигались очень похоже...
У женщин тоже прослеживалось сходство, хотя тут о совпадениях по части одежды конечно, говорить не приходилось. Женщина помоложе была одета, пожалуй, более броско. Чуть побольше украшений, яркая сумочка, явно не с местного рынка, блестящие сандалии. Все вещи весьма дорогие.
Женщина постарше выглядела скромнее, но наметанный взгляд девиц тут же определил: эта скромность – дорогого стоит …
Валерий помолчал, а затем сообщил:
- Дурачки вы все. Это отец и сын. С матерью и дочерью…
Компания начала присматриваться. А, похоже, что опер не ошибся: мужчины и в самом деле – отец и сын. Не будет старший брат нести более тяжелую сумку, если рядом есть младший. Не станет младший брат оглядываться на старшего, чтобы понять: все ли правильно он делает. Ну, Валерка, ну, опер: могёт!..
- Ну да – мать и дочь?! – Оля в голубом купальнике с сомнением приподняла бровь. – Ни одна мать не будет так себя вести рядом с дочерью. И никогда не станет с дочерью соперничать…
Валерий нахмурился. Вроде бы верно… Да и разброс по годам пожалуй… Даже если предположить очень хорошую пластику… Ну, не в двенадцать же она ее родила?!!
…Минут сорок компания внимательно следила за странной группой. Наконец Яна – обладательница алого бикини, решительно встала:
- Все. У меня сейчас мозг закипит!
И проигнорировав ехидное «Было б чему!», решительно направилась туда, где с книгой в руках сидела старшая из женщин, пока все остальные весело плескались в море.
- Извините…
Женщина приподняла голову:
- Да?
Вблизи было видно, что ей чуть больше тридцати, и в матери своей спутнице она точно не годится. Женщина приподняла большие круглые солнцезащитные очки, и, улыбнувшись, посмотрела на Яну.
- Простите. Мы уже час смотрим за вами и вашей семьей и никак не можем разобраться: кто у вас кому кто? – Яна улыбнулась обезоруживающе-искренне. – Мы себе все головы сломали...
Молодая женщина смотрела на нее изучающее. Затем усмехнулась:
- Знаете, ведь если расскажу – не поверите…
- Здрассьте, девушка, – рядом оказался мужчина, который постарше.
Он ссадил с плеч мальчика и девочку, которые приехали на нем из моря, словно на волшебном великане, и повернулся к женщине:
- Солнышко, познакомь меня со своей новой подругой…
- Мы как раз собирались познакомится! - женщина вопросительно взглянула на Яну. Та представилась.
- Очень приятно. Я – Глеб, вон ту принцессу зовут Лерочка, а этот джентльмен – Иван Глебович…
- А я – Маша! – представилась женщина и улыбнулась снова.
Яна хотела задать мужчине тот же вопрос, но тут его куда-то потащили дети, и он отправился с ними решать какие-то очень важные вопросы. Яна увидела, какими глазами смотрела Маша на мужа – в том, что это муж не было никаких сомнений – и поразилась насколько светлым и теплым был этот взгляд. Глаза у ее новой знакомой словно бы засветились изнутри...
- Простите, Яна, – женщина повернулась к ней. – Так вы спрашивали…
- Ну, то, что это – ваш муж и ваши дети, я уже поняла. А остальные?
- Сын мужа от первого брака, его жена – моя двоюродная сестра, и их сын – наш внуко-племянник…
Маша улыбнулась. От уголков ее глаз разбежались лучиками морщинки, но это совсем ее не портило.
- Здорово, – восхитилась Яна, – внуко-племянник! Звучит… А как же вы так все перезнакомились?
Маша задумалась:
- Как познакомились, говорите?.. Это такая длинная история - тут в двух словах не расскажешь…
Яну окликнули. Извинившись, она побежала к своим, а Маша все сидела и сидела, пальцы бездумно перебирали страницы, но на смотрела не на них, а куда-то далеко-далеко…
***
…Вообще, если подумать, то за все, что случилось, я должна быть благодарна исключительно тете. Больше того, если бы не тетя, я, наверное, так замуж бы и не вышла. Получается, что я ей обязана своим счастьем, представляете?
Я ей и на самом деле благодарна, даже несмотря на то, что она со мной уже который год не разговаривает. Ну, не то, чтобы совсем не разговаривает – до этого, конечно, не доходит. Но все наше общение сводится к нескольким вежливым фразам при встрече. А встречаемся мы нечасто.
Если бы это зависело от меня, я бы встречалась с ней гораздо чаще. Я ее все равно люблю. Но вряд ли я сумею хоть что-нибудь ей объяснить. Во всяком случае, до сегодняшнего дня мне это сделать не удалось. А в последнее время, если честно, не очень-то и хочется. Как-то притупилось, что ли?
Да, я чувствую, что ей неприятно видеть меня, а еще больше – Ваню и Лерочку, хотя уж они-то точно ни в чем не виноваты. Нет, что вы, она вовсе не плохо относится к детям! К примеру, своего единственного внука Мишеньку обожает до дрожи. Так же, как всегда любила и баловала Юлю. А Юля, помнится, была на удивление противным подростком, но тетя не могла на нее надышаться… А, может, я тогда просто завидовала своей двоюродной сестре? Наверное, не без этого… Потому что в глубине души мне хотелось, чтобы и меня вот так любили тоже. Мне тогда как-то вдруг расхотелось быть взрослой…
Жизнь сломалась в одночасье. Родители. Дорога, «Камаз» и пьяный водитель… Особенно тяжело мне было остаться одной в пустой квартире. И когда тетя предложила пожить у нее, я с радостью согласилась. И, правда, вместе жить было гораздо веселее. А через пару месяцев тетя сказала: «Живи у нас, сколько хочешь – мы же одна семья! Не хочешь возвращаться домой – не надо. Но чего квартире зря простаивать? Будем ее сдавать – тебе учиться надо, да и у меня здоровье уже не то, а мне еще вас с Юлькой поднимать, так что деньги нам пригодятся»
Мне это показалось вполне справедливым. Не хотелось сидеть на шее у тети, а сдав квартиру, я вроде бы переставала считать себя нахлебницей.
Так и жили – я училась в пединституте, тетя работала, Юля ходила в школу. Да, представляете: мечтала о чем-то таком необыкновенном, а поступила в педагогический… Глупо, конечно, становиться учителем русского и литературы только потому, что любишь читать, но ничем другим объяснить свой выбор не могу. А, если честно, мне в тот момент вообще было все равно, куда поступать.
А на пятом курсе института я собралась замуж. Сейчас мне трудно сказать, любила ли я Олега по-настоящему, но тогда, конечно, казалось, что любила. До этого у меня и серьезного-то ничего не было. А тут все как в кино – встречи, расставания, прогулки до утра… И так захотелось иметь свою семью, свой дом! У тети, конечно, было хорошо, но это был ее дом, а не мой, понимаете? И даже родительская квартира перестала быть чем-то пугающим. Я так и видела, как мы с Олегом сделаем в ней ремонт, и будем жить долго и счастливо.
Но свадьбу пришлось отложить. Ведь квартиру сдали дочке тетиной приятельницы, а она не могла срочно ее освободить. «Нельзя же просто взять и выгнать ее на улицу ни с того, ни с сего?» - резонно заметила тетя. Я согласилась – и в самом деле, некрасиво…
Но нам самим больше деваться было некуда. Дома у Олега - в хрущевской двушке - жили родители, бабушка и младшая сестра. И места для нас там просто не оставалось. А снимать квартиру было особо не на что. Мы решили перенести свадьбу. «Если он тебя любит – подождет!» - сказала тетя. Дочка подруги все никак не съезжала. А тетя рассказывала, как тяжело ей живется, с маленьким ребенком, с мало зарабатывающим мужем. И что кроме нашей квартиры деваться ей некуда. В общем, так все и осталось на своих местах.
А потом была сессия, госэкзамены, потом еще что-то… ну, знаете, как это бывает? И незаметно, как-то потихоньку все разладилось. «Туда ему и дорога! – сказала тетя. – Ты у нас завидная невеста, да еще и с квартирой… Да у тебя таких Олегов будет еще сколько угодно!»
Но спустя шесть лет я все так же жила вместе с тетей. В школе не работала, не получилось из меня учительницы, ну это и неудивительно… Работала в одной фирме по продаже женской одежды по каталогам. Ну да, именно – оператором колл-центра. Вот тут-то мое образование и пригодилось – им нужны были женщины с правильной речью. Нормальная работа, не хуже других. Но замуж, как можете догадаться, так и не вышла. На этой работе познакомится с кем-нибудь было трудно, хотя целый день я и говорила не переставая. Нет, ну с кем-то я все-таки знакомилась. У подружки, например, а то и просто на улице, но… Наверное, я просто невезучая, говорила я себе. Поэтому ни из одного моего романа ничего в результате так и не получилось. Да и романов-то было не так, чтоб много… Если честно, всего два.
И жизнь как будто замерла. Ну, где-то там, во внешнем мире она, конечно, и не думала останавливаться, но внутри меня все как будто застыло. Дом – работа, работа – дом… Один день похож на другой. И меня не покидало ощущение, что ничего интересного со мной уже не произойдет. «У тебя вырабатывается комплекс старой девы! - категорично заявила мне как-то подружка Ленка, когда я имела глупость с ней этими мыслями поделиться. И, посмотрев на меня оценивающе, добавила: - Замуж тебе нужно, немедленно! А в первую очередь – собрать свои вещи и съехать от тетки. Пока ты живешь с ней, все будет оставаться, как и было!» Но разве это было так просто? Пару раз я и сама подумывала начать жить отдельно, но всегда что-нибудь случалось… То тетя заболевала, то Юля начинала плохо учиться и надо было срочно с ней заниматься каждый день, то нужны были деньги – и тоже срочно! Переезд приходилось откладывать. К тому же как-то так сложилось, что деньги за квартиру всегда забирала тетя. И у меня просто духу не хватало с ней об этом заговорить. Ну и потом, у меня же была зарплата. Небольшая, правда, но была. Мне хватало.
Но тут наша жизнь начала стремительно меняться без моего участия.
Оказалось, что Юля собралась замуж. И так решительно, что тетя вряд ли бы смогла ее отговорить. Но она делать этого и не собиралась – Святослав ей очень понравился. «Такая семья, такой уровень! - говорила она мне с нескрываемой гордостью. – Отец у него в нефтяном бизнесе, и сына очень удачно пристроил в свою же фирму. Так что карьера ему, считай, обеспечена! Он уже и сейчас хорошо зарабатывает, так что будет за ним Юлечка, как за каменой стеной...» Свадьбу назначили на июль.
Юлечка, которая обычно ничем со мной не делилась – мы с ней подругами не были, что неудивительно при разнице в семь лет - вдруг обрушила на меня лавину информации и ворох модных журналов. Какие свадебные платья сейчас в моде, сколько стоит прическа и макияж от модного стилиста, как теперь принято проводить свадебные банкеты и насколько это круто – расписаться в старинной усадьбе!
Наверное, я должна была испытывать за нее радость. Но мне было не очень-то весело. По сравнению с лучащейся молодостью и счастьем Юлей, я почувствовала себя старой развалиной. Старухой!
- Какая же ты старуха? – выговаривала мне Ленка. – Женщина моложе тридцати сейчас где-нибудь в Америке или Франции вообще считается юной девушкой, которой и о замужестве-то думать рано! Да они детей начинают рожать после сорока!
Но ее слова как-то не успокаивали. Слишком далеко мы, наверное, находимся от Америки с Францией, чтоб это могло утешить…
Отредактировано Саида (Пт, 28 Май 2010 01:30)
