Ну, что делать, если меня плющит и таращит во все стороны? 
Выкладываю начало своего второго опуса, типичного любовного романа, без особых изысков и исторических соответствий.
Средние века, пираты, гаремы и т. д. В общем, отдых для истомленной женской души...Пока автору отдыхать не надоест. 
Может, кому и понравится. 
1.
«Perla azul” оказалась довольно легкой добычей. Это был огромный многопалубный галеон, с узорчатой разноцветной кормой и огромной позолоченной фигурой женщины под бушпритом, в вытянутой руке держащей довольно большой шар голубого цвета - пресловутую жемчужину. Судно выглядело неприступной твердыней. Но было изрядно потрепано недавней ночной бурей, во время которой оно и конвой - два сопровождавших его фрегата – потеряли друг друга.
Корабль лишился во время шторма двух мачт, и из-за этого – а также из-за своего груза, весьма тяжелого, что явственно можно было определить по низкой осадке судна - маневренности. Команда, измученная продолжавшейся всю ночь борьбой со штормом, почти вся спала.
Две берберийские шебеки, атаковавшие несчастную «Голубую жемчужину», имели на своих бортах всего лишь около пятидесяти пушек. Но зато обладали несравненным преимуществом в быстроходности и маневренности, а также удачно воспользовались эффектом неожиданности нападения. Они выскользнули в предрассветном тумане, окутавшем океан после страшного атлантического шторма, навстречу галеону, идущему под флагом королевства Испанского, и закружились вокруг «Голубой жемчужины», подобно двум вечно голодным гиенам, описывающим круги вокруг умирающего от ран льва. Одновременно шебеки осыпали галеон градом пуль и ядер, нанося существенный урон верхним палубам, переборкам и оснастке и без того израненного, недавно столь могучего корабля. Выскакивавшие на палубу из внутренних помещений и кают заспанные полуодетые члены команды попадали под шквальный огонь пуль и ядер, и в первые же минуты нападения более ста человек было убито или ранено.
- Пираты! Берберы! – кричали люди, мечась по палубе и баку.
С двух сторон в дубовые борта «Голубой жемчужины», подобно бандерильям, вонзающимся в бока выпущенного на арену быка, впились острые крючья абордажных кошек. Это были штурмовые якоря на цепях, каждый с пятью острыми лапами; и, когда команды шебек начали подтягивать эти цепи, стремясь к максимальному сближению с захватываемым кораблем, чтобы начать абордаж, галеон издал почти человеческий стон.
Тогда по цепям, поддерживаемые громкими криками пиратов, на палубу «Голубой жемчужины» стали перепрыгивать первые атакующие. Их называли «черными досками», - это были невольники-негры, привезенные из глубин африканского материка, все как на подбор рослые и могучие мужчины, в одних набедренных повязках, вооруженные обнаженными ятаганами и тесаками. Эти люди расчищали дорогу основным силам берберийских головорезов. Большинству рабов суждено было погибнуть во время штурма; тех из них, кто трусил и пытался повернуть назад, убивали сами корсары. Следующие за неграми пираты часто дрались с командой атакуемого судна прямо на трупах этих бедняг, безжалостно топча их ногами, - отсюда и прозвище «черные доски».
За невольниками, подбадривая себя дикими воплями, начали перескакивать с шебек на «Голубую жемчужину» остальные пираты, являвшие собою весьма разношерстное зрелище – одни, как и рабы, полуголые, другие в штанах и рубахах, но босиком, третьи - в латах, кольчугах и шлемах, порой очень дорогих, часто трофейных, с богатыми насечками и узорами, из лучших сортов стали – толедской и дамасской. Вооружены корсары тоже были по-разному: в руках у них можно было увидеть боевые топоры и ятаганы, палаши и булавы, а также тяжелые длинноствольные мушкеты; последние, впрочем, были уже почти непригодны, потому что начинался ближний бой, и перезаряжать огнестрельное оружие было некогда. И завязалась кровавая схватка...
Зная, что участь их будет весьма незавидной, даже если они сдадутся, испанцы сопротивлялись отчаянно, и в какой-то момент казалось, что они могут победить. Но вынырнувшее из клочьев медленно рассеивающегося тумана третье пиратское судно – галера-бригантина, на вершине фок-мачты которой развевался бело-зеленый флаг командующего тунисским флотом, а палуба была усыпана вооруженными до зубов берберийскими корсарами, - решило исход сражения.
...Стоя на носу галеры, Селим-Реис*, немного удивленный тем, что пушки галеона почти не отвечают на выстрелы шебек, следил за разворачивающимся на его глазах сражением. Ноздри командующего флотом, или капудан-паши, тунисского султана трепетали от смешавшихся в одно плотное, едва ли не осязаемое целое запахов порохового дыма, гари, пота и крови; пальцы правой руки с такой силой сжимали рукоять богато украшенной драгоценными камнями сабли, что самоцветы, казалось, вот-вот выдавятся из нее; темные глаза горели тем алчным огнем, который загорался в них редко – лишь при виде очень красивой женщины или такого, как сегодня, зрелища боя.
Селим-Реис жаждал быть сейчас на «Голубой жемчужине», он алкал крови, стонов, хрипов поверженных врагов; бездействие в такой момент он ощущал так же остро, как ощущает свое заключение тигр, мечущийся по клетке в зверинце. Но Селим не мог сегодня рисковать собою; да в этом и не было необходимости. Галеон практически захвачен.
Да, вон уже и верный Гасан, терсане-агаса*, носится по палубе, сверкая своим палашом, - подражая командующему флоту, без кирасы, в белой рубахе, - направляя своих людей, и сам Азраил, ангел смерти, несомненно, летит за ним, готовясь забирать души погибших – и истинно верующих, и презренных кафиров*.
Селим никогда не боялся риска; более того, и при дворе султана, и среди подчинявшихся ему людей, и даже среди врагов он приобрел за годы, проведенные в множестве морских сражений, прозвище «Неуязвимый». И это было правдой: ни одной раны не получил он в боях, ни разу неприятельская пуля или клинок не задевали его тело. Селим-Реис был человеком неглупым, но он гордился своим прозвищем, и оно безмерно льстило ему. Он никогда не одевал кольчугу и шлем, а всегда – белые одежды, обычно к концу боя становившиеся багряными от крови – но не своей. Когда схватка оканчивалась, он выходил на шкафут* и, окруженный своими завороженно глядящими на него людьми, снимал с себя одежду, демонстрируя мускулистое, смуглое, поджарое, тело, на котором не было ни единой царапины.
Но вот настал момент, когда он, Неуязвимый Селим-Реис, решил быть осторожным. Не захотел рисковать....И виновна в этом была женщина. Воистину, прав мудрец, сказавший: « Женская слабость сильнее самого могучего воина». И он, могучий воин, испугался риска; ведь так близок желанный миг, которого он так долго ждал, - возможно, уже через несколько дней свершится его заветная мечта, исполнятся все чаяния!
Потому сейчас Гасан, а не он, властвует на испанском судне. Но не беда. В любом случае, слава победителя достанется ему, Селим-Реису. Такой прекрасный корабль! Нет, не зря Неуязвимый приказал не стрелять ниже ватерлинии; он приведет «Голубую жемчужину» в порт, как послушную рабыню; все горожане сбегутся посмотреть на столь выдающуюся добычу.
Возможно, и те загадочные и обжигающие как огонь глаза, что пленили Селима, узрят его трофей и наконец оценят его победу....А, если на испанском галеоне найдется чем поживиться – командующий флотом не отдаст его на разграбление своим людям; хвала Аллаху, все они, хоть и величают даже сами себя пиратами, подчиняются беспрекословно жесткой дисциплине, введенной Реисом. Он же все богатства готов сложить к ногам своей избранницы. И тогда, быть может, она отбросит свою надменность и из неприступной красавицы превратится в покорную мягкую одалиску?..
В этих сладостных мечтах Селим даже забыл на какое-то время о том, где находится; но, наконец, звуки боя отвлекли его от грез.
Капитану «Голубой жемчужины» удалось между тем сплотить вокруг себя около ста человек команды и солдат; но вскоре он был убит метким выстрелом из мушкета. Без командира, явно пользовавшегося большим авторитетом у подчиненных, в рядах испанцев произошло замешательство, вскоре перешедшее в панику. Некоторые побросали шпаги и пистолеты, но это не спасло их от ужасного конца, – разгоряченные боем, озверевшие от вида и запаха крови, корсары беспощадно расправлялись со сдавшимися.
Селим-Реис видел, как пираты, предводительствуемые его правой рукой Гасаном – невысоким, но необыкновенно мощного телосложения мужчиной, окружили значительно поредевшие ряды испанцев на шкафуте; и теперь схватка на борту галеона начала походить на резню: оставшихся в живых испанцев просто крошили ятаганами и тесаками, распарывая животы, отрубая руки и ноги и перерезая глотки.
Чуть заметно морщась – он предпочитал честный бой такому зверству, и все морские сражения вместе взятые не смогли приучить его привыкнуть к такому – Селим глядел на ужасную картину, разворачивающуюся перед ним на захваченном почти целиком галеоне. Вопли, стоны, мольбы о пощаде, хруст костей, предсмертные хрипы – страшная какофония, заставлявшая многих пиратов, особенно тех, что помоложе, заткнуть уши и закрыть глаза. Но капудан-паша не мог себе позволить проявить слабость; ни один мускул не дрогнул на его смуглом лице, он не мигая смотрел на залитую кровью, загаженную испражнениями и вывалившимися внутренностями, а также обрубками рук и ног палубу «Голубой жемчужины».
- Вы перейдете на галеон, Реис? – спросил у Селима один из подчиненных.
- Да. Но пусть сначала смоют все с палубы, - ответил он, оборачиваясь к подошедшему, радуясь в глубине души, что может хоть ненадолго отвернуться, отвлечься от жуткого зрелища резни. – Подай мне бурнус.
Облачаясь в широкий белый бурнус, он вдруг услышал со стороны галеона какие-то, непохожие на прежние, крики. Повернувшись, Селим увидел, что с десяток его людей, возглавляемых Гасаном, размахивая клинками, бросился к кормовой части «Голубой жемчужины». Вероятно, там еще находились испанцы.
Похоже, вновь завязалась схватка; из-за сломанной мачты и обрывков парусов командующему не видно было, что происходит на корме галеона. Но неожиданный громкий протяжный вопль корсаров, в котором сквозили изумление, и бешенство одновременно, заставил Селима насторожиться.
- Что там происходит? – он шагнул вперед, наклонился, прищуриваясь, пытаясь хоть что-то увидеть.
- О Аллах всемогущий! Терсане- агасу убили! – послышались крики. Селим скрипнул зубами, рванул завязки бурнуса так, что порвал. Гасана убили!.. Гасан преданно служил ему, один раз он даже спас командующему жизнь. Не добиться бы Селиму своей репутации Неуязвимого, если бы в одном из сражений друг не прикрыл его своим телом, сам едва не погибнув... И вот – его нет!
Реис* - здесь: капитан (араб.)
Терсане-агаса*- терсане агасы, помощник командующего флотом.
Кафир* - в исламе понятие безбожника - врага истинной веры.
Шкафут*- средняя часть верхней палубы.
Отредактировано Estrella (Вс, 31 Окт 2010 16:05)
Схватка описана очень интересно. Буду ждать продолжение. 
) 
нужно писать правильно и дотошно. Да ладно! Закроют книгу и фиг что будут помнить, кроме опупенных эротических сцен. Пардоньте. 
Ну хотя да, раз уж взялись, то извольте! Очень радуют некоторые здешние писательницы женских романов, тщательно изучающих эпоху, тему и т.д. и т.п., о которых пишут... 
(Есть еще слово "воспалившийся", эт ближе к болезни)
персонаж получается. ...Estrella 
