Илья тем временем пришёл на заставу. Она представляла собой наспех сколоченный сруб, в котором и обитали три богатыря. Стены сруба содрогались от богатырского храпа. Илья вошёл внутрь и, грохнув бутылкой по дубовому столу, заорал:
-Па-а-адъём!
Ответом ему послужили возмущённые стоны:
-Чего орёшь, и так голова трещит! – пробубнил Добрыня. Алёша подхватил:
-Дай поспать!
-Пока вы тут дрыхли, - заметил Илья, - я уже к бабке сходил. За опохмелом.
Богатыри разом встали и подошли к столу.
-Да ты, Илюша, и опохмелиться успел! – заметил Добрыня, с подозрением рассматривая полупустую бутылку. Илья икнул и ответил:
-Дык, ведь… Дорога-то длинная была - притомился, пока ехал, упарился, вот и пришлось…
-Значит, это всё нам с Добрыней! – сделал вывод Алёша.
-А что, басурманов не видно, не слышно? – спросил Илья, желая как можно скорее сменить тему разговора – авось забудутся, нальют…
-Да куда им? Они ещё долго к нам не сунутся.
-Ага, - Алёша сел за стол и начал отвинчивать пробку, - славно мы им бока намяли!
Внезапно раздался топот нескольких сотен копыт. Бутылка в руке Алёши замерла на полпути к стакану.
-Скачут! – Илья погладил рукой палицу и недобро улыбнулся. От этой улыбки Добрыне стало не по себе. Он схватил свой меч и направился к двери.
-Ну вот, опять с похмелья драться! – Алёша горестно вздохнул и вслед за Добрыней пошёл на выход.
Басурман было около сотни. Все они делали страшные лица, так что походили на каких-то чересчур озверелых покемонов (хотя сами они и знать не знали о существовании “карманных монстров” – одно слово: дикари…). Во главе этой орды ехал главный басурман Хан Батыр, весь в бинтах и синяках – следах прошлых набегов. Он бешено вращал глазами и мчался прямо на богатырей. Те зевали и ворчали себе под нос, что вот так всегда: стоит заняться чем-нибудь по-настоящему дельным, как тут же отвлекают всякие досадные мелочи. И тут орда и богатыри встретились…
В силу действующего указания Министерства Культуры о запрете пропаганды насилия и жестокости, сцена битвы богатырей с басурманами удалена. Автор уверяет, что это никак не отразится на развитии сюжета и концепции всего произведения в целом.
…Последним убегал Батыр, прихрамывая на обе ноги и тщетно пытаясь снять с головы седло. Богатыри укоризненно покачали головами: мол, не надоело вам ещё, что ли? Затем вернулись в дом и продолжили начатое Ильёй. Вскоре на полу валялась пустая бутылка, а сами богатыри, грустно положив головы на стол, несколько раз пытались затянуть “Как во стольном граде, да во Киеве…”  Получалось нескладно, причём каждый новый вариант вносил свои изменения в название столицы, но никого это не волновало. В итоге допелись до “Путинбурга”. Никто не знал, к чему это, но Добрыня глубокомысленно заметил, что явно неспроста…
В дверь застучали. Илья встал. Стол опрокинулся, разбудив двух остальных богатырей.
-К-кто там? – смог выдавить из себя Илья и душевно зевнул.
-Да я это, я! – послышался из-за двери голос Бабы Яги, не менее заспанный, чем у богатыря.
Илья открыл. Баба Яга вошла в дом и прикрыла нос рукавом – “русский дух” был здесь особенно сильным.
-Чего это ты, бабка, на ночь глядя по гостям ходишь? – спросил Добрыня.
-Гонец от царя приезжал. Говорит, чтобы вы срочно на пир ехали – сыну-то царёву, Ивану Царевичу, осемнадцать годков стукнуло. Вот, сразу и свадьбу решили справить. Невесту себе Ваня уже нашёл. Василисой Прекрасной кличут. Бывают же фамилии!  Никто не знает, кто она, но поговаривают, - Яга перешла на полушёпот, - что раньше она лягушкой в болоте квакала. Но русский народ чего не придумает – ему только сказки сочинять!
Илья из всего вышесказанного понял только два слова: “царь” и “пир”. Остальные его уставший мозг отказался воспринимать. Добрыня с Алёшей, не участвовавшие в распитии первой половины бутылки, были пободрее и сразу начали собираться в дорогу. Внезапно Добрыня нахмурился и повернулся к Яге:
-А чего это он сам не пришёл?
-Ага! Щас! Будет тебя царь лично приглашать! – Баба Яга фыркнула.
-Да нет… - Добрыня досадливо помотал головой, - Я про гонца.
-Так побоялась я его к вам пускать – пришибли бы ещё ненароком. Вы ж как глаза зальёте, так вам всюду враги мерещатся.
-С чего это ты вдруг такой заботливой стала? – спросил Алёша Попович, ковыряясь в сундуке в поисках своего парадного камзола (на самом деле, Добрыня с Ильёй уже давно отдали этот камзол Бабе Яге за самогон, но не хотели травмировать нежную душу младшего товарища этим известием).
-Так если сышшики приедут разбираться, то вы-то отбрехаетесь, а мне потом доказывай, что я его не съела али ещё чего. Домой поехал, но грамоту велел передать, - бабка протянула грамоту стоявшему в ступоре Илье Муромцу. - Илюш, а чего это ты молчишь?
Илья в ответ захрапел.
-Надо же, стоя спит! Вот что значит опыт! – восхитилась Яга и отдала грамоту Добрыне. – Всё, я спать пошла.
-Иди, иди, - Добрыня рассеянно махнул рукой ей вслед и вперился в грамоту. Через минуту он вспомнил, что не умеет читать.
-Эй, Алёша! – крикнул Добрыня, обращаясь к ногам Поповича, торчавшим из сундука, - Ты ж у нас поповский сын, грамотный. Прочти!
Алёша вылез из сундука, чихнул от попавшей в нос многолетней пыли и взял из рук Добрыни кусок бересты. Он пробежал глазами послание и кивнул:
-Всё, как Яга сказала, – его взгляд упал на дату внизу. – Чтоб Соловей-разбойник своими пальцами подавился! Нам же два дня осталось! Надо сейчас ехать!
Добрыня кивнул:
-Я пойду коней приготовлю, а ты пока Илью разбуди.
Алёша ткнул Илью под рёбра. Тот в ответ забормотал что-то вроде “Уйди, нечисть! Всё равно живым не возьмёте!” Алёша ткнул чуть сильнее. Илья открыл один глаз и с подозрением уставился на него. Убедившись, что Алёша к нечисти отношение имеет очень условное, спросил:
-Чего?
Алёша вкратце пересказал ему приказ Царя, и Илья тоже начал готовиться к путешествию. Тем временем Добрыня привёл коней. Три толстых жеребца за долгое время проживания в стойле обленились настолько, что Добрыне пришлось приложить немалые усилия, прежде чем они проснулись. Теперь лошади встревоженно фыркали и с опаской поглядывали на богатырей, каждый из которых вынес из дому по внушительному мешку, набитому до отказа. В мешках была еда в дорогу и праздничный наряды (кроме Алёшиного камзола, который он, к своему удивлению, так и не нашёл). Коней явно не радовала перспектива переть всё это плюс массивные тела богатырей. Но деваться было некуда – богатыри нагрузили своих коней собой и мешками и поскакали на запад Тридевятого царства, в столицу.

Отредактировано Вредный лентяй (Пн, 15 Фев 2010 20:39)

Лес ничем особенным не отличался от многих других, произраставших на просторах Тридевятого царства. Под сводами многовековых деревьев начиналась своя собственная жизнь: пели птицы, шныряли туда-сюда мелкие грызуны и более крупные хищники. Было тихо, кроме пения птиц был слышен только хруст под копытами коня. Но постепенно Илье стали попадаться сваленные деревья, причём их становилось всё больше и больше. Наконец, богатырь выехал на поляну, вокруг которой не было ни одного целого дерева. В центре поляны возвышался огромный дуб, похожий на воздетую к небу скрюченную руку. На дубе, вальяжно развалившись, дрых толстый мужик в просторных шароварах и красной рубахе. Его бритый череп венчал длинный закрученный чуб. Повязка на глазу дополняла общую картину.
Мужик встрепенулся и открыл единственный глаз. Взгляд его впился в Илью Муромца, как назойливый кровопийца-комар впивается в свою жертву.
-Стоять! – крикнул Соловей, и его чуб воинственно качнулся. - Никому проходу не дам! Чтоб мне сала век не видеть!
-Что ж это ты, Соловушка, разбои учиняешь? – спросил Илья, - Иль мечом промеж глаз захотел?
-Что-о-о? – взвопил Соловей и засвистел. От этого свиста закачался дуб, затряслась земля под ногами, но богатырский конь стоял на месте. Соловей засвистел ещё сильнее, щёки его покраснели. Илья спешился и направился прямо к дубу. Земля уже ходила ходуном и трескалась, когда разбойник засвистел в полную силу: щёки его раздулись и стали размером с арбуз каждая, глаза повылезали из орбит. Илья подошёл к нему и просто ударил кулаком в зубы. Свист тотчас прекратился, Соловей упал на землю. Почему-то он стал шепелявить:
-Да я тебя, штоматолог хленов… - рассказать о своих ближайших планах и будущем Ильи Соловей не успел – богатырь заботливо воткнул ему в рот специально припасённый кляп. Затем, связав и водрузив на коня поверженного противника, сам сел верхом и поехал обратно в деревню. По дороге Соловей пытался рассказать о знакомстве с родственниками Ильи, а также его, Ильи, родословную. Правда, из-за кляпа рассказ получался несвязный и больше напоминал мычание. Посторонний слушатель, сумей он понять его, очень удивился бы, узнав, какие загадочные существа были предками Муромца. Да и сам богатырь, разобрав хоть что-то из сказанного Соловьём, вряд ли доставил бы его в деревню в добром здравии.
Добравшись, наконец, до деревни, Илья увидел своих друзей. Они стояли, потупив взор и стыдливо опустив головы.
-Что опять? – строго спросил Илья.
-А пусть не лезут! – тут же отреагировал Алёша.
-Да погоди ты… - перебил его Добрыня. - Тут вишь, какое дело, - начал он, обращаясь уже к Илье, - решили мы тебя в кабаке подождать. Ну и вот… Погорячились немного…
-Они первые начали! – видимо, Алёша ещё не отошёл от конфликта с местным населением.
-Пришли там какие-то… Местные… - продолжал тем временем Добрыня. – Стали шуметь, галдеть. Спросили, как нас зовут. Ну, мы вежливо назвались, а они сделали нелестное замечание по поводу его, - богатырь кивнул в сторону Алёши, - отчества…
Алёша Попович покраснел и опустил взгляд. Илья про себя усмехнулся.
-Алёша там почудил немного… Ну, и я… Так что они нас выставили из кабака, вернее, из того, что от него осталось, и попросили забирать коня и уходить куда-нибудь подальше.
Видимо, селяне действительно не назвали точный адрес, иначе села бы уже не было. Илья подбодрил друзей:
-Ничего, зато у нас теперь два подарка: конь – царевичу, а Соловей-разбойник – царю. Пускай потешается старый!
Богатыри сразу вспомнили о конечной цели своего путешествия и с воодушевлением продолжили путь. Лошади поскакали быстрее, так как мешки погрузили на царевичев подарок. Богатыри ехали прямо на дордевающий закат. Спускалась ночь, дороги не было видно, но кони уже успели порастрясти лишний жирок и вспомнили былые походы, когда надо было передвигаться чуть ли не по нюху. До пира оставалось всего ничего, и поэтому друзья поторапливались.
К утру, наконец, показалась столица. Богатыри въехали в стены города, который в преддверии праздника находился в необыкновенной суете. Так, по крайней мере, подумали поначалу богатыри. Все бегали, суетились, но ощущения праздника не было. Алёша сунул поводья Добрыне и, чтобы разузнать, что к чему, слился с толпой - среди богатырей по части дипломатии ему не было равных (инцидент в селе днём раньше - не в счёт). Вскоре он вернулся к друзьям. На челе его застыла печать тягостной думы.
-Плохи дела, - сказал Алёша, - невесту-то Ивановскую Кощей украл. Гад, такой пир испортил…
-Да ну?!! – богатыри сразу помрачнели. – А что Иван?
-А что Иван? В кручине Иван! Погреба царские опустошает… Никто ведь не знает, где Кощея искать.
Илья внезапно рванул вперёд:
-Надо это дело решать.
-Ты куда? – спросил Добрыня, догоняя Илью; Алёша шёл следом.
-К царю на поклон. Наша-то Яга с Кощеем в своё время шуры-муры водила. Должна знать, где он да как его поаккуратнее завалить.
-Ну да! Точно! – встрял Алёша. - Она ведь рассказывала!
Богатыри шли по шумным городским улицам, только успевая глазеть по сторонам – они не были здесь больше года и теперь навёрстывали упущенное. Нового, впрочем, было немного: богатые купцы украшали только свои хоромы, царь тоже не вносил архитектурные изменения за пределами своего дворца. По улицам шныряли туда-сюда праздные гуляки, рабочий люд и крестьяне, приехавшие на ярмарку. Миновав окраину, друзья оказались на торговой площади. Отовсюду слышались крики продавцов, яростно пиаривших свой товар. Особенно выделялся Садко. Он кричал:
-Только у нас вы сможете купить уникальный копытометр, без которого невозможно представить себе любого уважающего себя коня! Всего девять рублей девяносто девять копеек – и этот уникальный копытометр станет вашим! Плюс к нему – заметьте: совершенно бесплатно! – вы получаете уникальные ножницы для подравнивания конских хвостов! Без них ваш конь никогда не будет по-настоящему счастливым! Всего девять рублей девяносто девять копеек – и вы станете обладателем уникального копытометра и совершенно бесплатных ножниц для подравнивания конских хвостов!
Несмотря на всю сомнительность рекламной акции, около лавки Садко толпилась большая очередь.
Покинув этот "магазин на печи", богатыри оказались на тихой улочке, по одну сторону от которой находилось вместилище людских горестей и радостей – кабак. Около него один мужик методично бил головой о стену другого, который всё пытался что-то запеть. Однако после каждого удара песня начиналась снова, поэтому слышалось только: "В тёмном ле… В тёмном ле… В тёмном ле…" Богатыри замедлили возле кабака шаг, но, вспомнив о своей благородной цели, двинулись дальше.
Прямо напротив кабака, по ту сторону дороги, сидел напёрсточник – вёрткий цыган, у которого золота во рту было больше, чем у всех заморских принцев, вместе взятых. Около него полукругом стоял народ, видимо, горевший желанием позавидовать, если кто-то другой выиграет, и позлорадствовать, если кто-то проиграет. Богатыри тоже подошли поглазеть.
На груди у цыгана висела табличка, оповещавшая, что он глухонемой, а на правом глазу у него красовалась чёрная повязка. Какой-то мужик, проигравший всё, что у него было, завозмущался:
-Да ты меня надул, жулик! Скажи спасибо, что ущербный – а то как дал бы в ухо!
Цыган сдвинул повязку набок и испытующе посмотрел на мужика обоими глазами. Наконец, он процедил:
-Вали отсюда! Не хочешь играть – не играй! А то я сейчас других калек позову – вмиг объяснят, зачем дырочки в хлебе!
Мужик поспешил удалиться от греха подальше. Богатыри решили вмешаться. Илья подошёл к цыгану и дружески сжал его плечо:
-Что ж ты, ирод, народ честной обманываешь?
Цыган взвыл от боли, его кости трещали, как сухие ветки в костре.
-И не стыдно тебе? – так же заботливо спросил богатырь. Цыган закивал головой.
-Ну так и иди отсюда! – Илья сделал лёгкое движение рукой.
Цыган перелетел через дорогу и помешал пьянчужке в очередной раз допеть первую строчку песни, сшибив его с ног. Тот вместе с товарищем принялся проводить с обидчиком воспитательную беседу. Но богатыри этого не видели – раздав людям деньги из сумки напёрсточника, они двинулись дальше.
Наконец, богатыри подошли к царскому дворцу. Кони уныло плелись следом. Они уже почувствовали, что долго отдыхать не придётся. Их богатыри привязали рядом с воротами, а сами вошли внутрь.

Скалы вскоре закончились, и тропинка, по которой ехали друзья, вышла на широкую дорогу. Лошади поскакали быстрее. Илья начал рассказывать очередную байку из своих былых подвигов. Байка оказалась длинной, - бессметные полчища всевозможных ворогов, басурман и чудищ победил Илья за свою долгую карьеру, - так что когда впереди замаячила богатырская застава, богатырь успел довести рассказ только до распутья с камнем посередине.
-Ладно, в другой раз расскажу, - закончил он. Путники спешились, и Иван сказал богатырям:
-Ну, не поминайте лихом. Спасибо за всё!
Илья хлопнул его по плечу и, пока Иван приходил в себя, объяснил, как добраться до Бабы Яги.
-Поедешь прямо по этой дороге. Въедешь в лес. Там будет чуть-чуть грязно. Увидишь опушку. На ней – избушка на курьих ножках. Вот там она и живёт. Прощай! – богатырь обнял царевича.
-А-гхх-а-а… - ответил Иван Царевич, тщетно пытаясь выбраться из богатырских объятий Ильи. Потом попрощался с Добрыней и Алёшей и тронулся в путь.
Лес встретил Ивана Царевича многовековыми соснами и непролазной грязью. Конь царевича, утопая в грязи по брюхо, уже не был таким белоснежным, каким его впервые увидели богатыри (чаще всего именно на таком грязном коне и приезжает к девушкам тот, кого они, желая себя успокоить, называют “прекрасным принцем”). Вскоре началась нормальная дорога. Иван обтёр своего коня травой, пытаясь придать ему более-менее цивильный вид. Ещё через какое-то время показалась избушка Бабы Яги. Царевич привязал коня к близрастущему дереву и, взойдя на крыльцо, постучал. Избушка переступила с ноги на ногу, так что Ивану, чтобы не упасть, пришлось вцепиться в перила. Дверь открылась, и на крыльцо вышла Баба Яга в каких-то лохмотьях, засаленном фартуке и неопределённого цвета косынке.
-Чего надо? – спросила она.
-Э-э-э… Я от богатырей, – нашёлся Иван.
-Совсем оборзели, алкаши проклятые! – внезапно разгорячилась Яга, - самим уже лень за выпивкой прийти, так они молодёжь местную посылают! Как тебя звать-то, сердешный?
-Я – Иван Царевич.
Баба Яга ахнула:
-Ещё и напоили! Изверги… - она сокрушённо покачала головой.
-Нет, я правда Иван Царевич, - Иван показал именной перстень, на котором было выгравировано: "ИЦ”.
Яга осмотрела Ивана с головы до ног.
-Заходи! – наконец, сказала она ему.
В избушке было тихо, пыхтел самогонный аппарат да где-то помявкивал во сне кот.
-Проходи, садись.
Иван сел на кресло в центре комнаты. Внезапно из-под царевича раздался сдавленный крик. Он подскочил и только тут увидел, что сел на очень толстого чёрного кота. Кот укоризненно посмотрел на царевича и, спрыгнув с кресла, пошёл по своим кошачьим делам. Иван виновато пожал плечами и снова сел. Баба Яга сказала:
-Вот вечно этот блохастый залезет куда-нибудь… Ну, да ладно. Зачем пришёл-то?
Царевич вкратце рассказал о своей беде. Баба Яга присвистнула:
-Да-а… Трудно тебе будет с Кощеем совладать. Бессмертный ведь. Есть секрет его смерти, но его только он сам и знает. Зато где живёт – расскажу. Значит, так. За моей избушкой тропинка есть. Вот по ней и езжай. Долго будешь ехать, но в конце прямо к замку его и подъедешь. А там уж сам…
-Спасибо, бабушка! – Иван поклонился в пояс и вышел на улицу.
Спутник прекрасных принцев спокойно жевал траву, отмахиваясь хвостом от назойливых насекомых. Иван сошёл с крыльца и только тут обратил внимание на  куриные ноги избушки. Он потыкал одну из них веточкой. Нога, недолго думая, придала царевичу ускорение, которого вполне хватило для встречи Ивана с дубом, растущим рядом. Царевич изящно сполз по стволу вниз, встал, отряхнулся и, опасливо обойдя избушку, вскочил в седло своего коня. Уезжая по тропинке, что указала ему Баба Яга, он услышал её голос:
-Помни: секрет его смерти только он сам и знает!
“Да, умеет бабка успокоить!” – подумал Иван и посильнее пришпорил коня.

ну писал я это не неделю и не две назад)))

ну я с высоты прожитых двух недель могу сказать, что в былые-то времена все по-другому было, да... *ностальгически*

Эрика

суровая дамочка она... Кощей поди пир на весь мир закатил не хуже чем у царя, когда от нее избавился)))

Chicago

она недоработана... основной сюжет начсинается с середины повествования, стиль топорный... не уверен, что стоит