Я это.. короче в голову взбрело.

- Милена! - снова Ода.
- Да, иду я, иду. - занервничала Милена. - Уже почти в помылась. Видишь? - и подчеркнув достоверность сказанного, поболтала ногой в воде.
Ода коварно улыбнулась, зачерпнула ладошкой воду и брызнула. Несколько капель попали на живот. Милена взвизгнула и попятилась к берегу.
Сестры захихикали хватая Милену за руки и потащали обратно. В холодный ад.

Ну вот и наш законченный рассказ

Когда-то давно, когда мир походил на зеленую долину, когда звери понимали язык людей, а люди чтили законы природы, нимфы купались в серебристых ручьях Верхнего Мира Людей. И было так до тех пор, пока баланс не нарушился.
Вырубались деревья, строились дома, жужжали лесопилки, возводились заводы. Зелень лесов сменили высотные здания, чистые ручьи – водосточные трубы. Нимфам стало тесно в Верхнем Мире Людей и перешли они в иной мир, именуемый Зеленый Лес.
Миры существуют отдельно друг от друга, так давно, что люди перестали верить в чудеса, а нимфы в обыденность. Врата закрылись.
Но в один прекрасный день…

1
Милена

Я стояла едва ли не в конце, откуда был виден только краешек золотого центра поляны, руки плотно прижаты к Березе, которая тем временем что-то торопливо втолковывала:
- Подойдешь... спросишь... отопьешь глоток...
- Да, да! Помню! – нетерпеливо перебила я ее.
Лес сегодня казался незнакомым и заманчивым. Темные дыры теней утопают в высокой траве, птицы не поют, а шепчут заклинания.
Я – Новое поколение! Сейчас состоится церемония посвящения  и самое важное событие моей жизни.
-Милена! - звонко крикнул кто-то и передо мной все расступились, пропуская в центр – вот, сейчас я пройду посвящение…
Сумерки сгущались. Жизнь в Зеленом Лесу текла размеренно и однообразно, каждый день в точности напоминал минувший. Единственное событие, способное украсить надоевшую мне монотонность – церемония посвящение юных дриад в Хранители. Это волнительное и таинственное событие бывает один раз в жизни, к этому годами готовятся!
Я трепетала от волшебного чувства, сгорала от нетерпения, но первым загадочным событием стало не мое посвящение, а появление в Зеленом Лесу диковинного рогатого существа, с жиденькой бородкой и четырьмя копытами.
Он ворвался в круг, образованный дриадами, на мгновение застопорился, уставившись на нас, и громким криком: «Бе-е-есы!» галопом пересек поляну. И тут такое началось!
- А-а-а! – заверещали дриады, бросившись кто куда.
Переполох у чудо-зверя открыл второе дыхание. Он встал на дыбы, настойчиво повторил свое: «Бе-е-есы!» и заметался по поляне.
- Спокойно! – заорала Ода – старшая сестра – силясь перекричать общий гул. Да кто ее слышал? Разве что я и то потому, что продолжала стоять в центре светопредставления, сжав кулаки, пытаясь унять разрастающуюся досаду.
Зверь подскочил к Леде, лягнул ее копытом, развернулся и выдал: «Ё-маё!». Колоритный, в общем, оказался зверь, в совершенстве владеющий непонятными речевыми оборотами. Это стало последней каплей.
- Сам ты бес! – не выдержав, рявкнула я, и под лихорадочными взглядами сестер бросилась догонять существо. – Негодяй!
Зверь проворно нырнул в заросли, я помчалась следом. Задыхаясь от возмущения, на которое имела все основания,  я неслась по лесу.
Поймала я его довольно скоро. Вернее не я поймала, а Желтая Трава, зверь как раз пытался перепрыгнуть куст, и та прочно ухватила его шипами за задние копыта.
- Придурки долбанные! – сыпал зверь иносказательные выражения. – Не попадайтесь мне на глаза-а-а! Разорву дебилов! Пида…
- Хватит! – я пнула зверя ногой. – Ты хоть представляешь что натворил?! Ты сорвал церемонию посвящения! Моего посвящения!
Зверь барахтался на земле, не считая нужным отвечать. Мои плечи подрагивали, кулаки судорожно сжались.
- Что молчишь?! 
Тут и сестры подоспели. Зверь понял, что его окружают, остервенело завопил свое неизменное: «Бе-е-есы!» и начал вырываться с большей прытью, уперевшись копытами в толстые стебли Желтой Травы. Словно не знал, что никому не по силам вырваться из ее хватки. Уж коли попался, жди милости. Только зверь продолжал упорствовать в своих намереньях, отчаянно бил копытами и выкрикивал все новые и новые слова при каждом ударе. Признаться, как бы жалко он не выглядел, но в каждом слове ясно читалась угроза.
- Поймали? – это Ода, взволнованно поправила зеленые локоны и подошла вплотную к чудо-зверю. Стараясь не обращать внимания на беспокойное перешептывание сестер, она плотно сжала губы. Обычно улыбающиеся и расслабленные губы, превратились в узкую напряженную полоску.
- Поймали, - буркнула я.
А толку-то? Ну, поймали, ну свяжем сейчас, а что это изменит? На востоке уже занимался рассвет. Время упущено! Это чудовище своим появлением испоганило такой волшебный день! Мой волшебный день!
Ода барабанила тонкими пальцами по стволу сосны. Признак глубокой задумчивости. По привычке, я сосредоточилась и потянулась к ее мыслям. Ураган эмоций обрушился на мою бедную голову. Недоумение… любопытство… страх…
Страх? Чего боится Ода? Я напряглась, пытаясь ухватиться за тончайшие ниточки разума сестры…
Ничего не вышло.
По приказу Оды принесли веревки и, с горем пополам, связали зверю копыта, хотя, на мой взгляд, лучше б ему заткнули тряпкой рот. Голос у зверя больно громкий, а речи красочные, обильно приправленные витиеватыми фразами.
Зверь побарахтался еще немного, покричал и обреченно сник. Испуганные глаза пробежались по дриадам, остановились на мне. Уж не знаю, чего ему в голову взбрело, но страх сменился недоумением.
- Ты кто? – спросила Ода, в ее сознание замелькали образы Плияд. Плияды предали нимф, обратившись в служителей Нижнего Мира. Зверь сорвал церемонию посвящения, вероятно, именно поэтому Ода пришла к выводу, что послан он Плеядами. Я насторожилась.
Связанный зверь уже не казался таким свирепым, несмотря на скверный характер и нежелание отвечать на вопросы.
- Давай по-другому, - кивнула Ода, - кто послал тебя?
Она оставляла подозрения при себе. Зверь не был расположен к откровенной беседе, высказав смачное: «бабье недоразвитое», демонстративно отвернулся. Ода нахмурилась
- Милена! Ты сможешь войти в его мысли?
- Что еще ожидать от бле-е-ендинки? – выдал зверь, обернулся, критически осмотрел роскошные волосы Оды и презрительно фыркнул. - Не бле-е-ендинка, а один хрен – дура.
В тех редких случаях, когда мне удавалось сосредоточиться на чужих воспоминаниях, беспорядочный поток эмоций и событий сбивал меня с толку. Но тут… Проникнуть в голову зверя не составило труда, а вот найти что-то стоящее не удалось, лишь обрывки последних воспоминаний.
Весеннее солнце… странное деревянное сооружение, похожее на огромную коробку с единственным проемом… кучка соломы… высокое существо, по строению схожее с нами, только живот сильно выдавался вперед и волосы короткие черного цвета… эти двое ложатся на грязную солому и засыпают…
Я зарылась в эмоции, но не увидела, ни злобы, ни ненависти, ни отдельных мыслей. Видимо я нахмурилась, потому что Ода нетерпеливо выпалила:
- Ну?!
- Он не связан с ними – это единственное в чем я уверена.
- Что ты видела?
- Не знаю… - собрать все увиденное в единую картину не удавалось. Странное пузатое существо, спящее в коробке. Это так далеко от дриад, во время сна сливающихся со своими деревьями. – Но… то место не принадлежит нашему миру.
- Кто он? Как он попал сюда? – настойчиво потребовала ответа Ода.
- Ну откуда мне знать?! – вспылила я. – У него спроси. Теперь меня  волнует другое: когда мы повторим церемонию?
Я замолчала и стиснула зубы. Надо же как это существо, бесцеремонно ворвавшееся в нашу жизнь перевернуло все с ног на голову. Важнейшее событие теперь никого, кроме меня, не интересует. Лес пропитан тревогой: настороженный шелест Ясеня, взволнованные движения Берез.
Лицо Оды смягчилось. О, нет!
- В следующем году? – жалобно протянула я. Если она сейчас кивнет, я рассыплюсь трухой. Она кивнула, я не рассыпалась. – Тогда предлагаю, отдать его эльфам. Они как раз живность для дрессировок собирают.
Зверя мои слова не обрадовали, но от словесного поноса излечили.
- Я – козел. Ко-о-ша, – нехотя представился он.
Козел? Что за зверь такой?
Секунд пять сестры в растерянности молчали.
- Козел? – первая в себя пришла Ода.
- Значит ты не служитель Темных Сил? – осторожно поинтересовалась Алана – всеобщая любимица.
- Темных сил? – переспросил Коша. – Ну, ты, мать, и загнула.
– Ладно, скажи, козел, откуда ты взялся? – настаивала Ода, подозрительно прищурившись.
- Может развяжи-и-ите? – жалобно заблеял чудо-зверь.
Сестры испуганно переглянулись. Развязать-то можно, только чего можно ожидать от неведомой зверушки?
- Пожа-а-алуйста, - козел растянул дряблые губы в подобие улыбки. – Обещаю не бодаться.
- Давай рассказывай, откуда ты взялся? – подбоченилась Ода.
- Из дере-е-евни я. Миконовки. - Как только Коша осознал, что умеет говорить, в нем проснулся талант оратора. - У священника живу. Етить его за ногу! С виду человек набожный и спокойный, но как стопку хряпнет – такие охренительные проповеди ведет, что бабка Агафья – жена – его,  из хаты гонит: «пошел, - говорит,- на фиг, образина плешивая». А куда мужику деваться? Вот он ко мне, в загон, ночевать и приходит, все лучше чем задницу на улице морозить – весна-то у нас в этом году морозная. Как говорится – в дерьме-е-е, да не в обиде. – Коша замолчал, ждал наверно какой-нибудь реакции от дриад, но те, пребывая в шоке,  не нашлись с ответом.
Зверя сочли безопасным на рассвете, и только тогда развязали.
- Ну, бабы, и в Африке бабы, – сокрушался Коша. - Только б языками чесать. Я, между прочим, устал, проголодался.
Ода задумчиво теребила колечко.
- Если Плиады здесь ни при чем, то как он к нам попал? – задумчиво протянула она.
- Плиады?! – испуганно заверещала Леда – моя обожаемая сестренка. Страшное слово, озвученное дважды подряд, имело эффект извергающегося вулкана. Сестры замерли в оцепенении и все, как одна, уставились на меня. А что я? Я и в мысли-то не всех проникаю, почти не разбираюсь в хитросплетениях чувств и эмоций.
- Но зверь… - Ода жевала нижнюю губу. - Не наш он.
- Ты, мать, не красилась случайно? По-ходу, ты все-таки бле-е-ендинка. – Коша замотал головой, продолжая разбивать авторитет старшей сестры. – Я с ночи объясняю, что жил в деревне – людской деревне, а лес ваш впервые вижу.
- Людской? - Я еле удержалась, чтоб не хлопнуть себя ладошкой по лбу. – Людей не существует в природе…
Хотя… я же видела в его воспоминаниях… человека?
- Это у вас не существует, а у нас очень даже существует.
И все, во что я верила раньше, разлетелось на осколки, словно ореховая скорлупа под каменным гнетом, слишком мелкие осколки, чтобы собрать их воедино.
Отчаянно метались мысли в голове, не в состоянии переварить услышанное. Люди – это сказки, красивые старые сказки. Или нет?
Из всего, что говорил Коша, половина осталась недоступна для понимания. Причем и сам он наотрез отказался переводить иносказательные фразы.
Неизвестно сколько я бы находилась в состоянии блаженного непонимания и упорного отрицания увиденного и услышанного,  если бы Лес не взорвался новый всплеском волнения.
«Чужак в Зеленом Лесу!» - зашептал Старый Дуб.
Ода встрепенулась, Липы зашуршали, Коша даже ухом не повел.
«Человек, человек» - подхватил Ясень.
И снова завертелся, закружился и поплыл перед глазами мир. Ода быстрым шагом направилась вглубь Леса, кустарники послушно расступились.
На белом мху лежало тело… мужчины.
Что-то тревожно закопошилось в груди. За все свои неполные двадцать лет, я еще ни разу не видела пришельцев, тем более в таком количестве.  Мир сошел с ума! Или увеличился? Или мир остался прежним, просто содержимого стало больше?  Пришельцы, параллельные миры!
Ода наклонилась к незнакомцу.
- Дышит.
«Не надолго» - угрожающе зазвенело вокруг.
Дриады столпились у Ракиты, со страхом поглядывая на человека.
- Он не такой как мы… - щебетали сестры.
- Даун? – сочувственно спросил подоспевший Коша.
Мужчина вздрогнул, дриады испуганно попятились, прячась друг за дружкой. Дыхание участилось, пришелец тихо застонал. Я уставилась на него. Кожа уже успела загореть на весеннем, палящем больше обычного, солнце, на висках кудрявились золотистые локоны, широкие скулы, линия чувственных губ…
«Чужаку не место в Зеленом Лесу» - бушевал Старый Дуб.
Но почему? Не в силах вымолвить ни слова, я растерянно взглянула на Оду. Ведь он не сделал ничего плохого!
«Чужак не протянет до третьего восхода солнца!»
- Лес выпьет его жизнь, - объяснила Ода. Приговор был озвучен твердым голосом, и это вернуло мне способность говорить.
- Но почему?! – сердце отчаянно забилось. В любом другом случае я бы промолчала, но не сейчас, не здесь. Слишком мало времени!
В тот момент я не задумывалась о причине столь бурной реакции. Непонятные чувства разрывали меня на части. Жалость, сменялась волнением и болью.
Дриады продолжали нерешительно топтаться на месте. Вокруг все стихло, только тревожные взгляды сестер, только взволнованный шелест листвы.

2
- Значит, ты человек? – я досадовала на себя за глупый вопрос, но разве можно мыслить разумно, когда на тебя так смотрят? Словно это не он, а я пришелец.
- Да, - кивнул человек.
Прежде чем взглянуть на него я расправила подол юбки. Его взгляд заставил меня покраснеть до кончиков волос. В голове все смешалось, земля под ногами пришла в движение. Разве такое может действительно происходить? Вот сижу я, а передо мной – пришелец. Пришелец ухмыляется, а я не могу подобрать слов, чтобы описать ураган бушующих в груди чувств.
- А ты кто?
- Я Милена.
Человек. А имя у него есть?
- Чип, - произнес парень.
- А?
- Мое имя, – пояснил он.
Я притихла, размышляя, вслух ли я задала вопрос, или… он прочел мои мысли. Чип поднял голову, и я смогла рассмотреть его глаза. Это был шок! Клянусь, они показались мне зловещими. Почти черные со странными огоньками внутри, жаркие и пугающие. Прямой нос и тонкие губы, искривленные насмешкой.
Что-то внутри меня завопило: «Беги!», захотелось поскорее убраться отсюда, хотя бы немного отодвинуться в сторону, но я не шелохнулась.
Неловкое молчание затянулось, но немое оцепенение стряхнуть не смогла, и, не мигая, смотрела на человека. Почему он ничего не говорит?
Чип продолжал на меня смотреть, черные как уголь глаза впивались в мое лицо, от чего я испытывала еще большее неудобство.
- Ты одна тут живешь? - прошептал он, не сводя глаз с моих губ.
- Что? – я уже забыла, о чем он спросил.
- Кроме тебя тут есть еще люди? - не громче чем раньше спросил он.
Незнакомец долго изучал мое лицо, я  ждала… ждала… чего я ждала на самом деле? Не знаю, но сердце бешено колотилось в груди.
Он находился так близко, я вдохнула легкий аромат, его… кожи? Смуглое лицо в нескольких сантиметрах от моего, я видела, как он наклоняется, и чувствовала, как мои глаза закрываются, а губы тянутся ему навстречу. От его тела исходил невероятный жар…
Ясень шевельнул листвой - «Нет! Нельзя! Мы погибнем!». Нитями тонкой, но прочной связи, переплелись волнение и… страх. Волнение – мое, страх – Ясеня.
«Чужак!» - неистовал Ясень.
Мои ноздри раздулись, когда я с шумом втянула в себя воздух.
- Люди? – спросила я, отворачиваясь.
- Люди.
- Кроме тебя людей тут нет.
«Беги!» - шелестел Ясень.
- А ты не человек? – с сомнением спросил он.
- Нет, – ответила я, не думая о предупреждении Ясеня. - Я - дриада. И я живу с сестрами.
- А где они?
- На собрании, - нехотя ответила я.
Появление пришельцев в Зеленом Лесу, не оставило равнодушным  нимф других национальностей. Был созван совет Хранителей, прибыли  Наяды, Ореады, Лимониады и даже  Мелиады. Мне же было велено оставаться с пришельцем.
- Собрании? А почему ты осталась?
- Я единственная, кого не пугает твоя… человечность, - и это была правда, но не вся. Меня не пустили на совет, потому что я не прошла посвящение. Но я и не стремилась туда, мое сердце приказывало остаться с пришельцем.
- Постой, дриада это же дух дерева?
Его удивление было искренне, что я не удержалась и хихикнула.
- Ну что ты! – меня забавляло его неведение, но он был явно заинтересован и это мне очень понравилось. Заинтересован мной – самой обычной нимфой!
- Мне говорили, что дриада и дерево, как одно целое.
- Нет! – его слова спровоцировали очередной взрыв смеха. Надо же такое придумать! – Я, конечно, связана со своим Ясенем, но вовсе не неразрывно, хотя сливаюсь с ним почти каждую ночь.
- А где твой Ясень?
- Прямо перед тобой! – я закружилась вокруг дерева.
Чип задумался.
- А если умрет дерево, что станет с тобой?
- Ничего, и не нужно делать такое лицо! – я продолжала веселиться. – Мой Ясень уже второе дерево, с которым я связана. Но вот если умру я, умрет и он.
Похоже, мое настроение перешло и к Чипу.
- Хочешь сказать, что если я срублю Ясень, в котором спит дриада, из ранки не потечет кровь, а вылезет разъяренная фурия?
Я напряглась, и Чип поспешно заверил:
- Я не собираюсь по ночам шляться с топором по лесу, и подкарауливать твоих сестер. И про фурию я с дуру ляпнул.
Что-то в его поведении заставило меня насторожиться.
- А как ты вообще сюда попал?
- Я сам не понял, - парень продолжал улыбаться.
- Что-то не похоже, что ты удивлен.
- Ты не права. Я удивлен.
- Значит ты не… - в голове все окончательно смешалось. Ой, не случайно он здесь оказался. Но вопрос в другом – зачем? Парень врет, не похож он на человека неожиданно переместившегося из одного мира в другой. Следуя инстинкту, я надежно закрепилась в его мыслях.
Чужое воспоминание, пугающее и сильное, затянуло меня.

Он стоит перед полыхающей светом воронкой. Страх. Сомнения. Шаг и стремительное падение. Ужас сковывает разум, тело… Холодный смерч бьет в лицо, он молотит ногами в кружащемся пространстве, пустота заглатывает его.
Чернота поглощает мучения, я свободно вдыхаю воздух.

Пытаясь унять дрожь, я заставила себя мысленно прокрутить видения. И ничего подозрительного, пока, не заметила.
- Значит, ты не знаешь, как тебе вернуться? - парень покачал головой, и я взволнованно защебетала, - но тебе нельзя здесь оставаться!
- Почему?
- Ску-у-учно у вас, - обиженно засопел подоспевший Коша, - одни бабы кругом! Вот мужик один появился и того пугают – высосет, по-типу, Лес всю его энергию. Бабы - народ ласковый, но неве-е-ежественный! Вот у агронома нашего беда была – стал он лысеть, так его жена что сделала? Отправила в больницу, там ему с затылка волосы сняли и по лысине распределили. Получился редкий пушок – зато по всему черепу. И ходит теперь не мужик, а божий одуванчик. А вас тут на одного мужика – куча целая! Вот и говорю – не гоните парня.
Коша присел на задние ноги, склонив голову набок.
Чип замер, открыв рот.
- Это Коша, - пояснила я, едва не прыснув. 
- Это козел! – пораженно воскликнул Чип. – Говорящий козел!
- Ты думаешь только это удивительно? Ты – человек, из другого мира, еще вчера я считала, что людей не бывает в природе.
- Вот то-о-олько не надо опять заново! Это у вас в природе не может быть людей, а там где я родился, в природе не бывает кикимор.
- Мы не кикиморы, - сухо заметила я, Чип рассмеялся.
Я закрыла глаза, упиваясь его смехом. Он еще что-то говорил, но я не вникала в смысл сказанного, я жаждала продлить счастливое мгновение.

3
Совет еще не закончился, хотя луна сменила солнце. Коша сопел под Ясенем, а мы с человеком продолжали разговаривать. По-прежнему его наполненный нежностью взгляд дико смущал меня, нечаянные прикосновения волновали.
Размышляя о своих чувствах, я приходила к мысли, что так увлеклась Чипом только по одной причине – запретный плод. Он человек, а я лесная нимфа, не люблю воду только потому, что боюсь увидеть свое отражение. Что говорить о красавце, самом прекрасном представители рода людского? Как он вообще обратил на меня внимание? На меня! Самую страшненькую сестру лесных нимф!
Чип – загадка, которую я тщетно пыталась разгадать. Стремительно ворвался в мою спокойную, скучную жизнь, перевернул ее, завладел моей душой.
Как я чувствовала себя? Я чувствовала себя как медведь, пробуждающийся от зимней спячки. Когда вокруг все кажется чужим и одновременно очень знакомым. И кокон, в который я оказалась завернутой, начинал раскрываться.
В эту весну пробудилась не только природа. Словно кто-то схватил меня за плечи и основательно встряхнул.
Я не знала, что такое томительное ожидание прикосновений губ. Жажда коснуться человека, раствориться в нем.  Мысли терялись от его близости.
Чип подвинулся, его рука легла мне на талию и по-хозяйски притянула ближе к себе. Я не могла на него насмотреться, вблизи он еще красивее.
В голове туман.
- Но… - возражения быстро закончились.
- Ты девушка, я парень и то, что меня влечет к тебе, дело обычное.
Чип прижал палец к моим губам. Его слова и улыбка показались мне через чур дерзкими, я недовольно поморщилась.
Мысли все еще путались.
Спина и руки покрылись мурашками.
Его пальцы скользнули по шее.
Я затаила дыхание.
На какое-то кратчайшее мгновение я была заворожена его прикосновением. Само воплощение нежности, романтики и моих сокровенных желаний. 
Сейчас он меня поцелует, и я пропаду. Но мне так этого хотелось! Он пробуждал непонятное волнение и, хотя я терялась, но жаждала испытывать его вновь и вновь.
- Я счастлив… - продолжал шептать Чип, сжимая мои бедра, привлекая ближе к себе. Я охнула и уперлась ладонями в его грудь. Но оттолкнуть Чипа не вышло. Если честно, то я не сильно старалась, в теле распространялся непонятный жар.
- Что ты делаешь? – я не могла пошевелиться, слова сами собой слетали с губ, хотя тело вопило о непонятном желании.
- И это все что тебя волнует? – насмешливо бросил Чип, немного отстраняясь.
- Я… мне приятен твой… порыв.
Мысли совсем исчезли, когда он поймал мой рот поцелуем, нежным и долгим. За прикрытыми веками вспыхивали звезды, и раскаленное желание грозило меня поглотить. Состояние это настораживало меня, но я уже не хотела, да и не могла избавиться от него.
- Неужели? – бормотал он, сминая мои губы в неистовом поцелуе, едва не лишившем меня дыхания. Под нежным напором Чипа я буквально таяла.
Я не понимала причин столь сильного желания,  так же как и того что Чип ни разу не открыл глаза. Ощущение реальности стало возвращаться, когда я ощутила, что руки Чипа гладят мою, уже обнаженную спину. Приятное тепло ощущалось и когда соприкоснулись наши животы, оно исходило от губ Чипа. Неожиданно эти губы оказались на груди и стали покрывать ее легкими поцелуями.
Находясь почти в шоке, я оттолкнула его голову, слабо простонав: «не надо».
В ответ раздалось грозное рычание, испугавшись я запахнула тунику.
«Связь с человеком погубит нас обоих. Ты станешь женщиной, но ненадолго, на рассвете мы умрем» - предостерег Ясень.
Ясень напрягся, повеяло скорбью. Его боль пронзила мое тело, слезы потекли по щекам.
В конце концов, я должна остановиться. Ради Ясеня. Ради себя.
Но почему меня так сильно тянет к нему?
«Ты влюблена».
Чип лежал лицом вниз. Дыхание постепенно выравнивалось. Я почувствовала смятение, терзавшее его.
- Чип… - я смущалась.
- Да? – простонал он, не открывая глаз.
- Ты спишь? – выпалила я первое, что пришло на ум.
Чип отпрянул.
- Нет, - рыкнул он, не оборачиваясь. Смуглые пальцы быстро застегнули пуговицы на рубашке.
- Чип… - он уйдет. Он уйдет!
- Я пройдусь.
И он ушел. Я не плакала. Постоянно твердила себе что справлюсь, кроме того слезы ужасно щиплют глаза. Но как трудно их сдерживать!

4
Чип не появлялся, а я сходила с ума от беспокойства. Сумасшествие, от которого хотелось рвать на себе волосы, истерически вопить, но только не ощущать пустоту, болью отзывающейся во всем теле.
Закончился первый день, в запасе имелось еще два, но этого так мало! Так как же помочь Чипу? Ответ блуждал в голове, но я боялась его озвучить.
Я увидела его вдалеке и ноги сами понесли меня к нему навстречу.
- Я скучала, – пробормотала я, подходя к нему ближе. Я хотела его обнять и чувствовала, что если этого не сделаю, просто умру от напряжения. Вселенная сузилась до масштабов маленькой поляны. Может ли быть что-то важнее его насмешливых глаз, напряженных губ сомкнутых в тонкую линию. Я забылась во времени, затерялась в пространстве. И он нашел меня, вернулся, а это уже немало. Желудок жалобно сжался, взгляд остановился на губах и дыхание сразу прервалось.
Я сделала два торопливых шага к нему навстречу, но он жестом меня остановил.
- Милена, - мое сердце оборвалось от безразличия, застывшего в его глазах. - Я не принадлежу твоему миру.
Сердце затарабанило как сумасшедшее. Он скажет. Сейчас он скажет, что бросает меня. На самом деле, каких только  мыслей в голове не бродило.
- Разве могут быть вместе два таких разных существа?
Ужасно тяжело в его присутствии не то что разложить по полочкам чувства, но и разобраться в собственных мыслях, которые начинали жить обособленной жизнью. Два разных существа?
- Почему разных? У тебя, как и у меня два глаза один нос, – я попыталась пошутить, но тревога сжала грудь, неужели он считает меня чудовищем?
Я коснулась его, провела рукой по скуле вниз, скользнула к губам и задержалась, чтоб понять какое чувство сильнее сумасшедшее возбуждение от близости Чипа или безотчетный страх перед неопределенностью.
- Я люблю тебя, - поспешно выпалила я. На самом деле я боялась, что если не произнесу этого сейчас, он уйдет. Просто уйдет, исчезнет из моей жизни.
- Ты самое милое существо на свете, но… - он замолчал. – Мы разные.
Я знала, у него есть тайна. Я хотела разгадать ее, но одновременно боялась, что этот момент когда-то настанет. И я струсила, оставив попытки забраться в его голову.
Чип повернулся. Лицо непроницаемо спокойно, словно он воздвигает вокруг себя невидимую стену.
- Нет! – решительно сказала я. Руки легли на его плечи, поднявшись на цыпочки, я прижалась губами к его рту.
Неужели он не ответит на поцелуй?
Мысль только зарождалась на затворках подсознания, как руки Чипа скользнули по моему телу, оставляя горящий след, обхватили талию. Мир вокруг взорвался, калейдоскопом острого наслаждения, когда его горячие губы шевельнулись и с нескрываемой страстью впились в мои.
Захлестнувшие меня ощущения потрясали, я задрожала, а губы уже обжигали мою шею, рука сжала грудь. Дыхание сбивалось.
Так началось мое падение. Безумное стремительное  и тем хуже для меня, так как я ощущала себя взмывающей к небесам ласточкой.
- Милена, - шептал он. - У нас не должно остаться секретов друг от друга... Ты понимаешь? Мы должны всецело доверять друг другу…
Я ничего не понимала, его прикосновения опаляли кожу, мешали думать.
Я не поняла, почему он остановился. Неожиданно отпрянул и отвернулся. Отчаянно пытаясь восстановить дыхание и не захлебнуться разочарованием, я приложила руку на грудь. Абсолютно не понимая, почему он отвернулся, рассеянно хлопала глазами.
- Мы можем быть вместе, но любовь между нами невозможна. Ты – нимфа, а я человек.
- Я тоже буду человеком! – с жаром возразила я.
- Как?! – изумился он,
Я молчала. Я не имела права сказать. Именно потому, что он первый воспротивится моему превращению. А жаждала я этого неистово, страстно.  Секретов? Каких секретов? Единственный секрет, который я храню - это местонахождение Кристалла, но он не может знать об этом.
Но Кристалл ему поможет выжить!
– Пошли со мной, - оказывается так легко сказать роковые слова, как просто переступить грань, осуществив невозможное.
Дорога казалась нескончаемой. Сколько раз мои ноги неслись к пещере, каждый раз сердце билось в груди, в предчувствии чуда. Теперь оно замирало, но теперь в предвкушении счастья. Простого женского счастья, пусть недолгого, но такого желанного.
Я видела, как Чип с сомнением входит на вход в пещеру, озирается боязливо, и в тоже время нетерпеливо. Увидев Его, Чип не сдержал восторженного крика. Я ожидала подобной реакции, Кристалл поражал самое богатое воображение, сиял на алтаре, окружая пещеру ореолом мистического сияния.
Чип торопливо пересек расстояние, разделявшее его и Кристалл, но дотронувшись до него, с воплем отлетел в сторону.
- Чип! – сорвался стон. Я подлетела к нему, бережно взяла его голову и положила к себе на колени. Чип открыл глаза, облегчение было настолько сильным, что я испытала физическую боль.
- Что это было?
- Кристалл не любит чужаков, – пояснила я. – но он привыкнет к тебе. Обещаю.
Он внимательно всматривался в мои глаза, словно искал ответ на молчаливый вопрос. Я чувствовала себя самой счастливой на свете, потом склонилась и нежно коснулась его губ поцелуем. Нежность растаяла под страстным натиском Чипа. Обжигающий язык приоткрыл мои губы. Каждое его прикосновение вызывало у меня сладкий трепет. Неужели я сама могла лишить себя этого? Никогда!
Сильные руки заплутались в моих волосах, потом легли на плечи. Рот, покрывший поцелуями щеки, заскользил вниз. Меня била дрожь.
Чип целовал шею, ласковые губы обследовали плечи, поползли вниз. Он был так нежен! Я восторженно трепетала.
Чип не торопился, несмотря на внутренний конфликт, он словно боялся не успеть, торопился, но одновременно сдерживался. Но мне не хотелось в тот момент думать об этом.

5
Чип

Дернула меня нечистая согласиться на этот фарс! Деньги конечно важны, но не такой же ценой!
Чувство, разъедавшее мою душу в тот момент, тяжело охарактеризовать. Я совратил ребенка! Страшненького, с зеленой кожей и до безобразия невинного! С трудом пересиливая себя, целовал ее гладкую, водянистую кожу, крепко зажмурившись, опасаясь открыть глаза и не сдержать рвотный спазм.
Я не так представлял себе лесную нимфу. В моих фантазиях, преследующих мысли с того самого рокового момента, когда мне предложили это дело, воображение рисовало мне знойную, загадочную красотку, с цветком в пушистых локонах, с прекрасным телом, обычного, человеческого цвета! Но реальность сомкнулась надо мной стальными обручами, ввергая в хаос чувства и мысли.
Черт дернул меня участвовать в этом фарсе!
Это самое страшное из пережитого мной за все двадцать лет жизни!
Станет человеком! Глупышка готова нести бред лишь бы остаться со мной!
Деньги действительно достались мне дорогой ценой. Схватить Кристалл и бежать, бежать, куда глаза глядят! Подальше от чудовищной нимфы, поближе к знойным красоткам! Стопроцентная уверенность в том, что мне не забыть тех кошмарных моментов, всполошила меня до крайности, не дай бог, проблемы с потенцией начнутся!
Нет! Как только получу деньги, сниму себе потрясную блондинку на вечер. Нет! Две блондинки. И одну брюнетку. Ни на секунду не закрою глаза, буду любоваться стройными телами, красивыми лицами!
Я вскочил и уверенно зашагал к Кристаллу.
- Чип… - нет, только не Милена! Я не вынесу!
Я обернулся и ошеломленно застыл на месте. Это не Милена. Хотя определенно что-то есть схожее…
Густые темно-золотистые ресницы незнакомки коснулись ее покрасневших щек. А тело!
Она подняла голову, и какое-то мгновение ее глаза цвета зеленых листьев смотрели на меня. Девушка сделала несколько шагов, оказавшись передо мной. Затем глаза закрылись, незнакомка подняла свежие, как бутон розы, губы и подставила их для поцелуя. Я осторожно прикоснулся к ним.
- Спасибо, Чип, - нежно произнесла она, - спасибо.
- Милена?
- Ты узнал! – в голосе столько радости и любви.
- У тебя своя красота, ты прекрасна в облике женщины, так же как в облике нимфы, - солгал я. Женщине нельзя говорить правды! Лесть – любая – всегда во благо. Для обеих сторон.

6
- Каким образом ты превратилась в женщину? – я не удержался и таки задал мучивший меня вопрос.
- Ты меня превратил.
- Я? Как?
- Одним единственно-возможным способом, – она лукаво улыбнулась, яркий румянец окрасил щеки.
Я даже не нашел, что ответить. Это чудо совершил обычный секс?
Милена отвела взгляд и уставилась на свой Ясень. Дерево начало гнить, я ощущал этот запах.
- Мой Ясень умирает, - грустно сказала Милена. Я накрыл рукой ее маленькую ладошку, и она встрепенулась. – Чип, мы не боимся смерти, хотя и культ из этого не делаем. Мой Ясень продолжит жить в семенах и побегах.
В ее словах отчетливо слышался скрытый смысл. Говорила она, явно, не только о своем Ясене.
Передо мной сидела очень странная женщина. Красивая, обворожительная и невероятно мудрая. Каждый человек боится смерти, а как же иначе? Но она – не человек.  Тогда я понял, изменилась оболочка, но содержимое осталось прежним. Милена в образе обольстительной женщины, по-прежнему оставалась зеленой девицей - дриадой. Но почему тогда умирает Ясень?
- Но в новой жизни, - я продолжал стоять на своем, -  он не будет помнить о прежней. Он забудет тебя.
- Это к лучшему. Он забудет не только меня, но и боль, – она печально улыбалась.
- Ты считаешь забыть о тебе это благо?
- Да, - и после долгого раздумья добавила, - но ты обо мне не забывай. Я как-никак спасла твою жизнь.
Вот чего чего, а подобного откровения я никак не ожидал.
- Спасла? Как?
Как хороша была Милена в тот момент! Загадочна, удивительно прекрасна!
– Ты знаешь, как карает Волшебный Лес незваных гостей? Он высасывает жизненные соки. По истечению третьего дня, человек рассыпается как труха.
- Но я чувствую себя прекрасно! – возразил я.
- И этому тоже есть причина, - она склонила голову набок и положила в рот клубнику.
- Да? Какая, если не секрет?
- Посмотри по карманам.
Я сунул руку в карман, пальцы нащупали угловатый камень, любопытство оказалось на пике. Из кармана я вынул Кристалл.
- Кристалл питает твою жизнь, - Милена двумя пальчиками взяла клубнику и отправила в рот, не глядя на меня, слизнула клубничный сок с пальцев. О смерти я забыл мгновенно. Подозревала ли она, как сексуальна в этот момент?
- Я буду жив до тех пор, пока он у меня? -  вопрос был не важен для меня, я уже целовал ее клубничные губы. Взбунтовавшаяся плоть не желала успокаиваться.
Милена отставила в сторону корзинку с земляникой, гибкие пальцы ловко расстегнули пуговицы и распахнули ворот рубашки.
Я нежно обнял ее и свободной рукой принялся развязывать ленты на платье, не спеша откинул края ткани, и оно соскользнуло вниз, застряв на бедрах. Милена зачарованно следила за моими движениями, а я, не мигая смотрел на ее потрясающие формы. Как прыщавый подросток глазеет на тело Джоли.
Губы встретились во влажном жарком поцелуе, языки сплелись в сладострастном танце.
Она что-то бессвязно бормотала, пока я осторожно опускал любовницу на мягкую траву. Жадно стиснул холмики груди и не сдержал улыбки, когда услышал страстный стон, я стал терзать их языком. Она обхватила меня ногами, голова бессильно запрокинулась, я подался вперед, приникнув губами к белоснежной шее.
Я сгорал в пламени собственной похоти и почти обезумел от непередаваемого острого наслаждения.
Она убивала меня! Тело ныло от неутоленного голода.
Та ночь, прочно запечатлелась в моей памяти. Единственная ночь с прекрасной любовницей, ночь с Миленой. Наша последняя ночь.
Кристалл был у меня. Я выполнил работу. Завтра на рассвете я уйду. Получу кучу бабла, заживу долго и счастливо.

7
Милена
Утро красило листья белой дымкой, в воздухе пахло Желтой Травой. От этого запаха хотелось спать; дурман чадил в голове, и лишь одно не позволяло мне не уснуть вновь... лежащий рядом Чип.
Я долго смотрела на тело возлюбленного, понимая, что теперь, встретившись с ним взглядом, уже не буду смущаться. А тело... тело было удивительно гармоничным, не сексуальным, а именно гармоничным.
Я никогда не задумывалась, кто красивее - женщина или мужчина. А сейчас мне стало вдруг так интересно.
Что-то внутри защекотало...
Встав с примятой сырой травы (влажную спелую кожу обдало холодком, но мне это понравилось) я шагнула вперед и подошла к заводи: течение небольшое, смотрись как в зеркало.
Чип спал, не издавая ни звука. Так спят кошки - тихо, в любой момент быть готовым вскочить. Хотя... нет. Так, как Чип, спят тигры. Ручные.
Я встретилась взглядом со своим отражением и вдруг отпрянула так резко, что едва не рухнула обратно.
Как я могла забыть. Неужели забыла!
Да-да, именно это произошло: вместо обычной немного чешуйчатой кожи мягкая, упругая, матовая, кожица персиков.
Вместо дымчатых волос - белые, прямые.
Вместо перепонок между пальцами - пустота...
«Ты умрешь! - загудело в голове. - Ты провела ночь с человеческим мужчиной. Ты стала женщиной. И ты умрешь!».
Я пятилась, пока не сумела восстановить дыхание.
Ну же, что это я...  я ж хотела этого сама. Я его люблю.
Ясень скорбел. Скорбел не о своей стремительной гибели, горевал обо мне.
- Прости, - зашептала я, опускаясь перед ним на колени. – Прости.
Он не винил свою ветреную дриаду. Он прощался.
А я впервые испугалась смерти. В этом наша схожесть с людьми. Но люди мудрее, они боятся смерти до ее наступления.
Тяжелее всего осознавать, что каждый раз, когда я бездумно окуналась в грешный омут, пока упивалась моя душа украденными ласками, Ясень умирал. Он скрывал боль и страданья, не желая омрачать моего счастья в последние минуты жизни. Даже сейчас я не ощущала связи с ним.
И я побежала к Чипу, легла рядом и положила руку ему на бедро, прижавшись к мужчине всем телом и слушая торопливые напуганные удары собственного сердца.
Когда? Когда? Не томи...
Зачем же я сделала это? Одурела от любви? Или я тогда ясно соображала? Его руки были такими горячими...
Может, они виноваты?
Ничего не помню...  но я его хотела. Я сама его хотела, и Чип не виноват  Я отдала ему все, что было у меня. Любовь, тело и жизнь. И даже больше – я отдала свою душу.
И  пусть жизнь моя продлится недолго, эти минуты буду думать: ради чего, насколько сильно он любит, будет ли скорбеть. Да. Это поможет скоротать время.
А будить его не стоит: вон спит, как младенец. Даже губами причмокивает... нет, это все же не тигр...
Я лежала долго, рассматривала свои руки: смуглые, слабые, с тонкими пальцами.
А как я привыкла к зеленым! Надо же...
Живот на мгновение  скрутило.
Началось?
Я теснее прижалась к Чипу. Может, утихнет эта вяжущая боль?
Легче. Можно вздохнуть.
Я сжала ладонь Чипа, радуясь его прикосновению. Сколько мне еще осталось ощущать человеческое тепло?
Снова...
Когда закончится? Не могу больше...
Чип спал безмятежно, темные волосы промокли от росы, прилипли к высокому чистому лбу. А рядом скорчилась я, еле дыша и  пытаясь унять гримасу на лице.  Черной болью по ногам и рукам растеклись живые змеи; так я ощущала...
Когда Чип проснулся, мне стало легче.

8
Чип

Проснувшись, я обнаружил подле себя зеленую девицу со спутанными волосами. Шарахнувшись от неожиданности, я не сразу понял, что Милена превратилась обратно в дриаду.
Ясень за ночь сгнил и, на моих глазах, рассыпался в трухлявую щепу.
Если умрет дриада – умрет и дерево.
Я брезгливо поморщился. Значит это уже не девица, а обычный труп.

Маёнка, ну так что? Направилась в нужное русло?