САМХЕЙН.

Дом пропах печеной тыквой. Она лежала, нарезанная ломтями на большом блюде, где были нарисованы розы.     Тайма все тянула маленькую ручонку к блюду, но бабушка, сердито потряхивая ложкой, каждый раз ее по этой руке шлепала. Тайма начинала плакать.
   Йолиа сидела на втором этаже в кладовке, желая вызвать духа или призрака. Призрак упрямствовал, явно не мечтая показаться ей на глаза. Дело дошло до обоюдных угроз.
- Я… я … - кричала Йолиа , - я вот что сделаю! Я куплю барабан и твоих воплей не станет слышно!
- Я буду тебя каждую ночь являться и стучать по батареям в твоей комнате! -  обещал призрак.
  Гамато  не слушал их перебранку – он был занят гораздо более важным делом. Он писал любовное письмо, а это , бесспорно требует большого сосредоточения и внимания.
Гамато уже давно не верил в призраков, и, наверно, поэтому этого  седобородого старца, с которым сейчас вела дискуссию Йолиа, никогда не замечал.  Даже насквозь того пройдет, только и скажет: «Отойди» и мимо.   
   А на кухне целиком царствовала бабушка: она что-то жарила, парила, кипятила. По комнате метался разноцветный смрад, что-то взрывалось, шипело. Из котла неслись вкусные запахи.  Бабушка , одетая в латаный – перелатаный халатик металась между плитой, котлом и столом словно большая трудолюбивая пчела.
  За окном сгущалась ночь; тонами, словно акварель на мокрую бумагу, на лес ложилась тьма. 
  В этой темноте все время что-то сверкало, присвистывало, словно там, в ночи кто-то еще тоже праздновал Самхейн. Это было так волшебно, что только лишь Йолиа и призрак заметили первые искры над землей, как застыли и замолчали.
- Гамато! – спохватилась  Йолиа и помчалась вниз , где в муках любовного творчества сгорал ее старший брат.   – там такая красота!
- Я эту красоту каждый год вижу! – возразил Гамато. – а вот Лалули…  - это он добавил, надо сказать, совсем тихо.
Йолиа махнула и побежала обратно. В большой комнате бабушка усадила Тайму себе на колени и показывала:
- Вон там  живут говоий…,  а  вон под тем кустом живет парифас…
- кто?
- земляной кот.  – бабушка с улыбкой показала девочке на мелькнувшую тень на опушке.
  Йолиа тоже прислушалась.
  А потом пошел снег – он падал крупными
хлопьями,  облепляя кончик каждой веточки, укрывая каждую тропинку.
  И тут, сверкая среди осеннего снегопада , над лесом поплыли большие золотые шары.
-Это что , бабушка?
-  Гномы празднуют Самхейн. – пояснила бабулечка. Серебряные пряди у нее на висках поблескивали в ярком свете огненных шаров.
  Но ночь заканчивалась и бабушка засобиралась.
-Подойдите сюда, дети.  – позвала она их и дала что-то каждому в кулачок. Дети так и не поняли что это, а бабушка уже одевала свое меховое пальто , пахнущее снегом и натягивала сапоги.
- Целую вас, мои сладкие, - сказала бабулечка им на прощание, открыла дверь и вышла во тьму, растворившись еще на пороге.  Йолиа, Тайма и Гамато открыли ладони и увидели там большие красные бусинки, внутри которых горел маленький огонек, от которого становилось тепло.
- Мы будем ждать тебя, бабушка, на следующий Самхейн…