яков есепкин
пурпур ветхий
• «с высокой степенью вероятности можно предположить, что россии не удастся участвовать в номинировании есепкина на соискание нобелевской премии по литературе – 2020. достоверные источники сообщают о первенстве канады в этом вопросе, именно здесь в текущем году изданы первая и вторая части «космополиса архаики» и книга «порфирность», ставшая новой сенсацией художественного мира.»
с. каро
i
над коньячною яшмой парят
мускус тонкий, мускатная пена,
златовласые тени горят,
блага милостью к нам прозерпена.
винных ягод сюда, трюфелей,
новогодия алчут стольницы,
дев румяней еще, всебелей
и не ведали мира столицы.
мариинка, тольони сие
разве духи, шелковные ёры,
их пуанты влекут остие,
где златятся лишь кровью суфлеры.
ii
узнаешь, иокаста, печать,
отравленных ариек меловость,
мглы нас будут с колоном встречать:
содомитам вчерашняя новость.
звезды любят вести караван
по юдоли небесной к целине,
од марселя тоскующий сван
и не чает во големской глине.
лишь молчальницам вещие сны
тьма подарит, меж шелков очнутся
в неглиже фаворитки луны
и червицею кос обернутся.
iii
бритвой тусклою правит нисан
речь камен, благоденствуйте, ады,
где и маки земли ханаан,
где и лозные спят винограды.
бойной цветени мало одно
возалкавшим небес иудицам,
яд лиют во златое вино,
се ли нашим урочество лицам.
мы одне в гефсиманских садах
вопием сквозь угольник червонный,
и горит о мраморных плодах
всекаждящий соцвет благовонный.
iv
звезд поклонных мелками очесть
и не могут скиталицы нощи,
то юдоль, аониды, как есть,
сеннаар иль сады людогощи.
виждят юны: се гипс, зеркала,
в коих тлела юдиц червотечность,
звезд присада нещадной была,
неба стоят аллеи и млечность.
как еще налетят ангелки
доставлять отходные емины,
узрят – с гипсом тлеются мелки
и серебро течет на язмины.
v
столы нищенских яств о свечах
тени патеров манят, лелеем
днесь и мы эту благость в очах,
ныне тлейся, беззвездный вифлеем.
яства белые, тонкая снедь,
пудра сахаров, нежные вина,
преложилась земная комедь,
а с лаурою плачет мальвина.
дщери милые ель осветят,
выбиются гирлянды золотой,
и на ангельских небах почтят
бойных отроцев млечною слотой.
vi
будуары оставят свое
удушенные девы, путрамент
чаровской наведут и остье
меловое унижет диамент.
змеи в перстных ли винах свились,
пировые ломятся от снеди,
где и выпечка эммы, белись,
темный яд, благоденствуй, миледи.
сколь узрим ироиду, с мелком
заносящую яд во лавастрах,
это вечность – цвели мы тайком
и канвы оттенили на астрах.
vii
снова челяди гасят огни,
циты злобные в пирах филонят,
белоядные ль пряди они
с ангелочками нашими клонят.
мило феям оперcным тлееть,
дожидаться финала сиесты,
зри, камена, хрустальную плеть,
что и суе темнить палимпсесты.
мы чудесную выбрали ель,
хвои ярусы негой сенятся,
ангелам тридевятых земель
пусть гранаты зеленые снятся.
viii
сотемним голубое вино
юровыми звездами и падом,
в слоте морочной тлеет рядно,
что и есть за сеим вертоградом.
что и мертвых ли ждать ко столу,
здесь юдицы всегда балевали,
на обсидах тиранили мглу,
вопиясь, виноградом блевали.
ангелочки по нивам златым
пролетят, ах, певцов не ищите,
се и мы – под терновьем свитым,
всяк тлеется о мраморном щите.
ix
вновь горят золотые шары,
нежно хвоя свечная темнится,
гномы резвые тлят мишуры
и червицей серебро тиснится.
алигъери, тебя ль я взерцал:
надломленный каменами профиль,
тень от ели, овалы зерцал,
беатриче с тобой и теофиль.
ах, останьтесь, останьтесь хотя
вы ночными гостями в трапезных –
преследить, как, юродно блестя,
лезут иты со хвой необрезных.