Глава 3 «Дубовая роща»

Калинда медленно приходила в себя. Приподняв веки, она увидела над собой встревоженные лица. Амендил, Ахор, молодой Странник из рода людей, и Старейшина Джельдиас, принадлежащий к расе лесных эльфов.
– Как ты себя чувствуешь? – участливо спросил Амендил.
Калинда попыталась улыбнуться:
– Неплохо. Вот только голова кружится.
– Это пройдет, – тихо сказал Джельдиас. Он подал девушке чарку с чем-то горячим, пахнущим травами и цветами.
Калинда выпила. Отвар показался ей горьковатым, она распознала вкус ивовой коры и шиповника.
– Где я? – спросила девушка, передавая Джельдиасу чарку.
– В Дубовой роще, – ответил ей Ахор. – Миновало уже два рассвета с тех пор, как Амендил привез тебя сюда. Почему же вы, во имя Сильваны, бросились в эту заварушку вдвоем?!
Дубовая роща, пристанище Странников. Сюда они приходят, зная, что найдут здесь друзей. Надежное место, укрытое от непосвященных. Да, подумала Калинда, следовало приехать сюда, посоветоваться со Старейшинами, ведь это нападение гноллов не единственное за последний месяц.
– Ты можешь рассказать, как вырвалась из рук драу? – спросил Джельдиас.
Калинда прикрыла глаза и кивнула. Перед внутренним взором стоял образ молодого темного эльфа, его необычные для драу синие с золотыми искрами глаза.
– Драу отпустил меня.
– Что? – не поверил своим ушам Ахор. – Отпустил? Почему?
– Я не знаю, - пожала плечами Калинда. – Когда все уснули, один из их воинов освободил меня, дал мне кинжал и одежду. Я не знаю, зачем он это сделал.
– Сейчас это уже не важно, – сказал Амендил. – Калинда жива, и это главное.
– Да, ты прав, – ответил Джельдиас. – Надеюсь, произошедшее послужит всем хорошим уроком.
– Я все поняла, Старейшина, – тихо сказала Калинда.
* * * * *
Позже она лежала на своей постели в маленькой хижине на краю рощи и смотрела в потолок. Стоило поспать, но Калинда боялась заснуть. Во сне она вновь возвращалась в подземелья Ваулта, видела горящие алым огнем глаза насиловавшего ее драу. Дверь скрипнула, отворилась. В комнату вошел Амендил. Присев на краешек кровати, он взял Калинду за руку.
– Тебе лучше? – спросил он.
– Да, - чуть улыбнулась девушка. – Скоро я смогу сесть на коня и продолжу охоту на гноллов.
– Не сомневаюсь, – усмехнулся эльф, но тут же снова стал серьезным. – Кое-кто из Странников говорит, что пора навестить наших обнаглевших темнокожих соседей.
– Вылазка в Ваулт? – спросила Калинда.
– Да, – ответил Амендил. – Разрешение Старейшин еще не получено, но Ахор не сомневается, в успехе такого мероприятия.
– Это были Шах-Арримы, – сказала Калинда. – Не все, но пятеро воинов в отряде точно носят это звание. И вы собираетесь искать их?
– Разве ты не хочешь отомстить? – спросил Амендил.
Калинда прикрыла глаза и вздохнула.
– Ни за какое золото мира я не хочу возвращаться туда, – девушка открыла глаза и сказала, глядя эльфу в лицо: – Впервые мне было так страшно.
Эльф сжал ее руку.
– Я знаю. Ты останешься в Роще еще какое-то время, – он поднял руку, пресекая ее возражения, – Это распоряжение Джельдиаса.
– А ты? – спросила Калинда.
– Если Ахору удастся убедить Старейшин выступать в Ваулт, я отправлюсь с ним.
С этими словами Амендил поднялся, поцеловал подругу в лоб и вышел из хижины, прикрыв за собой дверь.

Глава 4 «Союз»

Атма Диоксиппа стояла у окна, глядя на тренировавшихся на арене воительниц. Ее дочь, чертя узоры клинком, отражала атаки трех противниц. Атма могла гордиться своей дочерью. В дверь тихо постучали. Диоксиппа, отступила от окна и разрешила войти. В комнату шагнул гном. Макушкой он едва мог достать Атме до груди, но длинная борода и массивная золотая цепь говорили о высоком ранге гостя. Гном поклонился.
– Приветствую тебя на твоей земле, Великая Атма амазонок!
– И я приветствую тебя, Атвард, пусть Гарагос и Астерт пошлют тебе удачу в боях!
– Благодарю, Атма, – снова поклонился гном. – У нас слышно, что с запада на наши берега поползла тьма.
– Ты прав. С границ слышны вести, что волчьи всадники опустошают окрестности. Люди бегут под защиту Фармискиры. Я давно знаю тебя и твой народ, Атвард. Вы прекрасные воины и непревзойденные кузнецы и оружейники.
– Твои девушки, госпожа, великолепно разбираются в оружии, – начал Атвард.
– Но не умеют его ковать, – возразила Диоксиппа. – Это мужское дело.   
– Зачем же Атма вызвала меня? – спросил гном.
– Ты много лет провел в Фармискире, приучая к мечу сначала меня, потом мою дочь. Ты заменил мне отца, которого я никогда не знала. Я хочу спросить у тебя, Атвард, согласится ли твой король оказать моему народу помощь в войне?
– Ты имеешь в виду военный союз, госпожа?
– Да, – кивнула Диоксиппа, – Мы долгое время были друзьями, так может быть…
– Может, я не могу этого сказать точно, но короля волнуют орки, которые начали шляться поблизости от Алмазных врат Менегрота. Но, вот что я тебе скажу, Диоксиппа, – впервые за весь разговор, гном обратился к ней, как раньше, до того как она надела корону Фармискиры, – Послушай старого гнома. Воины у нас и у вас, конечно, хороши, но нельзя забывать об орочьих шаманах.
Диоксиппа фыркнула. Она, как и прочие воительницы Фармискиры, считала, что хорошая сталь вернее любого заклинания.
– Я знаю, как ты относишься к магии. Я сам о ней такого же мнения. Но все же не стоит недооценивать врагов.
Диоксиппа хотела возразить, но гном жестом остановил ее.
– Не так давно наши воины и добытчики, исследовали горы по ту сторону хребта. Там они столкнулись с орочьим отрядом. Ты знаешь, там были не только островные орки, но и мерзкие  лохматые твари с медвежьими мордами и длинными когтями, которых у нас называют багбирами. С ними были гоблины с Закатных гор. Из тридцати гномов к Алмазным вратам вернулись пятеро. Когда их стали спрашивать, что же случилось, они рассказывали об огне, льющемся с неба.
Диоксиппа медленно покачала головой.
– Похоже, что эти выродки обзавелись сильным магом.
– Да. И, наверняка, не одним.
– Что же ты советуешь мне сделать, Атвард?
– Отправь гонца в Амм-Эллен, – ответил гном.
– Ты гном и ты советуешь мне обратиться за помощью к эльфам? – недоумевала Диоксиппа. – Да, конечно, мы никогда не воевали с эльфами, напротив, среди моих воительниц есть дочери, рожденные от смешанных союзов. Но военный альянс… Что я могу предложить Правителю Дома Серебристой луны? Ведь он сейчас возглавляет эльфийский народ.
– Династический брак, – ответил гном. У Аурила Ди’Нелин есть сын Келиндил. Он предводитель Hir’el’ndail.
– Да, Хир’эль’ндаилей. Оседлавших ветер. Но согласится ли он? Всем известно, как ценят эльфы чистоту крови. 
– Отправь гонца в Амм-Эллен, – повторил гном.
Диоксиппа кивнула, соглашаясь.
Вечером того же дня из ворот Фармискиры вылетела всадница на вороной лошади. Конь прогрохотал копытами по мосту и помчался на север к Амм-Эллену.
* * * * *
Ритиэль вернулась домой поздно. Она прекрасно знала, что ожидает ее по возвращении. Причитания матери, нравоучения отца. Будучи принцессой Дома Восходящего солнца, она должна была чтить традиции Дома, запрещавшие девушкам касаться оружия и скакать на коне. Но молодая эльфийка никогда не подчинялась запрету. Она одевалась как мальчишка и ездила верхом по-мужски, считая женское седло глупостью. Ритиэль осадила коня, спрыгнула на землю и хлопнула лошадь по крупу. Конь послушно побежал к конюшне. Ритиэль вообще не признавала седла и поводьев, управляя лошадью коленями, голосом и свистом.
Было уже темно, но магические светильники на дереве хорошо освещали лестницу с резными перилами, обвивающую ствол. Ритиэль поднялась по лестнице к крыльцу укрытого в кроне дерева дворца.
Деревья Шайрим вырастали до невероятных размеров, и, казалось, могли достать ветвями до небес. С древнейших пор народ seidhe – светлых эльфов – жил на деревьях. При помощи заклинаний эльфы заставляли ветви деревьев расти, переплетаясь между собой, как прутья в корзине. Так из переплетенных ветвей вырыстали изящные дома и прекрасные дворцы. Висячие мостики соединяли между собой жилые дома и общественные заведения. На земле находились только конюшни и кузницы.
Ритиэль толкнула дверь и вошла в гостиную. Мать сидела в кресле и держала на коленях книгу. Светящийся шар парил над ней. Заметив девушку, эльфийка отложила книгу.
– Где ты пропадала? – спросила она, поднимаясь с кресла.
– Я ездила к айманам, мама, – ответила Ритиэль.
У нее были подруги среди айман из северных пограничных башен. Конечно, родители были против такой дружбы, считая, что удел женщины – подчинение мужчине. Айманы же научили девушку обращаться с мечом и внушали ей бунтарские мысли. Это могло нанести урон чести Дома.
– Мы с отцом с ног сбились, разыскивая тебя. Ты помнишь, что он запретил тебе садиться на коня? 
– Женщины Дома Серебристой луны становятся Ван’дерерами, и Хир’эль’ндаилями. Женщины Дома Весенней листвы как никто другой бьют из лука. Почему я не могу…
– Твой удел, – перебила ее мать, – чтить родителей и мужа и воспитывать детей. Ты принцесса Дома и должна уважать его традиции.
Девушка молчала, опустив глаза.
– Сегодня ты примешь ванну и как следует выспишься. А завтра, если ты не забыла, ты должна свежая и отдохнувшая предстать перед квессиром  Аниндалем Тир’Милит.
Ритиэль кивнула.
– Ступай. Я распоряжусь, чтобы приготовили ванну. Так и быть, я не скажу отцу, что ты была у айман.
Ритиэль вздохнула и направилась в свои покои.
* * * * *
Черноволосая всадница на вороной лошади пронеслась между серебряными стволами Шайрим. Из-под копыт летели комья земли. Девушка скакала, пригнувшись к гриве, и хлестала коня концом повода. Около ручья всадница осадила скакуна и, дернув поводья, подняла его на дыбы.
На другом берегу из густой кроны дерева послышался свист. Всадница тронула коня пятками и вброд пересекла ручей. С дерева спрыгнул эльф. Девушка протянула ему кожаную тубу с укрытым внутри свитком. Эльф посмотрел на печать и вернул тубу девушке.
– Можешь проезжать, atan , – сказал эльф, отходя с дороги.
– Hantale, qvessir , – ответила всадница по-эльфийски и пришпорила коня.
На территорию Амм-Эллена она въехала шагом, а потом и вовсе спешилась и повела коня в поводу. Шайрим, росшие в самом сердце Аркан-Фейра, внушали благоговейный ропот и желание опуститься на колени.
Около огромного дерева, ствол и листва которого были   подсвечены серебристыми огнями, она остановилась и стала ждать. Вскоре по лестнице, обвивающей ствол Шайрим, спустился эльф в серебристом одеянии, с черными, отливающими синевой волосами.
– Aiya, qvessir! – поклонилась девушка. – Nya esse ar Ayline. Ni harya menta an aran  .
– Aiya, mahtara , – ответил эльф и продолжил на ее языке – Иди за мной.
Девушка покосилась на коня.
– Не волнуйся, – улыбнулся эльф. – О лошади позаботятся.
Айлин поднялась вслед за эльфом по лестнице. Ступени казались хрупкими, а перила напоминали невесомую ажурную паутину. Воительница неуверенно чувствовала себя так высоко над землей.
Правитель Дома Серебристой луны принял ее в просторном зале, как и прочие залы Дома, оформленном в серебряно-синих тонах. Провожавший айману эльф поклонился королю и неслышно удалился. Айлин опустилась на колено и склонила голову.
– Aiya, meletialda .
– Встань, mahtara, – разрешил эльф. – Можешь говорить на своем языке.
Айлин смогла рассмотреть эльфийского правителя. Он был высок и худощав. Серебристые волосы собраны на затылке в хвост и лишь по вискам заплетены в две тонкие косички. Как и прочие эльфы, Аурил Ди’Нелин выглядел очень молодым, только зеленые глаза с золотыми прожилками выдавали его истинный возраст, светясь необычайной мудростью.
– Я послана Атмой айманской с письмом к Вашему величеству, – девушка протянула эльфу тубу.
Аурил сломал печать, развернул свиток и стал читать. Девушка ждала.
– Останешься до утра в моем доме, – сказал Аурил, сворачивая свиток. Будешь моей гостьей.
– Слушаюсь, Ваше Величество.
– Утром ты проводишь меня в Фармискиру.
– Слушаюсь, Ваше Величество, – поклонилась Айлин.
* * * * *
Аурил Ди’Нелин никогда не относился к людям плохо. Золотые эльфы из Дома Восходящего солнца считали людей низшей расой, недостойной внимания. Лунные же эльфы уважали людей. Многие эльфийские Странники, путешествовавшие и сражавшиеся бок о бок с Firimar , отзывались о них, как о смелых самоотверженных воинах и верных друзьях. Дом Восходящего солнца, бдительно следя за чистотой крови и охраняя старые традиции, медленно вырождался. Слабые женщины порой не могли зачать ребенка без помощи магии. Мужчины худые и хилые знали толк в искусстве волшебства, но не владели оружием. Аурил никогда не хотел для Дома такой судьбы. Девушки Дома Серебристой луны с детских лет наравне с юношами приучались к коню и оружию. И главы семейств никогда не осуждали связей своих сыновей с айманами. Поэтому предложение Атмы о военном союзе против орков не показалось эльфийскому королю ни оскорбительным, ни дерзким. Атма предлагала династический брак, желая выдать свою дочь за принца Дома Серебристой луны.
* * * * *
Атмира  Антианира вошла в зал и направилась к трону. У его подножия девушка опустилась на колено и, прижав ладонь к груди, сказала:
– Бравис,  Великая Атма Фармискиры! Вадитарма Антианира приветствует тебя!
– Встань, Тина, - ответила Диоксиппа. – Я хочу поговорить с тобой не как Атма, а как мать с дочерью.
– О чем, мама?
– Ты знаешь о начавшейся войне с народом Гарогоса?
– Знаю, – ответила Антианира. – В конюшнях только об этом и говорят. Знаю я и то, что ты отправила гонцов к гномам и эльфам.
– Я предложила эльфийскому королю союз. Ничто так не скрепляет союз, как брак. Потому я спрашиваю тебя, дочь, согласишься ли ты стать женой эльфийского принца?
Антианира некоторое время молчала. Диоксиппа думала, что дочь станет протестовать, но девушка заговорила спокойно и взвешенно.
– Мне уже семнадцать зим, мама. Я получила под свое командование арм  и в этом году впервые должна возлечь с мужчиной. Айманы берут мужчин на поле битвы или уводят их из деревень. В Долине любви редко кому дается право выбора. Если ты говоришь, что я должна стать женой принца, что ж, пусть так и будет.
Диоксиппа облегченно вздохнула.
– Ты говорила, как истинная Атмира, Антианира. Я рада, что у меня умная дочь.
* * * * *
Эльфы прибыли в Фармискиру утром следующего дня. Впереди на белом иноходце ехал сам Аурил Ди’Нелин. Его голова увенчана серебряной короной, белый расшитый серебром плащ, ниспадал на плечи и расстилался по крупу коня. Рядом с эльфийским королем на вороном коне скакала Айлин. Следом за ними ехал принц Дома Серебристой луны и всадники личной королевской охраны.
Диоксиппа со свитой встречала гостей у ворот города, сидя на норовистом игреневом жеребце. Конь скреб копытом землю и тряс гривой. Когда всадники приблизились, Аурил первым приветствовал Атму формулой, принятой у айман.
– Приветствую тебя на твоей земле, Великая Атма айман! Да пребудет с тобой милость Астерт, – эльф говорил по-аймански без запинки с едва заметным акцентом.
– Aiya, aran an Telperine isil , – ответила Атма, ибо плох тот правитель, который не может поприветствовать гостя на его родном языке.
Обменявшись поклонами, всадники въехали в ворота Фармискиры.
Келиндил ехал следом за отцом, почти не глядя по сторонам. Ему исполнилось уже полных сто тридцать лет и он командовал Хир’эль’ндаилями, но как и прежде не мог ослушаться воли отца. Уважение, почтение к старшим и послушание – три главных урока, которые каждый эльф должен был усвоить с детства.
Всадники остановились во дворе дворца. Слуги приняли поводья лошадей, помогая спешиться, и проводили Атму во дворец, где для эльфов уже были приготовлены покои. Пока гости освежались с дороги и готовились к обеду, а слуги накрывали стол, Диоксиппа зашла к дочери.
Атмира стояла у окна, глядя на арену. Она сегодня оделась, как подобает наследнице престола. Оставив кольчугу и высокие сапоги, девушка облачилась в длинное светло-зеленое платье и глубоким вырезом, оставляющим весьма мало места для фантазии.
– Возьми это, – Диоксиппа протянула дочери кулон: прозрачный, как слеза, камень на серебряной цепочке.
Девушка взяла его, ощутив в нем магическую силу.
– Что это? – спросила она.
– Амулет. Эта вещь передается от матери к дочери в нашем роду уже очень давно. Как и Эллен, это символ власти, знак королевского рода. Надень его, – она застегнула на шее девушки маленький замочек.
Антианира вздохнула и еще раз осмотрела себя в зеркале.
– Идем, – сказала ей Диоксиппа. – Вероятно, нас уже ждут в обеденном зале.
Гости и в самом деле уже ожидали их. Когда Атма вошла в зал, ее приветствовали. Когда же следом за ней в зал вступила Антианира, шум стих и все взоры обратились к ней. Келиндил поднял на Атмиру глаза, да так и не смог отвести взгляда. Девушки такой красоты ему встречать не доводилось. Высокая, стройная, с длинными рассыпавшимися по плечам черными волосами и зелеными глазами, она была не чета изнеженным эльфийкам из Дома Восходящего солнца, его брака с которыми так желала мать.
– Aiya, - сказала девушка. – Ni alasse elie suilantar or sina arda , – добавила она и опустила глаза.
Келендил поднялся со своего места, подошел к ней и поклонился.
– Aiya, aranel, – произнес он. – Ni lutha tye vanesse . Я прибыл сюда из Амм-Эллена, чтобы просить твоей руки.
Антианира взглянула ему в глаза и, улыбнувшись, сказала то, что стало неожиданностью даже для Диоксиппы.
– Я польщена, квессир, – ответила она улыбаясь. – Но в Фармискире свои законы и правила. И они, эти правила, позволяют девушке брать в мужья только того мужчину, который повержен ею в бою.
– Ты хочешь, чтобы я сражался с тобой? – удивился Келиндил.
– Да. Сразись со мной, тогда я дам тебе свой ответ!
Аурил, недоумевая, смотрел на Диоксиппу. Эльфы его свиты начали перешептываться. Присутствующие в зале айманы улыбались, восхищаясь дерзостью Атмиры.
– Хорошо, – ответил Келиндил. – Я готов принять твои правила, aranel.
– Тогда идем на арену, квессир, – Антианира подала ему руку и потянула его к выходу из зала.
Выйдя на арену, Антианира обернулась к своему спутнику и окинула взглядом собравшихся зрителей.
– Выбирай оружие, квессир!
– Меч, – сказал Келиндил и взял поданный слугой длинный клинок.
Антианира улыбнулась и приняла у служанки меч, вытянула его из ножен, отбросив их на песок арены.
Они обменялись первыми ударами и стали кружить, оценивая друг друга. Келиндил атаковал, но Антианира легко отразила выпад. Зазвенела сталь. Эльф понял, что бой будет не из легких. Девушка отлично владела мечом. Ловкая и гибкая, она двигалась с кошачьей грацией. Вскоре эльф понял, что начинает уставать. Аймана вновь отразила его удар, ее клинок скользнул вдоль лезвия меча эльфа, девушка крутнулась на пятках, выворачивая рукоять из руки Келиндила. Клинок упал на песок арены. Келиндил почувствовал, как острие меча девушки коснулось его шеи.
– Все, – сказала Антианира, ослепительно улыбнувшись.
– Ты богиня! – восхищено воскликнул Келиндил.
– Что ж, – Антианира отдала служанке меч, – Я победила тебя в бою. Теперь я имею право назвать тебя мужем.
Аурил, стоявший рядом с Диоксиппой, обернулся к ней.
– Я думаю этот вопрос можно считать решенным, Атма.
– Мне кажется, уже ничто не заставит принца отказаться от своих слов, - улыбнулась Диоксиппа, глядя как ее дочь, об руку с Келиндилом, входят во дворец. Принц что-то шептал ей, а она тихо смеялась.

Глава 7 «Народ Гарагоса»

В первую ночь, которую Колин проводил в сторожевой башне айман, он не мог уснуть. Картины резни в Серебряном Ручье преследовали его. Колин завернулся в шкуру и тихо всхлипывал. К нему неслышно подошла девушка, села рядом, погладила его по голове. Она начала тихо говорить. Девушку звали Текмесса. Когда Колин видел ее днем, она показалась ему неразговорчивой и строгой. Текмесса принесла свою шкуру и легла рядом с мальчиком. Девушка рассказала о том, как сама, рожденная вне Фармискиры, потеряв родных во время набега гоблинов, пришла к стенам айманской крепости.
– Ты жив, – сказала Текмесса. – А значит, надо жить дальше.
– Ты научишь меня сражаться? – спросил мальчик.
Воительница одобрительно взглянула на него.
–  Научу. Зачем тебе это?
– Я научусь сражаться и отомщу оркам за маму.
На утро Колин нашел Текмессу около бочки с водой. Девушка была облачена в короткую легкую тунику. Она умывалась, потом зачерпнула кожаным ведром воды из бочки и выплеснула на себя. Промокшая ткань облепила стройное тело. Текмесса встряхнула головой и заметила смотрящего на нее Колина.
– Ты обещала научить меня сражаться, - сказал мальчик.
– Зачем тебе это? – спросила девушка, взъерошив коротко стриженные черные волосы.
– Я хочу воевать с орками.
Аймана внимательно смотрела на него.
– Меч – не то оружие, которое вынимают из ножен просто так, – сказала она после долгого молчания. – Если ты обнажил клинок – будь готов убивать. Сколько тебе лет?
– Семь, – ответил Колин.
– И ты хочешь воевать с орками?
– Я мужчина. Я должен стать воином.
Аймана улыбнулась, кивнула, отошла к своим вещам. Она вытянула из ножен длинный кинжал и протянула его мальчику рукоятью вперед. Колин взял оружие. В его руке кинжал мог сойти за небольшой меч. Девушка обнажила второй кинжал.
– Ты мужчина, но все-таки меч тебе пока не по руке. Нападай!
* * * * *
Гришнаг проснулся от толчка в плечо. Над ним склонился Онкаш.
– Вставай, брат, - прошептал он. – Нам приказано вести отряд в бой.
Гришнаг проворно поднялся.
– Куда?
– Вернулись разведчики, – ответил Онкаш. – Докладывают, что поблизости сторожевая башня айман. Нам приказано уничтожить этих ведьм.
Гришнаг кивнул. На родине орков считалось недопустимым, чтобы женщина касалась оружия. Женщины орков беспрекословно подчинялись мужчинам. Уже само существование народа женщин-воинов воспринималось орками, как святотатство. Орки зачастую называли айман амазонками, как и многие человеческие племена. «Амазонки» означает «безгрудые». Считалось, что воительницы прижигают девочкам правую грудь, чтобы она не развивалась и не мешала девушке стрелять из лука.
– Почему Гараумш позволяет им жить на этой земле?
– Наверное для того, чтобы мы смогли доказать ему свою верность и храбрость! – осклабился Онкаш. – Скоро эта земля станет нашей. И эти ведьмы узнают, где их место!

* * * * *
Колин пробудился еще до рассвета. Он полежал, прислушиваясь к звукам с улицы. Текмессы рядом не было. Снаружи доносились голоса и ржание лошадей. Колин выбрался из-под шкуры и спустился вниз. Во дворе стояли айманы: вадитана Мирина, золотоволосая, похожая на эльфийку, Элея, темнокожая Гиппарета и Текмесса. Они о чем-то беседовали с незнакомой Колину воительницей на сером в яблоках скакуне. Амазонка сдерживала пританцовывающего жеребца и что-то быстро говорила по-аймански. Увидев Колина, она удивленно приподняла брови. Текмесса обернулась и подала ему знак скрыться в башне. Колин послушно поднялся в обеденную комнату, сел на скамью и стал ждать.
Вскоре послышался удар плетки, ржание и топот копыт. В комнату вошли айманы. Вадитана поднялась наверх. Элея опустилась на пол, скрестила ноги и закрыла глаза. Колин знал, что она, кроме Астерт, молится Солану, Совилерну, как называли бога солнца эльфы. Текмесса села за стол напротив Колина.
– Что случилось? – спросил мальчик.
– Началась война, – ответила аймана, поигрывая ножом. Лезвие порхало в ее пальцах. – Атма заключила союз с Аркан-Фейром и Менегротом – королевством гномов.
– Эльфы и гномы?
– Да, – кивнула Текмесса.
– А мы? – спросил Колин. – Мы тоже будем воевать?
– Мы? – вскинула брови Текмесса. – Воительницы из клана Охраняющих рубеж должны стеречь границу. Мы остаемся здесь, чтобы мимо башни не проскользнул враг. Но раз идет война, то и на нашу долю достанется орков.
– Кто была та всадница?
– Арето? – переспросила Текмесса. – Посланница. К нам выслано подкрепление. Нужно усилить охрану границ. Вадитана Мирина с отрядом сегодня уезжает патрулировать окрестности. В башне остаемся мы четверо: я, Элея, Гиппарета и ты.

* * * * *
Не все эльфы одобряли союз с айманами. Для Дома Восходящего солнца воительницы оставались людьми, а значит, заслуживали только презрения, но власть в Амм-Эллене принадлежала главе Дома Серебристой луны, и им ничего не осталось делать, кроме как повиноваться. Дом Весенней листвы давно отошел от борьбы за первенство и, не имея ничего против амазонок, охотно выставил своих воинов, считавшихся самыми непревзойденными стрелками в Аркан-Фейре.
Высланные вперед разведчики и сообщили, что впереди встал лагерем большой орочий отряд.
– Более двух сотен варгов, а простых воинов и того больше, – докладывал Келиндилу, молодой Хир’эль’ндаиль, вернувшийся из вылазки.
Келиндил кивнул и взмахом руки отпустил воина.
– Что мы имеем? – эльф проверил пальцем остроту клинка.
– У нас под рукой сотня гномов из клана Железного кулака, – ответила ему неслышно вошедшая в шатер Антианира.
Келиндил вздрогнул. Даже обладая чутким эльфийским слухом, он не заметил, как она подкралась.
– Кроме того, твои Оседлавшие ветер и мой арм, – продолжала между тем аймана. – Победа будет за нами.
– Ты забыла упомянуть волшебников Дома Восходящего солнца, – улыбнулся Келиндил.
Антианира поморщилась.
– Я не доверяю им.
– Они ведь эльфы, как и я, – сказал Келиндил, возвращаясь к уже не раз обсуждаемой теме.
– Да, – согласилась Антианира. – Я не верно выразилась. Я не доверяю магии. Считаю, что верный клинок надежнее заклинаний. Кроме того, Золотые эльфы смотрят на всех остальных как на нечто путающееся под ногами или прилипшее к подошвам сапог. Я, Атмира, не потерплю подобного отношения.
Келиндил кивнул. Дом Восходящего солнца всегда относился к людям, гномам, да и, что таить, к другим эльфам с пренебрежением.
– Когда выступаем? – спросил он, решив уйти от опасной темы.
– Как начнет светать, – ответила аймана. – На утре сторожевые сладко спят. На рассвете первый бой.
* * * * *

Ритиэль не могла уснуть. Три дня назад она была представлена отцом квессиру Аниндалю Тир’Милит. Квессир был красив, умен, богат, но в его глазах девушка не увидела теплоты. Только холодный расчет. Аниндаль смотрел на нее, как на предмет. Драгоценность, обладание которой приближало его к заветной цели. Брак с дочерью главы Дома делал его первым наследником трона.
Ритиэль перевернулась на другой бок и вздохнула. Они должны были обменяться кольцами, как только квессир вернется из военного похода.  Мать была счастлива.
– Выйдешь замуж за знатного эльфа, – говорила она. – Будешь жить, как положено высокородной эльфийке. Не девочка уже, хватит верхом носиться.
Ритиэль слушала мать и кивала, а в голове билась мысль, что все кончилось, она пленница в собственном дворце. Как она тогда хотела вскочить на коня и умчаться прочь! К айманам, в леса, лишь бы подальше от ненавистного брака.
* * * * *
Занимался рассвет. Землю укрывали клочья тумана.  Келиндил и Антианира ехали рядом, он на вороном жеребце, она на белоснежной кобылице без единого темного пятнышка – подарок ко дню свадьбы от принца Дома Серебристой луны. Анарор , пегас Келиндила бежал позади. Его вел в поводу оруженосец принца.
Было решено, что бой начнут айманы. На быстрых лошадях они налетят на спящий орочий лагерь. Когда орки ввяжутся в сечу, воительницы должны были отступить, дав место гномам. Хир’эль’ндаили же готовились атаковать врага с воздуха.
Антианира обнажила клинок, подняла его над головой, давая знак своему арму, обернулась к Келиндилу.
– Удачи, – шепнула она.
– Удачи, – ответил Келиндил, пожав ее руку.
Аймана ударила коня пятками и рысью вырвалась вперед. За ней устремились всадницы.
Келиндил, натянул поводья, останавливая коня, и дождался, пока оруженосец поравняется с ним. Эльф ловко перескочил на спину пегаса, пристегнулся к седлу специальными ремнями, чтобы не упасть, если пегас перевернется в воздухе. К нему подошел Оин, предводитель отряда гномов. Гном смотрел на эльфа снизу вверх, взвалив на плечо двуострую секиру. На предплечье другой его руки  был надет ремень тяжелого ростового щита. Как воин мог двигаться при таком вооружении, да еще и в доспехах, оставалось только гадать.
– Мы готовы, – сообщил он Келиндилу. – Как только всадницы подадут сигнал, мы выступаем.
Келиндил кивнул.
– Как только прозвучит рог, Хир’эль’ндаили поднимутся в воздух.
Гном отсалютовал эльфу секирой и отошел.

* * * * *
Костер давно прогорел. Никто не подкладывал в него дров. Лагерь спал. Четверо часовых борясь с дремотой, стояли на страже. Еще только начинало светать, туман оседал на одежде, было холодно, так, что стучали зубы. Орки дышали на окоченевшие пальцы. Вокруг тишина. Ни шороха, ни звука. Поэтому свист вылетевшей из сумрачного леса стрелы прозвучал особенно громко. И неожиданно. Стрела вонзилась орку в глаз, убив его на месте. Стоявший рядом с ним товарищ, выхватил ятаган и закричал, стремясь разбудить сородичей. Стрелы летели из зарослей одна за другой, в цель попадали редко. Мешал туман. Орки вскакивали, хватали оружие. Яростно рычали варги. Несколько волчьих всадников уже успели организоваться и теперь подгоняли зверей, стремясь к лесу. Впереди на огромном черном звере мчался широкоплечий орк, держа наперевес пику. Всадница вылетела из тумана прямо перед ним. Она увернулась от пики и хотела нанести удар в бок противника, но орк оказался не новичком, он рванул поводья влево, уйдя от меча. Всадница пронеслась мимо.
Антианира скакала впереди арма. Она ударила одного врага мечом, орк заслонился секирой, зазвенела сталь, посыпались искры. Варг орка попытался укусить ее кобылицу и, получив копытом в лоб, свалился на бок. Орк едва успел соскочить с него.
Но враги уже пришли в себя после внезапной атаки айман. Три сотни орков во всеоружии спешили на выручку завязшим в сече волчьим всадникам. Завязалась битва. Слышался звон стали, ржание лошадей, рычание варгов и крики.  Антианира увидела, как совсем рядом с ней упала с коня сраженная орочьим копьем аймана, как теснили потерявшую щит всадницу двое волчьих всадников. «Уходим», – решила Атмира и поднесла к губам рог.

* * * * *
Услышав звук рога, Оин приказал выступать.
Первую линию гномьего строя составляли воины с большими строевыми щитами и чеканами  за спиной, играющие, прежде всего, роль щитоносцев. Гномы фронта несли щит перед собой, тогда как воины правого и левого флангов держали его соответственно на правой или левой руке, а воины тылового прикрытия закинули щит себе за спину.
Айманская конница, отступая, мчалась им навстречу. Гномий строй расступился, пропуская воительниц, и за их спинами сомкнулся вновь.
Прозвучала команда: «Первое кольцо!»
Гномы второй линии просунули копья в щели между щитами воинов первой линии на уровне пояса.
«Второе кольцо!»
Воины третьей линии, несущие длинные копья на уровне плеч, тоже выставили их вперед между щитами гномов первой линии. 
Орки, преследовавшие отступающих айман, неожиданно для себя натолкнулись на непробиваемый строй низкорослых коренастых до зубов вооруженных гномов. Передовые всадники с разгона налетели на стену щитов и выставленные вперед пики. Несколько волчьих всадников перескочили первые три ряда гномов, но оказались перед воинами четвертого ряда, через одного вооруженными чеканами или секирами.
Послышался шелест крыльев, и сверху полетела смерть. Оседлавшие ветер не осыпали врагов дождем стрел, они били наверняка в сочленения доспехов, смотровые щели шлемов, и, конечно, в незащищенных броней варгов. Скупые, точные выстрелы быстро проредили толпу наступающих орков. Гномы двинулись вперед, тесня противника. За высокими щитами в плотном строю, воины Менегрота были как за каменной стеной, недосягаемые для врага и смертоносные. Орки дрогнули, начали отступать. Гномы преследовали их, не нарушая строя. Сверху сыпались меткие эльфийские стрелы. Медленно двигающийся строй гномов методично добивал раненых, потерявших варгов и отставших от основных сил орков.
Вновь зазвучал рог. Антианира вела свой арм в погоню за отступающим врагом. Айманы догоняли бегущих, рубили мечами, кололи копьями и проносились, как смерч.
Успевшие добежать до воды орки, поспешно грузились на корабли и отходили от берега. Их товарищи, брошенные на произвол судьбы, гибли под мечами айман, чеканами гномов и эльфийскими стрелами.
– Не брать пленных! – крикнула Антианира, стряхивая кровь с клинка.
Вскоре все было кончено. Антианира спешилась, вытерла меч об одежду мертвого орка и вложила его в ножны. Айманы ездили по полю недавнего сражения, добивая раненых орков. Гномы, почти не понесшие потерь в сече, не размыкая строя, стояли неподалеку.  Рядом с Антианирой на землю опустился пегас. Келиндил соскочил с него, встал рядом с девушкой.
– Мы победили, – сказал он.
– Да, – ответила Антианира. – Но это лишь один орочий отряд. Мы встанем лагерем здесь. Нужно набраться сил, чтобы изгнать народ Гарагоса с нашей земли.
* * * * *
Они осторожно пробирались через лес, стараясь, чтобы не хрустнула под ногой ветка, не зашуршала опавшая листва. Онкаш шел впереди. Вот он остановился, принюхался.
– Лошади, – шепнул он шедшему позади брату.
Гришнаг кивнул. Пахло лошадьми: потом, навозом, сеном. Значит они у цели, и башня неподалеку.  Орки проверили как ходят в ножнах клинки. Сквозь заросли можжевельника и переплетения ветвей они увидели башню. На дозорной площадке стояла одна лучница. Еще две воительницы и мальчишка были во дворе. Одна золотоволосая аймана стояла, прислонившись плечом к стене. Вторая с коротко подстриженными черными волосами отражала коротким мечом неумелые, но решительные выпады мальчишки.
Гиппарета на башне всматривалась в чащу. Что-то насторожило ее. Девушка не поняла, что именно. Может быть, смолкли до того весело щебетавшие птицы, или при отсутствии ветра колыхнулась трава. Эти мысли прошли стороной, почти не коснувшись ее сознания. Она не первый год охраняла рубежи Фармискиры и привыкла доверять своим инстинктам больше, чем разуму. Гиппарета сунула в рот пальцы и засвистела.
Услышав звонкий переливчатый свист, Элея обнажила меч и стала медленно вращать его, вглядываясь в лес. Из леса один за другим выскакивали орки. Щелкнула тетива. Один из орков упал. Стрела Гиппареты вонзилась точно в смотровую щель его шлема. Текмесса схватила Колина за руку, отшвырнула его за спину, отбросила в сторону короткий клинок,  выхватила из ножен за спиной пару кривых сабель и нехорошо усмехнулась. Вдвоем с Элеей они бросились на врагов. Сабли и прямой длинный меч стремительно заплясали перед глазами орков, то и дело, ударяя по броне в поисках мельчайших щелочек, и, найдя их, беспощадно впивались в тела. Сколько противников могут напасть одновременно на одного человека? Не более четырех, иначе они будут мешать друг другу. Поэтому, если обучен отбиваться от четверых, то не дашься и сорока. Однако орков было много, и девушкам приходилось отступать. Боковым зрением Текмесса увидела, как один из орков натягивает тетиву лука, целясь вверх, туда, откуда летели, сея смерть, стрелы Гиппареты. Послышался вскрик, и лучница, перевалившись через бортик, упала на землю. Не было никакого сомнения, что она мертва. Сцепив зубы, Текмесса и Элея продолжали отбиваться от наседавших орков.
Колин спрятался в густом кустарнике и наблюдал за развязавшейся битвой. Он видел, как упала со смотровой площадки Гиппарета, видел, что девушки начинают уставать. «Что делать?» – в отчаянии думал Колин. Он снова посмотрел наверх, на смотровую площадку башни. Там наверху был сложен сигнальный костер. Нужно только добраться туда и зажечь огонь. Сторожевые разъезды айман где-то неподалеку. Они увидят пламя и придут на помощь. Колин выбрался из кустарника и ползком стал подбираться к башне. Один из орков увидел его, замахнулся, собираясь пронзить его мечом, но Колин откатился в сторону, зачерпнул полные горсти пыли и швырнул ее в глаза орку. Орк зарычал, затряс головой. Колин не стал дожидаться, пока тот окончательно прозреет, вскочил на ноги и вы всю прыть побежал к воротам. Едва он успел скрыться в башне, в ворота ударила стрела, следом за ней еще одна. Колин бросился вверх по лестнице, перепрыгивая через две ступени. Так быстро он не бегал никогда. Оказавшись на смотровой площадке, он поспешно закрыл и запер крышку люка. Сухие дрова были сложены, как нужно. Колин увидел лежащую на полу бутыль, вытащил пробку, понюхал – масло! Мальчик вылил масло на поленницу, схватил со скамьи кремень. Руки дрожали. Искру удалось высечь только с третьего раза. Пламя с шумом взвилось вверх. Колина обдало жаром. Он рухнул на пол и прижался к бортику. Только сейчас мальчик осознал, что все это время был мишенью для лучника. Снизу слышались удары по крышке люка и брань на орочьем языке. Запор на крышке гнулся. Еще немного и он не выдержит. Мальчик осматривал площадку, ища какое-нибудь оружие. Подаренный Текмессой кинжал остался внизу. Взгляд его упал на короткий узкий клинок Гиппареты. Колин схватил меч и приготовился дорого продать свою жизнь. Замок сломался. Двое орков ворвались на площадку. Мальчик бросился на них с мечом. Орк играючи отбил его атаку, ударил сам, выбил клинок из его руки. «Все», – подумал Колин. Вдруг со стороны леса донесся звук рога и боевой клич айман. Всадницы Мирины спешили на выручку попавшим в переделку воительницам. Орки переглянулись. Один из них что-то сказал другому. Второй кивнул, сделал шаг к Колину. Последнее, что увидел мальчик – рукоять меча, летящую ему в лоб.
Всадницы Мирины налетели на орков, подобно смерчу, убивая каждого, кто вставал на пути. Вскоре все было кончено. Оставшихся в живых орков связали, чтобы передать Атме.
– Вы вовремя подоспели, – сказала Элея, убирая в ножны меч.
– Мы увидели, как зажегся сигнальный костер, – ответила Мирина. 
Текмесса взглянула на башню. На смотровой площадке горел огонь.
– Гиппарета погибла, – сказала Элея.
– Но она успела позвать на помощь, – Мирина кивнула на огонь.
– Нет, – возразила Текмесса и оглянулась, надеясь увидеть среди воительниц Колина. – Это сделал мальчик. Где он?
Колина не было. Сумевшие сбежать орки забрали его с собой.
* * * * *
Сознание возвращалось медленно. Онкаш попытался пошевелиться и понял, что не может этого сделать. Тело не повиновалось. На мгновение орка охватила паника. Но потом он понял, что не парализован, а всего лишь связан. Онкаш открыл глаза. Перед глазами висела красная пелена. Он вспомнил, что произошло.
Они напали на башню. Ведьмы отбивались, но перевес был на стороне орков. Потом мальчишка, которого орки поначалу сочли рабом амазонок, ринулся в башню и зажег сигнальный огонь. Онкаш отправил Гришнага за ним. Но все пошло наперекосяк. Примчался сторожевой айманский отряд, многих воинов Орды убили. Оставшихся в живых взяли в плен. Гришнага среди пленных не оказалось. Неужели убит? Онкаш скрипнул зубами. Если это так, то он обязан вырваться, чтобы отомстить за брата. С другой стороны, может быть тем, кто погиб от айманских мечей повезло больше. Лучше смерть в честном бою, чем позорный плен. Все орки с детства помнили рассказы старших о невероятной жестокости ведьм, по недосмотру Гараумша взявшихся за мечи.
Пленников везли на телеге. По обе стороны от нее ехали вооруженные всадницы. Две айманы скакали впереди. Еще четыре замыкали процессию. Передовые воительницы о чем-то переговаривались. Онкаш не понимал их языка, но несколько раз услышал слово «seidhe». Сидхе. Светлые эльфы. Орк тихо застонал. Онкаш знал, что ведьмы из Фармискиры заключили союз с Амм-Элленом. Объединенные войска эльфов, гномов и айман уже разгромили несколько орочьих отрядов.
Ехали долго. Онкаш не помнил дороги. Пленников почти не кормили. Зато били регулярно.
Когда над головами зашумела серебристая листва, орк понял, что они достигли границ Аркан-Фейра. К процессии присоединились трое эльфов. Судя по бронзовому цвету кожи и золотистым волосам – солнечные.
Телега остановилась возле огромного дерева с серебряной листвой. «Шайрим», – вспомнил Онкаш название растения, и подумал: «Что за разница?» Пленников вытащили из повозки и поволокли вниз в яму под корнями дерева. Там наскоро были устроены клетки. Связанных орков бросили на земляной пол, заперли и оставили в темноте.
* * * * *
Ритиэль сидела у окна и думала о предстоящей свадьбе. Она сама расшивала себе платье. Игла с золотой ниткой порхала в ее руке, создавая на ткани великолепный узор. Но мысли Ритиэль были далеко.
В дверь комнаты нерешительно постучали.
– Войдите, – сказала девушка, оторвавшись от вышивки.
В комнату заглянула служанка.
– Моя госпожа, – поклонилась она. – Вас желает видеть махтара Элея.
– Конечно, пусть войдет! – обрадовалась эльфийка и отшвырнула с таким тщанием вышиваемое платье в угол.
Элея, давняя и лучшая подруга Ритиэль, была дочерью одного из семейств Дома Восходящего солнца и носила эльфийское имя Элерэль. Высокородные эльфы не признавали ее родственницей, но Элее это было не нужно. Она, полукровка, нашла свое пристанище у айман, оценивших ее военную сноровку. Она временами приезжала в Амм-Эллен, но чаще Ритиэль сама сбегала в башню айман, чтобы увидеться с подругой.
Элея вошла в комнату, сняла с головы шлем и улыбнулась.
– Привет, Ритиэль!
Ритиэль бросилась к ней, обняла.
– Как давно мы не виделись с тобой, Элерэль!
Элея вздрогнула, услышав свое эльфийское имя. Ритиэль заметила это.
– Прости, – начала она, но Элея махнула рукой, предупреждая ее оправдания, и эльфийка сказала другое: – Что привело тебя в Амм-Эллен?
– Приказ Атмы, – ответила Элея, не вдаваясь в подробности.
Ритиэль кивнула, не обижаясь на айману.
– Как у тебя дела? – спросила Элея.
– Столько всего произошло, – вздохнула Ритиэль. – Не знаю, с чего и начать.
– С начала, – улыбнулась Элея.
Девушки сели в кресла друг напротив друга, и Ритиэль начала рассказывать подруге, о решении родителей выдать ее замуж и о квессире Аниндале.
– Когда закончится война, – печально сказала Ритиэль, – я должна буду стать женой этого змея. Если он вернется живым.
– Ты говоришь так, будто желаешь его смерти, – заметила Элея.
– Нехорошо так говорить, – ответила Ритиэль, – но я не хочу, чтобы он вернулся.
– Я понимаю, – сказала Элея.
– Все же, что привело тебя в Амм-Эллен? – решила сменить тему эльфийка.
– Мы привезли пленников, которых было приказано оставить в Амм-Эллене под стражей.
– Орки?
– Да.
– Где их разместили?
– В подвалах  Дома Восходящего солнца, – ответила Элея и немедленно пожалела о своих словах, потому что глаза Ритиэль тут же загорелись.
– Я хочу посмотреть на них!
– Там не на что смотреть, – возразила Элея. – Просто несколько грязных вонючих орков.
– Я хочу увидеть их, – сказала Ритиэль.
Аймана пожала плечами.
– Пойдем.
* * * * *
В подвале было темно. Элея зажгла факел, вставила его в кольцо в стене. Ритиэль прошла к одной из клеток. В неровном факельном свете она различила огромную фигуру. Орк сидел на земляном полу спиной к решетке. У него, как и у прочих представителей народа Холодных островов, была зеленоватая кожа и черные густые волосы, на макушке собранные в хвост. Его спину украшала татуировка, изображающая льва и грифона, сцепившихся в смертельной схватке. Ритиэль подошла ближе. Орк встал и повернулся к ней лицом. На руках и ногах пленника поблескивали кандалы с тяжелой цепью, приваренной к кольцу в стене. На его груди разворачивал перепончатые крылья черный дракон. Изо рта торчали длинные клыки. Янтарные глаза горели недобрым огнем. Орк пристально посмотрел на эльфийку.
* * * * *
Онкаш услышал шаги в коридоре, но не придал этому значения. «Стражники», – подумал он. Но звона ключей и разговора эльфов не было слышно. Шаги замерли около решетки его клетки. Орк поднялся и повернулся, чтобы взглянуть врагам в лицо, и увидел перед собой девушку. Она откинула на спину капюшон плаща, и орк остолбенел. Подобной красоты ему еще не приходилось видеть. Ее кожа в тусклом неровном свете факела отливала бронзой, а длинные шелковистые волосы блестели золотом. Онкаш захотел прикоснуться к ним, чтобы ощутить, как они будут струиться между пальцами. В бездонных глазах цвета ночного неба можно было утонуть. «Что она делает здесь?» – пронеслось у него в голове. Девушка коснулась решетки. У нее были тонкие, длинные изящные пальцы. На одном из них Онкаш увидел золотое кольцо с гербом Дома Восходящего солнца. «Принцесса», – понял Онкаш.
– Я приветствую тебя, воин, – заговорила эльфийка на языке его родины. Ее голос был похож на перезвон колокольчиков.
– Как относятся к тебе мои стражи? – спросила девушка. – Они не били тебя?
Орк сглотнул.
– Нет, госпожа, – ответил он.
Эльфийка кивнула.
– Ритиэль, – позвали ее от двери.
Только сейчас орк рассмотрел вторую девушку. Аймана, одна из воительниц, привезших его сюда.
Эльфийка еще раз взглянула на орка и вышла из темницы. Аймана потушила факел и последовала за ней, заперев дверь.
Онкаш медленно сел на земляной пол. Перед глазами все еще парил образ прекрасной эльфийки. Как он хотел еще раз увидеть ее! Он прекрасно понимал, какое будущее ждет его как пленника. Но перед смертью он хотел еще раз заглянуть в эти бездонные глаза цвета ночного неба! Просто увидеть ее. Он не мог рассчитывать на большее.
* * * * *
Ритиэль лежала на постели в своих покоях и смотрела в потолок. Девушка убеждала себя, что орк – это враг ее народа. Но не могла думать о нем, как о враге. Она хотела еще раз заговорить с ним. Хотела прикоснуться пальцами к его татуировке на мускулистой груди, заглянуть в янтарные глаза. Эльфийка перевернулась на бок и вздохнула.  Как она хотела еще раз увидеть его! Просто увидеть. Она не могла рассчитывать на большее.
* * * * *
Узкий каменный мост и бурлящая лава под ним. Две армии сошлись на мосту: эльфы в блестящих серебром кольчугах с длинными изящными мечами и орки в черных доспехах с кривыми ятаганами в руках.
Эрондаль Кис’вариамна, глава Дома Восходящего солнца, подал сигнал к атаке. Эльфийские воины побежали на встречу оркам. Завязался бой. Эрондаль умело отбивал атаки врага. Кровь густая и темная заливала каменный мост, сделав его скользким. На середине моста эльф схватился с орком в гривастом шлеме с опущенным забралом. Орк раскручивал перед собой два изогнутых клинка. Эрондаль с дикой яростью набросился на врага. Орк, отступал, не пытаясь атаковать. Эрондаль выбил оружие из рук противника и вонзил меч в живот орка. Орк опрокинулся на спину. Ремни шлема при падении лопнули, шлем слетел с головы поверженного врага. По плечам одетого в черные орочьи латы воина рассыпались золотистые волосы, стали видны остроконечные уши. Эрондаль в ужасе смотрел в глаза цвета ночного неба, глаза своей дочери, сражавшейся на стороне орков и павшей от его меча.
–Это ненависть во всем виновата, – прошептала эльфийка, и веки ее сомкнулись.
– Ритиэль! – закричал Эрондаль, бросаясь к дочери …
… и пробудился.
Эльф часто дышал, пытаясь придти в себя после кошмара. Он провел рукой по покрытому испариной лбу. Эрондаль понял, что не сможет снова заснуть, поэтому встал и вышел из шатра. Близился рассвет. Над землей клубился туман. В лагере было тихо. Только переговаривались у костра часовые, да переступали с ноги на ногу кони. Эрондаль вдохнул прохладный воздух.  Наступал новый день. Впереди была новая битва.
Войска Альянса дошли до Закатного берега.

Глава 8 «Вина ненависти»

Ночь была теплой и безветренной. На небо поднялась золотая луна, и мириады звезд мерцали на темно-синем бархате небес.
Элея вслушивалась в сонное журчание ручья и тихий шелест листвы, стараясь вовремя различить шорох шагов за этими мирными ночными звуками. Конь айманы фыркнул и переступил копытами. Элея покосилась на поляну, где весело потрескивал костер.
У огня сидели двое, парень и девушка. Девушка устроила головку на могучем плече, парень обнимал ее за талию. Ничего необычного, если бы не их различие. Орк и эльфийка.
Элея не знала, как подруге удалось убедить ее согласиться на это. Как она смогла уговорить ее нарушить приказ Атмы и отпустить пленника. Но теперь было поздно об этом думать. Орк, Онкаш, был свободен, и вот уже не первый раз, они с Ритиэль встречаются тайком на берегу лесного ручья, аймана охраняет их хрупкое счастье. Элея повернулась к ручью и стала смотреть, как играют на поверхности воды лунные блики.
Онкаш крепко прижал к себе сидящую у него на коленях эльфийку, провел рукой по ее волосам. Ритиэль прильнула к нему. Орк целовал ее плечи, шею, руки, потом положил ее на траву и жадно поцеловал в губы. Ритиэль прижалась к нему, гладила ладонями его мускулистые плечи, проводила пальцами по татуировке на груди. Эльфийка каждую встречу с орком проводила так, будто она была последней. Она отдавалась ему, отдавалась до конца со всей страстью. Онкаш со дня первой их встречи там, в темном подвале при тусклом факельном свете, мечтал о близости с этой девушкой, но не мог ожидать, что она ответит ему взаимностью. Ритиэль ответила и была горячей огня. Она горела ярким пламенем, даря Онкашу жар своей любви. Онкаш распустил шнуровку ее платья, обнажил и стал целовать открывшуюся грудь. Ритиэль мурлыкала около уха. Они отдавались любви, забыв обо всем вокруг.
Потом, утомленные ласками, они просто лежали, обнявшись, и смотрели в огонь. Онкаш вдыхал аромат шелковистых волос Ритиэль. Вдруг он прошептал ей на ухо:
– Спой что-нибудь для меня. Мне нравится слушать твой голос.
Ритиэль села, обхватив колени руками, и, встряхнув головой, откинула с лица волосы. Онкаш сел рядом с ней, обнял ее за плечи. Ритиэль закрыла глаза и запела. Голос ее звучал как птичья трель, как перезвон колокольчиков. Она пела о любви.

Лунная дорожка на уснувшей реке
Нас сведет с тобою, где бы ни были мы.
И тогда пройдем мы с тобой по воде,
По дорожке лунной в царство вечной весны.

Там среди рогоза журавли гнезда вьют,
И конь белый скачет по высокой траве.
Там в лесу поутру птицы звонко поют,
И к ручью выходит стройноногий олень.

На заре распустятся цветы на лугах,
Звонкой птичьей песней переполнится лес.
Ночью там восходит золотая луна,
И сверкают звезды на атласе небес.

Там сбегает с гор прохладный быстрый ручей,
Воды чистые несет к глубокой реке,
Те леса тенистые не знают людей,
Зла и горя там не повстречаешь нигде!

Мы пойдем под вечер слушать трель соловья,
Выйдет зверь из чащи, мирно ляжет у ног.
Там я под сиренью поцелую тебя,
Чтобы никто больше разлучить нас не смог !

Когда Ритиэль смолкла, Онкаш вздохнул и произнес:
– Я хотел бы родиться в Амм-Эллене. Тогда ничто не помешало бы нашему счастью.
Ритиэль подняла полные слез глаза к звездам.
– Давай убежим отсюда вместе, – сказал вдруг Онкаш.
Ритиэль посмотрела на него, как на сумасшедшего.
– А что? У нас будет своя семья вдали от наших сородичей. Почему нет?
– Куда ты собираешься бежать? Нас найдут где угодно.
– В земли людей. Люди одинаково относятся как к оркам, так и к эльфам. Им все равно…
– Кого убивать, – закончила Ритиэль.
– Тогда в Фармискиру, – предложил Онкаш, покосившись на Элею. – Айманы принимают «отверженных».
– Атма никогда не позволит этого. Мы должны смириться, Онкаш.
Элея различила топот копыт и крикнула:
– Тревога! Уходите!
Уйти они не успели. Налетели всадники, окружили их, ощетинившись копьями. Онкаш схватил ятаган, но ему в грудь тут же уставился десяток наконечников.
– Брось оружие, тварь! – приказал звонкий и чистый голос.
Онкаш не пошевелился, сжимая рукоять ятагана.
От эльфийского отряда отделился всадник на соловой лошади. На круп коня спадал складками шелковый белый плащ. Медные вьющиеся волосы эльфа струились по спине. Ритиэль вздрогнула, узнав Аниндаля Тир’Милит, своего жениха. Эльф нахмурил тонкие брови, зло прищурив миндалевидные, глаза и грациозно направил коня к орку. В обсидиановых глазах эльфа плескалась ненависть пополам с презрением.
– Я сказал, брось оружие! – голос эльфа звенел, как струна.
Онкаш подчинился.
– Махтара Элея, – не поворачивая головы, обратился к аймане всадник. – Я не в праве судить тебя, хотя будь моя воля, я убил бы тебя на месте.
– Меня может судить только моя Атма, – ответила Элея.
Эльф кивнул.
– Этриэль , – сказал Аниндаль, взглянув на Ритиэль. – Я готов простить вам ваш поступок, если вы немедленно последуете за мной в Амм-Эллен.
– Я поеду с вами, квессир Аниндаль, но только в том случае, если вы отпустите Онкаша, – глядя в глаза эльфу, сказала Ритиэль.
Аниндаль скрипнул зубами, взгляд его из холодного стал ледяным. Он впервые столкнулся с неповиновением женщины мужчине. Ритиэль сама испугалась своей смелости. Но отступать было некуда, и она гордо вздернула подбородок.
– Хорошо, – согласился Аниндаль. – Я позволю орку уйти живым, этриэль.
Ритиэль посмотрела в янтарные глаза орка и прошептала:
– Прощай, Онкаш. Я люблю тебя.
– Я тоже люблю тебя, Ритиэль.
Ритиэль подвели коня. Она села в седло. Аниндаль направил солового к Амм-Эллену. Ритиэль ехала следом за женихом и думала об Онкаше. Обернувшись, она увидела, что трое эльфов из личной свиты Аниндаля исчезли. Она похолодела. В душе заворочалось предчувствие беды. Ритиэль натянула поводья, повернула лошадь вспять и стремглав помчалась обратно. Свита не успела ее задержать. Услышав топот копыт, Аниндаль обернулся. Ритиэль, не разбирая дороги, скакала через лес, волосы развевались за ее спиной, подобно золотому шлейфу. Аниндаль развернулся и дал шпоры коню.
Он догнал эльфийку на поляне около погасшего костра. На земле лежал орк. Издалека было понятно, что он мертв. Трава вокруг него окрасилась кровью. Ритиэль упала на колени перед ним, обняла и заплакала навзрыд. Аниндаль спрыгнул с коня и встал рядом.
– Онкаш! Любовь моя! – кричала девушка. – Почему?! – плечи ее содрогались от рыданий.
Эльф поднял девушку и повел к лошади.
– Непраздна ведь я! – воскликнула Ритиэль.
Аниндаль тут же отпустил ее и посмотрел на нее так, словно впервые увидел.
– Да! – крикнула девушка. – Я жду от него ребенка!
То, что жена родит ему полуорка, никак не входило в планы Аниндаля. Но он все же снова взял ее за плечи, пытаясь заставить сесть на коня. Ритиэль вырвалась из его рук.
– Я никогда не буду тебя любить! – бросила она ему в лицо.
– Любовь здесь ни при чем, этриэль, – сказал эльф. – Вы же не ребенок, должны понимать это.
Девушка быстро шагнула к эльфу. Аниндаль не успел остановить ее. Ритиэль выхватила из ножен у него на поясе кинжал.
– Я не буду тебе принадлежать! – крикнула эльфийка.
Ритиэль занесла кинжал.
– Ритиэль! Остановитесь! – воскликнул Аниндаль, бросаясь к ней.
– Онкаш! Подожди, я сейчас! – клинок, блеснув в лунном свете, вонзился в грудь девушки. Ритиэль упала на траву рядом с орком.
* * * * *
Эльфийские войска возвращались в Амм-Эллен. Орки разбиты, отброшены и изгнаны с материка. Лес расступался перед всадниками. Вокруг были знакомые серебристые стволы могучих Шайрим. Лошади, предчувствуя скорый отдых, ускорили бег. Да и сами эльфы взбодрились, оказавшись в родных местах. Правители Домов скакали впереди войска. Молчаливый Гровелас Джу’йен из Дома Весенней листвы наслаждался воздухом, пропитанным ароматами цветов и трав. Лесные эльфы не слишком любили путешествовать вдали от Аркан-Фейра. Аурил Ди’Нелин переговаривался с Эрондалем Кис’вариамна, обсуждая дальнейшую судьбу Альянса. Эрондаль не был сторонником союза с людьми, но Аурил настаивал, что, отгородившись от мира, эльфы погибнут.
Около Шайрим, в ветвях которого расположился дворец Эрондаля, золотой эльф учтиво попрощался со спутниками. Что-то было не так. Эрондаль никак не мог понять, что его беспокоит. Он соскочил с коня, бросил поводья слуге и поднялся наверх.
В гостиной он застал свою жену безутешно плачущей. Рядом с эльфийкой стоял Аниндаль Тир’Милит.
– Что случилось? – спросил Эрондаль.
В груди зашевелилось предчувствие беды.
– Я приветствую, вас, квессир, – поклонился Аниндаль. – Боюсь, я должен сообщить вам горькие вести.
Только сейчас Эрондаль понял, что тревожит его. Он не видел Ритиэль.
– Черная тень опустилась на Дом Восходящего солнца, – продолжал говорить Аниндаль.
Жена подняла на Эрондаля полные слез глаза и вновь спрятала лицо в ладонях.
– Что происходит?! – спросил Эрондаль, и голос его звенел как струна.
– Ваша дочь, Ритиэль, во время вашего отсутствия тайно встречалась с орком, освобожденным ею из-под стражи.
– Что?! – воскликнул Эрондаль. – Бред какой-то.
– Это так, – сказал Аниндаль. – Я сам застал их, когда они целовались на берегу лестного ручья.
– Где моя дочь?
– Мои воины убили орка, – продолжил Аниндаль. – Но принцесса Ритиэль…
– Что с ней?
– Этриэль не смогла перенести гибели своего любовника. Она покончила с собой.
Ясно предстала перед взором Эрондаля картина из недавнего кошмара: его меч, пронзивший тело дочери, ее осуждающий взгляд.
Это ненависть во всем виновата.
Как во сне, Эрондаль покинул дворец, вышел в сад. В саду на цветущей поляне под старой яблоней стоял хрустальный гроб. Медленно, не в силах поверить случившемуся, эльф приблизился к нему. В гробу лежала его дочь, его Ритиэль. Казалось, что она просто спит. Золотые локоны обрамляли прекрасное лицо, глаза были закрыты. Эрондаль опустился на колени.

Глава 12 «Жертва»

Рагнор подошел к зеркалу, коснулся его ладонью и закрыл глаза, взывая к своей Госпоже. Ощутив покалывание в пальцах, он отдернул руку и посмотрел на свое отражение. Зеркало начало темнеть, наливаться клубящейся чернотой. Из его глубины на Рагнора смотрели золотистые нечеловеческие глаза. Маг низко поклонился.
– Моя Госпожа.
– Зачем ты вновь призываешь меня, теплокровное? – ящероподобное лицо асаби оставалось неподвижно, слова рождались в мозгу мага.
– Я исполнил то, что приказывала моя Госпожа, – Рагнор склонился еще ниже.
– Хорошо, – ответила саур’иан. – Покажи.
Взяв со столика небольшое зеркало, Рагнор спустился в свою лабораторию. Щелкнул пальцами, приказав загореться дюжине расставленных у стен свечей. Вдоль стен в деревянных ящиках, в ячейках, выложенных сухой травой, лежали яйца. Яйца огромных тропических змей, яйца крокодилов и аллигаторов, яйца василисков , яйца вивернов и даже несколько яиц истинных драконов.
Рагнор поднял зеркало, чтобы Госпожа смогла осмотреть плоды его стараний.
– Хорошо, теплокровное, – пронеслось в голове Рагнора. – Ты отлично справился с поставленной задачей.
– Служу асаби, – с готовностью ответил Рагнор.
– Да, да, – вновь заговорила саур’иан. – Теперь тебе предстоит еще более сложная задача. Это очень важно.
– Я все сделаю, моя Госпожа.
– Конечно, сделаешь. Теперь ты возьмешь книгу заклинаний, которая была принесена нами из руин. Найди в ней заклятие, начинающееся словами: «Essel Ghun, vitalen aysta …».
– Я понял, асаби, – сказал Рагнор. – Но ведь, чтобы заклинание подействовало, нужна жертва…
– Не просто жертва, глупое теплокровное, – перебила саур’иан. – Жертва должна быть наивысшей. Ты должен принести в жертву существо одной с тобой крови.
– Человеческие жертвы, – прошептал Рагнор. – Я… я не могу, Госпожа.
– Смеешь ослушаться меня? – зловеще произнесла саур’иан у него в мозгу. – Меня, Мегару’аса – служительницу всемогущей Гхун?
– Не смею, асаби, – раболепно склонился перед зеркалом Рагнор.
– Запомни, теплокровное, это должна быть невинная жертва. Иначе заклинание потеряет всякий смысл.
Изображение в зеркале помутнело, расплылось и исчезло. Рагнор остался наедине со своим отражением. Маг вздохнул, переводя дух. Шестнадцать лет назад он нашел в руинах нагов то, что преследует его по сей день. Уцелевший после катастрофы дух Магары’аса слился с осколком Милитира, который Рагнор со своими спутниками обнаружил в развалинах древнего города. Мегара’аса хотела получить свободу и использовала для этого Рагнора. Долгие годы маг постигал новые для себя знания на древнем саур’ианском языке, готовил к исполнению задуманный Мегарой’аса план. За эти годы он добился места придворного чародея при короле Сирдара. Обладая дарованной Гхун силой и знаниями саур’иан он стал могущественным магом. Теперь он должен был принести жертву Гхун, богине Темного огня, чтобы она дала ему силы совершить невозможное.
* * * * *
Зал освещался дрожащим светом нескольких свечей. На высоком троне восседал правитель Серой крепости, тот, кого называли Повелителем. Двери зала приоткрылись, и к трону засеменил старый волшебник. Он шел, низко кланяясь на каждом шагу.
– Мой Повелитель, – маг опустился на колени.
– Встань. Говори, – приказал правитель крысюков.
– Мой Повелитель, наши мудрецы долгое время искали источник Силы. Теперь мы знаем, что это такое.
– Что же?
– Милитир, мой Повелитель, – ответил маг.
– Кристалл был уничтожен во время катастрофы, – качнул головой крысюк.
– Нет, мой Повелитель, – возразил маг. – Милитир был разбит. Но Сила уцелела, хоть и ослабла. Осколки кристалла сохранились, но разбросаны по миру.
– Вы можете найти их? – правитель крысюков поднялся с трона и навис над сгорбленной фигуркой мага.
– Мы знаем, где находится один из осколков, мой Повелитель. Это совсем недалеко от Грейфорта. Пещера красного дракона Кеманореля. Среди прочих сокровищ, золота и драгоценностей, в его пещере находится осколок Милитира.
– Мудрецы отлично потрудились, – улыбнулся Повелитель. От подобной улыбки кровь стыла в жилах у любого, кто видел ее. – Пусть отряд моих воинов отправится туда и добудет осколок кристалла.
– Как прикажет мой Повелитель, – раболепно поклонился маг крысюков и поспешно удалился.
* * * * *
Девочка, одурманенная эликсиром, не кричала. Ее глаза с расширившимися зрачками бессмысленно смотрели на склонившегося над ней Рагнора. Маг поднял девочку и перенес ее на алтарь Гхун. Сняв с нее одежду и читая молитвы, обращенные к богине Темного огня, он занес кривой кинжал. Лезвие блеснуло в дрожащем свете свечей.
– Всемогущая Гхун, – торжественно проговорил Рагнор. – Прими эту невинную жертву. Даруй мне силу служить тебе!
Он полоснул кинжалом по горлу девочки. Кровь струей хлынула на алтарь. Пламя свечей мигнуло и разгорелось ярче. Зеркало в углу потемнело. Из его глубины выглянуло изображение Мегары’аса.
– Гхун приняла твою жертву, теплокровное, – сказала саур’иан. – Читай заклинание, роняя по капле невинной крови на каждое яйцо.
Дрожащими руками Рагнор собрал в склянку стекающую из рассеченной артерии девочки алую кровь, подошел к ящикам, стоящим вдоль стен.
–  Essel Ghun, vitalen … – начал он неуверенно.
– Смелее! – прошипела Мегара’аса. – Не ошибайся!
– Essel Ghun, vitalen aysta. Essel Ghun, stonelen aysta. Ghash, ghash! Essel Ghun, aysta!
Произнося слова заклинания, Рагнор шел вдоль ящиков, капая на каждое яйцо по капле крови. Упавшая на скорлупу кровь мгновенно впитывалась. Закончив, Рагнор встал перед зеркалом.
– Хорошо, – сказала саур’иан. – Теперь избавься от трупа. Дай им отдохнуть. Утром будет видно, что получилось. Молись Гхун, чтобы все прошло удачно.
– Как прикажешь, моя Госпожа.
Рагнор завернул тело девочки в мешковину и вынес из лаборатории. Если все пройдет удачно, Госпожа будет довольна, а он обретет могущество.

* * * * *
Лаборатория освещалась несколькими свечами, которые Рагнор, уходя, забыл погасить. Если бы кто-нибудь заглянул сюда, то увидел бы, как в нескольких яйцах заворочались темные силуэты. Они увеличивались в размерах. Яйца закачались. Затем скорлупа одного из них лопнула. Показалась зубастая голова. Существо напряглось, разбивая скорлупу, и выбралось наружу. Отряхнулось, встопорщив синеватый гребень, тянущийся вдоль позвоночника, и метнулось к другому яйцу, помогая собрату выбраться из скорлупы на свет. Слышались треск, возня. Из других яиц тоже выбирались зубастые существа с зеленой чешуей и желтыми змеиными глазами. Древняя раса нагов возродилась вновь.

Глава 13 «Шах-Аррим»

Драу прижались к сталагмитам, стараясь слиться с ними. Черные плащи не пропускали тепло, поэтому для существ, видящих в инфракрасном спектре, они были незаметны. Конечно, если у врагов окажется факел, то вся маскировка будет бесполезна. Но темные эльфы охотились на вроков – кошмарных монстров, обитающих в подземельях Ваулта. Внешне вроки напоминали наземных птиц-падальщиков, но не имели перьев, их голова была вооружена большим клювом, а верхние конечности оканчивались длинными кривыми когтями.
Послышался скрежет. Два темных эльфа переглянулись. Один из них пожал плечами. Второй снял со спины дра-килль. От третьего сталагмита отделилась миниатюрная фигурка, тут же метнувшаяся в сторону драу, сжимавшего дра-килль. Девушка-драу обхватила соседний сталагмит коленями и с головой укрылась плащом.
Из-за поворота туннеля, откуда до того слышалось щелканье клювов вроков, вдруг донесся пронзительный крик, клекот и хлопанье крыльев. Девушка-драу вздрогнула. Сидящий рядом с ней темный эльф положил ладонь ей на плечо.
– Что это было, Элвитрар? – чуть слышно прошептала девушка.
– Не знаю, – пожал плечами драу. – Похоже, кто-то убивает наших вроков.
Второй темный эльф смотрел на них и ждал сигнала. Элвитрар махнул рукой и вскочил, обнажая меч. Воины двинулись по туннелю, Амиринг последовала за ними, готовясь оказать магическое прикрытие.
Элвитрар осторожно выглянул из-за валуна и увидел, что напало на вроков. Тварь, расправив широкие кожистые крылья, клювом вырывала куски мяса из тела прижатого к земле еще живого врока. Врок дергался, но тварь крепко вцепилась в него когтистыми лапами. Вокруг валялись трупы убитых вроков. Элвитрар обернулся и прошептал Шалиару: «Василиск». Шалиар пожал плечами. Элвитрар посмотрел на сестру. Амиринг потирала ладони, готовясь творить заклинание. Их послали сюда уничтожить группу хищников, нападающих на стада домашних животных драу. Они узнали, что нападения совершают вроки. Схватка с ними не казалась опытным воинам сложной. Но теперь появился василиск. Опасная тварь. Но не возвращаться же к Эльдэру ни с чем! Элвитрар качнул головой. Амиринг прошептала заклинание, создавая вокруг воинов сферу невидимости. Элвитрар благодарно кивнул. Амиринг, достигшая звания Шах-Вириз, всегда заботилась о его безопасности в таких вылазках. Элвитрар побежал вперед, потом прыгнул.
Василиска отшвырнуло от тела врока. Тварь захлопала крыльями, и заклекотала. В Шах-Каэре, крепости, где проходят обучение Шах-Арримы, ученикам говорили, что можно превратиться в каменную статую, если посмотреть василиску в глаза. Элвитрар не желал на собственном опыте проверять истинность этого утверждения. Он зажмурился, ориентируясь по звукам. Ощутил омерзительное дыхание василиска, наугад ткнул мечом. Пустота. Послышался крик боли. Шалиар, мелькнула мысль. Грохот, жар огня, оглушительный вой. Около уха щелкнул клюв. Элвитрар развернулся, пригибаясь и выбросив вперед оба клинка. Он нас видит, подумал драу, или чувствует. В любом случае чары невидимости были бесполезны.
– Снимай заклинание! – крикнул Элвитрар.
Он не знал, услышала ли его Амиринг за ревом пламени и клекотом василиска. Но тут по коже будто пробежались колючими лапками сотни мелких паучков. Драу приоткрыл глаза и увидел, что заклятие невидимости снято. Василиск разворачивался к нему от статуи темного эльфа с поднятым мечом. Драу узнал в статуе Шалиара. Элвитрар бросил на землю меч и вытянул правую руку вперед, сложив пальцы в Знак – большой палец отставлен в сторону, два пальца подогнуты, мизинец и указательный палец вытянуты вперед.
– Тьма! – крикнул он, направляя поток энергии на василиска.
Тварь окутал шар непроницаемой темноты. Зажмурившись, драу перехватил в правую руку дра-килль и прыгнул во тьму.
Амиринг сражалась с вроками. Когда василиск переключил внимание на темных эльфов, вроки вернулись в туннель. Амиринг послала им на встречу огненный шар. Фаербол взорвался с оглушительным грохотом, обдав драу жаром пламени, в котором вопили и корчились вроки. Троим врокам, удалось проскочить через тела сгоревших сородичей и наброситься на  Амиринг. Драу отскочила, кувырнулась назад, подхватила с земли брошенный меч Элвитрара. Немногие женщины темных эльфов обучались воинскому искусству, предпочитая магию. Амиринг, странствовавшая с братом по лабиринтам Ваулта, была исключением из этого правила. Она выставила перед собой меч, стала раскручивать его, чертя перед собой узоры, пытаясь запутать и смутить противников.
Элвитрар получил удар крылом, сгиб которого заканчивался острым кривым когтем. Драу упал, оказавшись под брюхом твари. Одна его рука была прижата когтистой лапой. Клюв василиска оказался прямо перед лицом, раскрылся, выдохнув облако смрада.  Крепко схватив второй рукой дра-килль, Элвитрар всадил его клинок в живот василиска. Тварь шарахнулась, разодрав ему плечо. Драу вскочил, обеими ногами пнув монстра. Василиск упал. Заклинание тьмы рассеялось. Элвитрар подскочил к твари, двумя руками ухватился за рукоять дра-килля и, вонзив его поглубже в тело василиска, повернул клинок, превращая внутренности твари в кашу. Оглянувшись, он увидел Амиринг, дерущуюся с вроками. Он бросился ей на выручку.
Потом они сидели на холодных камнях. Амиринг устало прислонилась к здоровому плечу Элвитрара.
– Что дальше? – спросила она.
– Шалиар погиб, – вздохнул воин. – Мне надо вернуться в Шах-Каэр и сообщить об этом Эльдэру.
– Я думала, что колдовство василиска пропадает с его смертью.
– Нет, – ответил Элвитрар. – Ты путаешь его с заклинанием Горгоны.
– Жаль, – Амиринг крепче прижалась к брату. – Шалиар был хорошим воином.
– Да, – кивнул Элвитрар.
Он помог сестре подняться.
– Позови ящеров.
Амиринг прикрыла глаза, мысленно призывая животных. Послышался шорох когтей. Из-за поворота туннеля показались два верховых ящера. Амиринг забралась на спину одного из них. Элвитрар помог ей пристегнуться ремнями к седлу. Затем вскочил на своего ящера.
– Я провожу тебя до ворот Валш-Шахера, – сказал он, застегивая пряжки ремней.
– Тебя стоило бы осмотреть в святилище Дома, – сказала Амиринг. – В ранах может быть яд.
– Шах-Арримы позаботятся об этом, – возразил Элвитрар, тронув пятками бока рептилии.

* * * * *
Около ворот Валш-Шахера они расстались. Амиринг въехала в город, Элвитрар, развернул ящера, направляясь в Шах-Каэр. Всю дорогу он думал, что же скажет ему Эльдэр, узнав о смерти Шалиара. Ящер быстро, едва слышно шурша когтями по камню, бежал по туннелю. Пару раз Элвитрар заставлял его подниматься по отвесным стенам на потолок, затем вновь направляя вниз. У драу не было желания связываться с бродящими по Ваулту бандами гоблинов. Несомненно, он без труда справился бы с ними еще до того, как они поняли бы, что происходит. Но воин не желал тратить свое время на этих тварей. Элвитрар надеялся, что голова василиска, которую он предусмотрительно захватил с собой с места схватки, послужит достаточным аргументом для Эльдэра.
Вскоре показался свет. Города драу, в большинстве своем, были укрыты в темноте подземелий. Шах-Каэр же в отличие от них, всегда освещался яркими огнями. Эль’Саруки считали, что глаза воинов должны привыкнуть к яркому освещению, чтобы они имели больше шансов в войнах на поверхности.
Элвитрар въехал во двор крепости, отстегнул ремни и соскочил с седла. К ящеру тут же подбежал младший ученик, чтобы отвести его в загон. Элвитрар отвязал от седла мешок с головой василиска и передал поводья ученику.
Эльдэра он нашел в тренировочном зале. Эль’Сарук сражался на мечах с тремя учениками. И одерживал верх. Заметив Элвитрара, он сделал сальто, перелетев через головы учеников, и встал перед воином-драу.
– Задание выполнено? – спросил он.
– Да, Эль’Сарук, – кивнул Элвитрар. – Туннели очищены от хищников. Это были вроки. И не только вроки.
– Ты вернулся один, – заметил Эльдэр.
– Да, – снова кивнул Элвитрар. – Мы наткнулись в пещерах на василиска, – драу протянул Эль’Саруку мешок. – Шалиар погиб. Обратился в камень.
– С вами была Шах-Вириз? – спросил Эльдэр.
Элвитрар не видел причин лгать.
– Да, – ответил он.
– Она жива?
– Джаббресс не пострадала. Я проводил ее до ворот Валш-Шахера.
– Хорошо, – ответил Эльдэр, – Сейчас ты немного отдохнешь, а после обеда я жду тебя в главном зале. Свободен.
Элвитрар развернулся на каблуках и вышел, закрыв за собой дверь.
* * * * *
Он прошел в комнату для купания. Шах-Арримы, живущие в крепости, имели собственные покои, оснащенные всем необходимым. Ученики же жили в общих спальнях и пользовались общими купальнями. В обеденное время купальня была пуста. Элвитрар разделся и погрузился в горячую ванну. После нескольких дней, проведенных в безлюдных диких коридорах Ваулта в бесконечных схватках с гоблинами и вроками, драу не мог представить себе ничего приятнее. В купальню вошла девушка, лишенная магии служанка драу. Это был нонсенс. Женщины-драу считались правящим полом и нигде в мире темных эльфов нельзя было увидеть такую картину, как девушка-драу, прислуживающая воину. Нигде, кроме Шах-Каэра. Это доказывало, какими правами и привилегиями обладают Шах-Арримы по сравнению с прочими воинами-драу. Девушка приблизилась.
– Господин желает что-нибудь?
– Нет, – ответил Элвитрар.
Драу кивнула и отошла.
Когда Элвитрар, смыв с себя грязь и кровь, выбрался из ванны, она подала ему полотенце. Из раны в плече все еще сочилась кровь. Элвитрар туго перебинтовал плечо и, облачившись в чистую одежду, вложил в ножны на поясе меч. 
– Господин не считает, что в рану мог попасть яд? – спросила девушка.
– Был бы там яд, – качнул головой Элвитрар, – я бы тут не стоял.
Он вышел из купальни и направился в главный зал.
* * * * *
По периметру зала уже выстраивались ученики. Многие из них носили плащи с вышитыми гербами своих Домов. Дом Черного пламени, Дом Паука, Дом Ящера, Дом Черного скорпиона. Элвитрар встал перед рядом кресел, занятых Эквидаями – мастерами и главами гильдии Шах-Арримов. Глава клана поднял руку, и разговоры в зале стихли.
– Именем Гхун, повелительницы Темного огня, сегодня мы принимаем в ряды Теневых клинков нового воина, – громко и торжественно произнес он.
Элвитрар поднял на Эквидая изумленный взгляд.
– Ты не ожидал этого сын семьи Энгве’те’зен из Дома Черного скорпиона, – улыбнулся Шах-Аррим. – Но клан долгое время наблюдал за твоими успехами. Ты достоин этого звания. Тебе нечего сказать?
Элвитрар покачал головой.
Глава клана щелкнул пальцами. В зал внесли ларец, крышку которого украшали вырезанные руны. Слуги поставили ларец перед затаившим дыхание драу.
– Открой, – приказал Эквидай.
Элвитрар откинул крышку ларца. Внутри он увидел сверток. Вынув и встряхнув его, темный эльф понял, что это плащ, черный плащ без гербов и эмблем – пивафви, который носили Шах-Арримы. Глубокая чернота ткани сливалась с тьмой подземелий, и не пропускала тепло, делая своего владельца незаметным. Под плащом же, на дне ларца лежали настоящие сокровища. Меч и дра-килль из драгоценного адамантита. Клинки были темными, чтобы их блеск не выдал затаившегося воина. Элвитрар взвесил в руках подаренное оружие. И меч и дра-килль были идеально сбалансированы. Он взмахнул клинками, сделал пробный выпад и улыбнулся.
* * * * *
Вечером он вернулся в Дом Черного скорпиона, в резиденцию семьи Энгве’те’зен. Едва узнав о его прибытии, Матрона Келебринг приказала ему явиться в тронный зал. Когда Шах-Аррим вошел в осещаемое голубоватым светом помещение, в зале собралась вся семья. Матрона Келебринг восседала на адамантитовом троне, положив изящные ладони на подлокотники. На ней было серебристое платье, украшенное изображениями черных скорпионов, белоснежные волосы уложены в сложную прическу из прядей и локонов. Справа от нее стояли Инвириг и Мелараг – старшие дочери Келебринг. Одна из них в будущем должна была занять место Матроны семьи. Обе облачены в цвета и гербы Дома. У обеих одинаковый высокомерный и презрительный взгляд. Младшие дочери: Эвираг, Вириг и Амиринг замерли по левую руку от матери. Нынешний отец семьи вместе с воинами стояли на коленях по обе стороны от женщин.
Элвитрар вошел в зал и, четко печатая шаг, направился к трону. Черная кожаная броня, казалось полностью поглощала всякий свет. Длинный черный плащ Шах-Аррима без эмблем и гербов был небрежно наброшен на одно плечо и скреплен пряжкой с изображением василиска в память о сильном и опасном противнике, с которым молодому принцу пришлось столкнуться в подземельях Ваулта. Грудь перечеркивал ремень дра-килля, клинок которого выглядывал из-за правого плеча. У левого бедра покачивался в черных ножнах без узоров длинный меч. Драу остановился у подножия трона, опустился на одно колено и склонил голову.
– Я приветствую семью Энгве’те’зен, – произнес он. – Счастлив лицезреть Матрону Келебринг в добром здравии.
Келебринг нахмурилась. Ей не понравилась отстраненная речь сына. Но она все же улыбнулась и любезно ответила.
– Я рада приветствовать тебя сын. После долгих лет твоего обучения в Шах-Каэре ты стал настоящим воином-драу. Я горжусь твоими успехами. Теперь ты можешь занять принадлежащее тебе по праву место. Ты принц семьи Энгве’те’зен.
Элвитрар поднял на мать насмешливый взгляд своих синих с золотыми искрами глаз. Келебринг смутилась, но продолжила говорить.
– Грядет война с Домом Паука. За годы твоего отсутствия мы стали правящей семьей Дома Черного скорпиона, наконец, победив семью Сиадон в нашей бесконечной войне. Но мы драу и не должны останавливаться на этом. Дом Черного скорпиона должен стать правящим Домом в Валш-Шахере. Ты поможешь нам в этом принц Элвитрар.
Шах-Аррим встал и покачал головой, тряхнув гривой белоснежных волос.
– Меня не волнуют ваши проблемы, Матрона Келебринг, – ответил он. – Вы решили бросить вызов Дому Паука? Бросайте. Меня это не интересует.
– Как ты смеешь, иблит ?! – вскричала Мелараг, срывая с пояса хлыст.
Инвириг выхватила из ножен на поясе длинный кинжал. Мужчины смотрели на наглеца со страхом. Младшие дочери – с недоумением. Только Амиринг, как заметил Элвитрар, смотрела на брата, улыбаясь. Она знала о его замыслах и одобряла их. Матрона подняла руку, восстанавливая порядок в зале.
– Объясни, – приказала она сыну.
Элвитрар кивнул.
– С позволения Матроны, я поясню свои слова, – ответил он. – Я получил звание, плащ и оружие Шах-Аррима. Теперь я член гильдии, воин клана – саргтлин. И впереди у меня будущее мастера –  Эквидая. Я намерен вернуться в Шах-Каэр. Навсегда.
– Ты не можешь, – зло сказала Инвириг. – Ты член семьи Энгве’те’зен. Ты принц Дома Черного скорпиона.
– Я отрекаюсь от Дома, его гербов, эмблем и привилегий.
– Ты не имеешь права!
– Имеет.
Все взгляды обратились к Амиринг, младшей дочери, посмевшей говорить без разрешения матери.
– Он имеет такое право, Матрона Келебринг, – продолжала Амиринг. – Ты знаешь об этом. Он Шах-Аррим. Никто кроме Эквидаев и Эль’Саруков Шах-Каэра не может давать ему приказаний.
Келебринг зло взглянула на дочь. В глазах ее плескался гнев. Отправляя сына в Шах-Каэр, Келебринг рассчитывала, что он останется ей верен. Она думала получить отличного воина, который помог бы Дому Черного скорпиона занять правящее место в иерархии города. Теперь она оставалась ни с чем.
– Мерзавка, – прошипела Келебринг. – Ты поплатишься за это. Стража! Взять ее!
Трое драу кинулись выполнять приказ Матроны. Элвитрар метнулся к сестре, схватил ее за руку. Другая его рука уже сжимала меч.
– Стоять! – приказал он.
– Ты…
– Да, Матрона Келебринг, – улыбнулся Элвитрар. – Ты поняла меня правильно. Я покидаю благородное семейство. И Амиринг уедет со мной.
Вложив клинок в ножны, он, все еще сжимая ладонь сестры, небрежно поклонился.
– Всего хорошего. Джаббресс. Джаббук .
Держа Амиринг за руку, Шах-Аррим направился к дверям. Витавшую в воздухе ненависть можно было потрогать руками.
* * * * *
Выполнив приказ Элвитрара, слуги уже приготовили двух верховых и одного вьючного ящера.
– Ты не пожалеешь о своем решении, уехать со мной? – спросил Элвитрар, подсаживая сестру в седло.
– Нет, – уверенно ответила Амиринг. – Сам подумай, что меня здесь ждет? До конца своих дней я буду выполнять распоряжения матери, а потом старших сестер. Мои дети не будут считаться высокородными. Поверь, лучше называться младшей сестрой Шах-Аррима, чем пятой дочерью семьи Энгве’те’зен.
Элвитрар улыбнулся. Он был рад, что Амиринг поехала с ним.

Глава 17 «Беглецы»

Андриана разбудил шум и звон оружия. Юноша вскочил с постели, натянул штаны и схватил лежавшие у кровати ножны с мечом. Дверь распахнулась. Андриан обнажил клинок и, отбросив в сторону ножны, приготовился встретиться с врагом. Но в ворвавшемся в комнату воине он с облегчением узнал одного из личных стражей Короля, Фриза. Фриз приложил правую ладонь к сердцу в ритуальном приветствии.
– Мой принц, мы должны немедленно уходить.
– Что случилось? – спросил Андриан, – На нас напали?
– Да, мой принц, – Фриз подал ему рубашку. – Одевайтесь, Ваше высочество. Мы уходим.
– И быстро, – добавил выросший в дверях гигант Гарм. – Они скоро будут здесь.
– Кто? – спросил Андриан, застегивая на груди ремень ножен.
– Враги напали на замок. Никто не понял как, – быстро заговорил Фриз. – Они появились внутри сразу в нескольких местах. И стали убивать.
– Что с отцом?
– Фриз, у нас нет времени, – поторопил друга Гарм.
– Уходим, мой принц, – воин потянул юношу к двери.
Андриан последовал за ним. Он чувствовал себя обычным насмерть перепуганным мальчишкой. Они побежали по коридору. Впереди послышался шум. Из-за угла показался воин Короля, он отступал назад, отбивая чьи-то ловкие атаки. Вот мелькнул вражеский клинок, воин захрипел и повалился на пол.
– Они уже здесь, – воскликнул Гарм и обнажил меч, закрывая собой принца. Рядом с ним встал Фриз.
Из-за угла выпрыгнул ящер с зеленой чешуей и синеватым гребнем вдоль позвоночника. В руках он сжимал пару изогнутых клинков. Хвост его скользил по полу, шелестя чешуей. Ящер ощерился, показав длинные клыки и раздвоенный язык, и зашипел, вращая клинками.
Гарм и Фриз бросились в атаку. Они действовали очень слаженно, отлично дополняя друг друга, но ящер был очень быстр и ловок. Так ловок, что им не удавалось даже ранить его. Андриан осмотрелся, сорвал со стены арбалет.
– На пол! – крикнул он воинам. Фриз и Гарм пригнулись.
Арбалетный болт вонзился ящеру между глаз.
– Отличный выстрел, – похвалил Гарм. – А теперь бежим отсюда, Ваше высочество.
Андриан отбросил арбалет. Руки у него тряслись. Они снова побежали. Повсюду был слышен звон стали. Временами они останавливались, прислушивались, сворачивали в боковые коридоры. Воины вели принца в западное крыло дворца, потом по винтовой лестнице куда-то вниз. Андриан никогда не бывал здесь. Лестница закончилась небольшой площадкой с массивной железной дверью без ручки и замочной скважины. Гарм стал ощупывать камни рядом с дверью, Фриз повернулся к нему спиной, охраняя тыл, а Андриан обессилено прислонился к стене. Наверху усиливался шум.
– Быстрее, Гарм, – поторопил друга Фриз. – Еще немного и они нас найдут.
– Сейчас, сейчас … Вот! – Гарм надавил на нужный камень. Послышался скрежет, дверь поехала в сторону. Фриз проскользнул в открывшуюся щель.
– Сюда, мой принц! – позвал он из темноты.
Андриан последовал за ним, следом пролез Гарм. Гарм сразу же нашел нужный камень с обратной стороны. Дверь встала на место. Фриз снял со стены факел, зажег его.
– Теперь вперед, – сказал он тихо. – Если нам и дальше будет сопутствовать удача, то мы выберемся живыми.
Они быстро пошли по коридору. С потолка и стен свисала паутина. Временами им попадались ответвления и перекрестки, но Фриз уверенно выбирал путь. Андриан шел за ним, сердце у него отчаянно колотилось. Следом шагал Гарм. Андриану показалось, что они шли целую вечность, когда коридор вновь перегородила железная дверь. Гарм выступил вперед, ощупал дверь, надавил по очереди на несколько заклепок. Послышался шум воды, скрип, дверь поползла в сторону, но, не открывшись и до половины, вдруг остановилась. Ловкий Андриан легко проскользнул в щель, следом пролез худощавый Фриз. Гарм окинул взглядом дверь и, сняв с пояса фляжку, бросил ее Фризу.
– Выведи принца, друг.
Ему ясно было видно, что для него, широкоплечего гиганта, эта щель слишком узка.
– Может можно что-то сделать? – с надеждой спросил Андриан.
– Можно, – кивнул Гарм. – Фриз надави на третий от двери камень на высоте твоего роста.
Дверь встала на место, но косо. Андриан ахнул, ударил по ней кулаками.
– Гарм!
– Все, – глухо послышался из-за двери голос Гарма. – Теперь бегите. Я останусь здесь. Если они все же доберутся досюда, я задержу их.
– Нет! – Андриан снова ударил по двери, на глаза его навернулись слезы.
– Идемте, мой принц, – Фриз потянул его за собой. – Гарм остался там не за этим.
Они вновь побежали. Вскоре впереди показался свет. Андриан думал, что это выход наружу, но это оказалась всего лишь широкая площадка с круглым колодцем в центре. Фриз снял кольчугу и шлем, засунул за голенище сапога кинжал. И подошел к колодцу. Андриан встал рядом с ним, глядя на темную поверхность воды.
– Мой принц, – заговорил воин. – Ныряйте в колодец и плывите влево.
Андриан взглянул на него. Воин увидел его испуганный взгляд и положил руки ему на плечи.
– Все будет хорошо, Ваше высочество, – спокойно сказал он. – Мы выберемся отсюда. Ныряйте – и влево.
Андриан кивнул, набрал в легкие воздуха и нырнул. Вода оказалась холодной. У юноши заколотилось сердце. Он поплыл влево и вдруг уперся в каменную стену. Тупик! Андриана охватила паника. Он отчаянно метался около стены, и вдруг чьи-то сильные руки схватили его и толкнули наверх. Он быстро заработал ногами. Легкие горели, требуя хоть глотка воздуха, перед глазами мелькали красные и зеленые круги. Когда Андриан почувствовал, что больше не выдержит, что сейчас задохнется, рука его вдруг пробила поверхность воды. Он вынырнул и часто и глубоко задышал. Рядом показалась голова Фриза.
Они оказались достаточно далеко от крепостных стен в водах Великой реки.
– Видите те заросли камыша у берега? – прошептал Фриз. – Нам нужно добраться до них.
Они поплыли, больше под водой, изредка выныривая, чтобы глотнуть воздуха. Добравшись до берега, они скрылись в зарослях камыша. Андриан упал и почувствовал, что уже не сможет встать. Но Фриз заставил его подняться.
– Нужно уйти отсюда подальше, пока не рассвело, – сказал он и зашагал к лесу.
Андриан со стоном встал и последовал за ним. Фриз шел, слегка пошатываясь. Ныряя в колодец, он взял с собой только меч и кинжал, но и этого железа ему хватило, чтобы потратить почти все силы. Андриан плелся следом за ним, глядя на его облепленную мокрой рубахой спину. Свой меч он оставил у колодца. С ним он и вовсе не выбрался бы оттуда. Мокрая одежда липла к телу. Андриан начал дрожать и стучать зубами. Они шли долго. Когда начало светать, Фриз нашел пещерку под корнями огромного дерева. Они забились в нее, прижавшись друг к другу. Андриан почувствовал, что Фриз тоже дрожит. Воин отцепил от пояса фляжку, которую ему передал Гарм, вытащил пробку и протянул фляжку Андриану.
– Вот, глотните. Согреетесь.
Андриан отхлебнул из фляжки, закашлялся, потом глотнул еще и протянул фляжку Фризу. По телу приятной волной разливалось тепло.
– Холодно? – спросил Фриз.
Андриан кивнул. Воин обхватил его плечи одной рукой.
– Постарайтесь заснуть, если сумеете. Я буду сторожить.
– Что с отцом, Фриз? – тихо спросил Андриан.
Фриз помолчал, а потом вымолвил:
– Король убит.
Юноша вздрогнул, попытался вырваться. Но Фриз удержал его.
– Нет, не может быть.
– Это правда, мой принц.
Андриан почувствовал в горле ком, на глаза навернулись слезы. Он отвернулся. Фриз положил ладони на его вздрагивающие плечи. Юноша провел рукой по глазам и обернулся.
– Кто они? Что им было нужно?
– Они хотели убить Короля и вас. Король приказал нам с Гармом вытащить вас из этого ада. Мы это сделали так или иначе.
– Зачем? – воскликнул Андриан. – Отец погиб. Сирд отдан в руки врагов. Зачем было спасать меня?!
– Мой принц, пока вы живы, у Королевства есть надежда.
* * * * *
На закате они решились выбраться из своего укрытия.
– Куда мы пойдем теперь? – спросил Андриан.
– Нужно добраться до переправы. Лучше всего лесом, – ответил Фриз. – Если нас кто-то будет искать, то, скорее всего, у реки.
– Переправиться на правый берег? – удивился Андриан. – Но он принадлежит нелюдям! Не разумнее ли просить убежища в Нордгарде?
– Нордгард далеко, мой принц, – возразил Фриз. – А враг рядом. А нелюди… Там ведь не только гоблины и гноллы. Там эльфы, гномы и амазонки.
– Мы никогда не были с ними особо дружны, – сказал Андриан. – В Сирдаре не слишком любят эльфов и гномов.
– Я думаю, что вам следует просить убежища в Фармискире, – развил свою мысль Фриз.
– У амазонок? – воскликнул Андриан. – Они же убивают мужчин!
– Я слышал о них другое, – покачал головой Фриз.
* * * * *
К переправе они вышли к утру. Паром недавно ушел, пришлось ждать. Фриз смастерил жерлицу и, используя в качестве приманки лягушек, закинул ее в яму около берега. На приманку попалась крупная щука, которую они зажарили в углях, обмазав глиной.
Фриз расплатился с паромщиком, сняв с шеи амулет со знаком Селен. Золотое кольцо с гербом Сирдара Андриан повесил на шнурок и спрятал под одеждой. Неизвестно чего ждать от людей, если они узнают, кто он на самом деле. Если бы паромщик увидел перстень, то, возможно, уже к утру враги узнали бы, куда запропастился наследник Сирдарского престола. Амулет стоил больших денег, но не нес на себе Сирдарских гербов. Паромщик рассыпался в благодарностях, оттолкнулся шестом, и паром отошел от берега.
В селение было решено идти в темноте, чтобы был повод попроситься на ночлег. Деревня называлась просто – Темноводье. Андриан был удивлен, что люди не боятся селиться на берегу, населенном нелюдями. Но Фриз объяснил ему, что Фармискира отменно защищает своих данников.
– Амазонки не убивают мужчин, мой принц, – говорил Фриз. – Амазонки убивают врагов. А с деревень берут дань, плату за защиту, мужчинами в том числе.
– Откуда ты знаешь это? – спросил Андриан.
– Мать моего отца водила в бой айманский арм.
Андриан внимательно слушал.
– Раз в году амазонки, айманы, как они называют себя, встречаются с мужчинами, чтобы иметь от них детей. Дочерей они оставляют себе, обучая искусству войны, а сыновей отдают отцам, но не забывают о них. Я помню свою бабушку. Она приезжала к нам, когда я был мальчишкой. А потом отец сказал, что она погибла где-то в горах в бою с ограми.
Путники подошли к первому дому. Фриз постучал. Дверь распахнулась. На пороге стоял плотный седоватый мужчина с бородой.
– Мир твоему дому, почтеннейший, – поклонился Фриз.
– И вам поздорову, – ответил мужчина. – Что привело вас к моему порогу?
– Не подскажешь ли, где живет староста?
– А по что он тебе?
– Хотим спросить ночлега.
– Проходите в дом, – мужчина отступил вглубь жилища. – Ни к чему беспокоить старого человека. Если вы пришли с добром, любой житель Темноводья рад будет приютить вас. Меня зовут Нил.
– Я Фриз, а это мой племянник, Андриан.
– Откуда вы?
– Из Пустоши, – ответил Андриан. – Моя мать была знахаркой, лечила болезни, принимала роды, снимала порчу. Но жрецы сочли ее колдуньей и приговорили к смерти на костре. Меня хотели убить вместе с ней.
– Мальчику повезло, что в тот день я оказался рядом, – подхватил Фриз. – Мы вдвоем сбежали из Пустоши. Я слышал, что люди на этом берегу Великой реки добрее к колдунам и лекарям.
– Ты прав, – согласился Нил. – Ну, давайте, проходите к столу. Как говорится, все, что есть в печи…
В доме было чисто, хотя, как понял Андриан, жилище давно уже не знало женской руки. На столе появилась плошка с вареной рыбой и две миски с бобовой кашей.
– Вы давно на этом берегу? – спросил Нил.
– Давно, – ответил Фриз, постаравшись, чтобы голос не прозвучал настороженно.
– Мы здесь слышали, – продолжал между тем Нил, – Что на левый берег стекаются войска. Говорят о войне с Сирдаром. Недавно через нашу деревню прошел большой айманский отряд. Женщины были потрепаны боем, перемазаны кровью, везли убитых и раненых.
– Нет, почтеннейший Нил, – покачал головой Андриан. – Мы ничего не знаем об этом.
– Мы скрывались в лесах. Долго, – сказал Фриз.
– Ладно, – махнул рукой Нил. – Доедайте, а я приготовлю вам постель. Кстати, куда думаете отправиться дальше?
– На север, – ответил Фриз.
– К Фармискире? – удивился Нил, потом кивнул. – Да, ты ведь воин.
– И в изготовлении оружия тоже кое-что смыслю, – развил мысль Фриз. – Может и пригожусь чем.
* * * * *
Нил уложил их спать во дворе. Когда-то здесь содержался скот, но теперь хлев был пуст. На солому Нил расстелил большую медвежью шкуру, бросил пару одеял. Ночью Андриан спал плохо. Снились ящеры, битва в коридорах дворца, смерть Короля. Лишь к утру он, наконец, провалился в черную яму сна. Утром хозяин не стал будить своих постояльцев, и усталые, они проспали почти до полудня.
После обеда, стали собираться в дорогу. Фриз выторговал у Нила теплую одежду и провиант в дорогу. В оплату пошли серебряная цепочка и Фризов кинжал. Было холодно, близилась зима. Небо затянули серые тучи, в воздухе кружились редкие снежинки.
– Ты думаешь, айманы станут нас слушать? – спросил Андриан, шагая рядом с Фризом.
– Я потому и повел вас сюда, мой принц, что уверен в этом, – ответил воин. – Прошло не так много времени с тех пор, как погибла в бою моя бабка. Не думаю, что амазонки откажутся нас слушать. Кроме того, в воздухе носится угроза войны, которая коснется не только Сирдара.
К вечеру они добрались до сторожевой башни. Навстречу путникам вышла высокая девушка. Из-под рысьей накидки виднелась вороненая кольчуга, на плечи девушки был накинут длинный шерстяной плащ. Рука амазонки лежала на оголовье меча. За ее спиной стояли три воительницы с луками. Амазонка прищурилась, внимательно разглядывая путников. Взгляд ее скользнул по перевязи с мечом, перекинутой через плечо Фриза.
– Мы приветствуем  вас на вашей земле, доблестные воительницы Фармискиры, – поклонился Фриз, и Андриан повторил его движение.
– Кто вы и куда держите путь? – спросила аймана. – Что вы ищете на землях Фармискиры?
– Мы ищем помощи, храбрая аймана, – ответил Фриз. – Мое имя Фриз, мой отец Лот, сын Лебеи из Фармискиры. Я прощу защиты для себя и своего родича.
– Откуда вы?
– Из Сирдара, – честно ответил Фриз. – Мы можем передать Атме важные вести.
Аймана оглянулась на своих подруг, те опустили луки. Одна из них выступила вперед.
– Я провожу вас в Фармискиру. Утром. А теперь идемте к башне. Вы должно быть голодны.

Глава 18 «Совет»

Подковы белого жеребца, высекая искры, зазвенели по выложенной розовым кварцем тропе под кронами Шайрим. Антианира осадила коня около огромного дерева, необъятный ствол которого обвивала лестница с ажурными перилами. Навстречу Атме вышел эльф в цветах Дома Восходящего солнца.
Прошло совсем немного времени с тех пор, как прежний правитель Амм-Эллена, глава Дома Серебристой луны, Аурил Ди’Нелин погиб на охоте. После его смерти положение Дома Серебристой луны значительно ухудшилось, и на вершину власти вознесся Дом Восходящего солнца. Теперь Аркан-Фейром правил новый король – Эрондаль Кис’вариамна, потерявший в войне с орками свою единственную дочь Ритиэль. Альянс существовал по-прежнему, как и Совет, но Эрондаль смотрел на прочие расы со свойственным золотым эльфам высокомерием.
Эльф провел Атму по лестнице в Зал Совета, располагавшийся на самой вершине дерева под прозрачным куполом. Двое стражей отворили перед ней двери, и Атма, войдя, увидела, что члены Совета уже в сборе.
От Алмазного королевства на Совете присутствовали два гнома из самых богатых и сильных кланов. Дьюрин глава клана Боевого молота и Оин из клана Железного кулака встали с кресел и поклонились, приветствуя Атму. Эльфы же отреагировали на ее появление по-разному. Гровелас Джу’йен, глава Дома Весенней листвы улыбнулся, Келиндил Ди’Нелин, недавно возглавивший Дом Серебристой луны, подошел и отодвинул ей кресло, а Эрондаль Кис’вариамна, глава Дома Восходящего солнца и ныне король Амм-Эллена только сухо кивнул. Потом король махнул рукой, призывая собравшихся к тишине.
– Почтеннейшие члены Совета, – заговорил Эрондаль. – Сегодня мы собрались здесь в неурочный час по просьбе правительницы Фармискиры, Великой Атмы Антианиры Диоксиппеи. Для чего же Атма желала собрать Совет?
Антианира встала, взглянула на мужа, ища поддержки, и начала свою речь.
– Я думаю, все вы слышали о том, что на юге стали происходить странные вещи. Некоторое время назад я начала получать доклады от дозорных разъездов, что на левый берег Аины стекаются отряды варваров. Мои воительницы наблюдали за рекой и видели, как гноллы, гоблины, огры и багбиры переправляются на территории Сирдара. Это вызвало мое беспокойство. В одном из дозоров была моя дочь Абраланна, и она приняла решение разведать обстановку на человеческом берегу, – Антианира перевела дух и продолжила. – Там состоялась битва. Воинством варваров-нелюдей и наемников-людей командовали неизвестные нам ранее твари. Ящеры, ловкие и быстрые, словно демоны Хоара. Мои воительницы сражались с ними и понесли большие потери. Что вы можете сказать мне об этом?
Атма заняла свое место. Члены Совета переглянулись.
– Атма поступила неразумно, вмешавшись в дела человеческого берега, – сказал Дьюрин.
Антианира удивленно распахнула глаза.
– Вы хотите сказать, что я не должна была вмешиваться?
– Именно, – кивнул Эрондаль. – Какое дело Альянсу и Совету до проблем Сирдара? Пусть проблемы Сирдара решает Король Сирдара. Нелюди переправляются на левый берег Великой реки? Пусть. Пусть люди и нелюди поубивают друг друга. Какое нам до этого дело?
– А вы думаете, что начавшие путь завоеваний ящеры во главе армии бругберов и огров остановятся на Сирдаре? – выпалила Антианира. – Думаете, они не захотят перебросить свои войска сюда? Нужно сейчас объединить силы и ударить по ним, пока у нас еще есть эта возможность! Пока мы еще можем уничтожить их.
– Зачем? – спросил Эрондаль. – Зачем я буду терять своих воинов в битве за людей, если с запада мои владения атакуют орки? Почему мы должны помогать Королю Сирдара?
Антианира вздохнула и тихо произнесла ту новость, которую узнала совсем недавно, когда у ворот своего дворца увидела наследника Сирдарского трона, пришедшего просить убежища и помощи.
– Вы знаете не все, почтеннейшие члены Совета. Сирд пал. У Сирдара больше нет Короля. Король убит.
Эта новость поразила членов Совета больше, чем гром среди ясного неба. Келиндил выговорил какое-то эльфийское ругательство. Оин дернул себя за бороду. Даже невозмутимый Гровелас вскочил со своего кресла.
– Откуда тебе это известно? – взволнованно спросил Эрондаль.
– Наследный принц Сирдара Андриан сейчас находится в моем дворце. Ему удалось ускользнуть из рук убийц.
– И ты предоставила ему убежище? – спросил Эрондаль.
– А что, я не должна была этого делать?! – воскликнула Антианира, вцепившись в подлокотники так, что побелели костяшки пальцев.
– Предоставив принцу убежище, ты поставила под удар Альянс, – холодно сказал Эрондаль. – Это не наша война.
– А, чья? – спросил вдруг молчавший до того Келиндил. – Чья это война, meletyalda?
– Тише, – вступил в разговор Оин. – Принц Андриан уже в Фармискире. Теперь уже ничего не переделаешь. Что же предлагает Совету Атма Фармискиры?
– Я предлагаю объединить силы и ударить по врагам сейчас. Соберем войска, переправимся на левый берег Аины. Возможно, нам удастся освободить Сирд.
Эрондаль покачал головой.
– Амм-Эллену нет дела до Сирда. Амм-Эллену недосуг решать проблемы людей. Амм-Эллен не станет участвовать в этой войне.
– Ты говоришь от имени Амм-Эллена? – холодно спросила Антианира.
– Да.
– А, что скажут мне храбрые воины подгорного народа? – Атма повернулась к гномам.
– Такое решение, решение о начале войны, не могут принять два клана. Мы должны собрать совет в чертогах Менегрота.
Антианира кивнула.
– Хорошо. Я услышала достаточно, – она поднялась с кресла. – Всего хорошего, господа, – сказала она и вышла, захлопнув за собой дверь.
Келиндил догнал ее внизу, когда она уже была в седле. Он ухватил ее за стремя.
– Постой! – воскликнул он. – Эрондаль не будет решать за Дом Серебристой луны.
– Он король, – напомнила ему Антианира.
– Я возглавляю Дом Серебристой луны. Я отказываюсь подчиняться приказам, которые считаю неразумными. Я не оставлю тебя.
– Ты не оставишь, я знаю, – улыбнулась Антианира. – Но ты мало, что можешь сделать один.
– Я не один. Антианира, я предводитель Хир’эль’ндаилей. Если я буду с тобой, значит, с нами будут и Оседлавшие ветер.
* * * * *
Абраланна нашла Фалестру на конюшне.
– Плохие новости, – сказала она после взаимных приветствий. – Альянс распался.
– И именно сейчас, когда в воздухе запахло войной, – Фалестра едва удержалась, чтобы не плюнуть. – Эрондаль Кис’вариамна, верно?
– Да, – отозвалась Абраланна. – Мама вчера вернулась с Совета злая, как сотня фурий. Они отказались помогать нам. А что у тебя?
– У меня тоже нет хороших новостей, – вздохнула Фалестра. – Я только вернулась из разъезда. Водила арм по берегу Аины. Знаешь, что мы там увидели?
Абраланна промолчала.
– Левый берег Аины в огне.

Глава 19 «Паника»

Паром отходил от берега, разгоняя тину и мелкие щепки. Скрипели канаты, которые тянули возчики. А на берегу бесновалась толпа. Ржание лошадей, плач детей, блеяние овец, крики женщин, мычание скота, ругань мужчин, бряцание оружия – все слилось в немыслимую какофонию. Пара всадников с обнаженными мечами на измученных лошадях перегородили проход.
– Прочь от парома, сукины дети! – крикнул один из них с окровавленной повязкой на голове. – Паром только для солдат Сирдара!
Какой-то смельчак попытался проскользнуть мимо него, но на его пути вырос второй воин, ударил по зубам.
– Прочь от парома! Только войска!
Весть о смерти Короля и падении Сирда, разнеслась по окрестностям подобно лесному пожару. Люди в панике собирали добро, вязали узлы и переправлялись на другой берег Великой реки. Сейчас эльфийские стрелы пугали их меньше, чем атаковавшие Сирдар ящеры. Солдаты Сирдара, проигравшие бой и вынужденные отступать, занимали паромы, отгоняя от них прочих людей, которые переправлялись через реку, как придется: на бревне, на плоту или вцепившись руками в конские хвосты.
В небеса черными столбами поднимался дым.
* * * * *
На землю стремительно опускалась ночь. Скоро станет совсем темно, а они еще не успели отойти достаточно далеко от берега. Но продолжать путь по чужой земле в темноте было безумием. Рауль отдал приказ остановиться. Люди устали и были скованы страхом. Выставив сторожевых, не решившись даже развести костра, воины Сирдара укладывались спать, завернувшись в плащи. Было холодно, пошел снег. Рауль укрылся плащом с головой, пытаясь согреться.
Его разбудил рядовой, тронув за плечо.
– Капитан, – прошептал он. – Посмотрите. Кажется, у нас гости.
Рауль взглянул туда, куда указывал солдат и быстро вскочил на ноги. Из леса к лагерю вышли два десятка женщин, одетых в меховые накидки поверх кольчуг и длинные шерстяные плащи. Над плечами некоторых из них возвышались рукояти мечей, у других ножны висели у бедра. Воины поняли, что это и есть амазонки, о которых рассказывали сказки в Сирдаре. Поняли и похолодели от страха. Вперед выступила высокая женщина в гривастом шлеме. Когда она подошла ближе, и на ее лицо упал лунный свет, Рауль увидел, что щеку ее пересекает длинный шрам. Капитан стоял и смотрел на нее, не зная, что предпринять. Женщина остановилась, приложила правую ладонь к груди.
– Приветствуем вас, на этой земле, – сказала она. –  Я вижу, вам нужна помощь.
– Госпожа, – поклонился Рауль. – Позволит ли нам твой народ укрыться от преследователей?
Женщина кивнула и ответила:
– Мы, воительницы из клана Охраняющих рубежи, собираем по окрестным лесам беженцев, чтобы проводить их в более безопасное место. Идемте с нами. Не бойтесь ничего. Вы под защитой Фармискиры.

* * * * *
Утром Антианире сообщили последнюю волю Совета. Гномы затворились в пещерах Закатных гор. Укрывшись в залах и чертогах Менегрота, они надеялись переждать бурю, которая уже готова была разразиться над этой землей. Антианиру сразила эта новость. Она не ожидала, что воины подгорного народа оставят ее. Но совсем ее убила весть, которую привезла вернувшаяся из Аркан-Фейра Фалестра.
– Эльфы оставляют Амм-Эллен, мама, – мрачно произнесла она.
Антианире показалось, что она ослышалась, настолько это было невероятно.
– Что?
– Эльфы покидают Амм-Эллен, – повторила Фалестра. – Это воля Эрондаля Кис’вариамна. Эльфы отступают на север, в густые непроходимые леса.
– Альянс распался, – прошептала Антианира. – Мы остались одни. Но мы еще живы.
– Гровелас Джу’йен, Глава Дома Весенней листвы, согласился помочь нам. Он согласен выделить несколько отрядов воинов, которые хорошо знают леса. Они помогут нам увести детей и женщин в безопасное место.
Антианира кивнула. Да, только это им и оставалось. Только это.
* * * * *
Крестьяне из окрестных селений уходили под защиту лесов, чтобы переждать беду.
Эгея прискакала в деревню рано утром. Она спрыгнула с лошади, отворила калитку. Навстречу ей выбежал ее трехлетний сын. Следом вышел Аким. Эгея подхватила сынишку на руки.
– Мама! Мама приехала!
Аймана поцеловала ребенка. В ее глазах стояли слезы. Женщина повернулась к мужу.
– Я приехала попрощаться, Аким. Мы идем на войну.
– А что будет с нами? Я тоже могу пригодиться Атме.
– Сына береги, – прошептала Эгея. – Уходите с эльфами на север. Здесь не уцелеет никто.
– Любовь моя…
– Сына береги, – повторила Эгея и оглянулась на ожидавших ее айман, кони которых нетерпеливо рыли копытами снег. – Я должна ехать.
Аким бросился к ней, прижал к себе, поцеловал в губы и ни за что не хотел отпускать.
– Мама, мама, – сынишка уцепился ручонками за край ее плаща. – Ты приедешь к нам снова?
Эгея опустилась на колени.
– Конечно, мой маленький. Конечно, я приеду, – аймана поцеловала сына и поднялась с колен.
– Прощай, любовь моя, – сказала она Акиму и направилась к коню.
Уже в седле она подняла лошадь на дыбы и отсалютовала мужу и сыну клинком. Эгея дернула поводья, развернула коня и, крикнув: «Вперед!», ударила пятками в бока жеребца.
* * * * *
Тот, кого называли Повелителем Серой крепости, величественно восседал на троне, облаченный в черное одеяние. Вошедший раболепно склонился перед ним.
– Говори.
– Мой Повелитель, – быстро заговорил маг. – Наши воины по Вашему приказанию нашли один из осколков Милитира.
– Где же он?
– Фармискира. Осколком Милитира владеют айманы.
– Почему раньше вы не могли почувствовать его? – проскрипел Тот, кого называли Повелителем.
– Мой Повелитель, – маг крысюков снова склонился в раболепном поклоне. – Раньше осколок молчал. А теперь сила его пробудилась. Что-то заставляет его говорить.
– Наги, – задумчиво произнес Повелитель. – Наги, захватившие Сирдар. Они тоже ищут осколок. Значит, они нападут на Фармискиру.
– Мой Повелитель, – подал голос маг. – Возможно, нам стоило бы вмешаться.
– Да.
* * * * *
Абраланна и Рауль ехали рядом, бок о бок. Она на вороном коне, он на гнедом. За ними медленно двигался обоз. Несколько телег, на которых среди мешков и свертков, сидели, зарывшись в шкуры и завернувшись в одеяла, дети. Матери шли рядом пешком. Воины Рауля и айманы арма Абраланны окружали их со всех сторон. У некоторых всадников на седле тоже сидели дети. Выла метель.  Абраланна думала довести обоз до Амм-Эллена. Там можно было задержаться, передохнуть. Дальше на север дороги не было.
Рауль молчал, разглядывая воительницу. Атмире едва исполнилось семнадцать лет. Молодая и красивая, она держалась на лошади с изяществом, но воин знал, насколько смертельно опасна она в бою. Рауль потянул повод, подъезжая ближе, и, вдохнув, решился обратиться к амазонке.
– Моя госпожа…
Абраланна повернулась к нему. Рауль видел, что мысли ее витали где-то очень далеко. Он подозревал, что для воительницы ее ранга было обидно выполнять такой приказ: сопровождать беженцев в эльфийские земли. Но с приказами Атмы не спорят.
– Я слушаю, – кивнула амазонка.
– Моя госпожа, вы, правда, думаете, что эльфы примут нас? – спросил Рауль.
Абраланна заметила, что услышавшие его люди насторожились. Это был вопрос, беспокоивший всех. Примут ли их эльфы? Согласятся ли помочь? И что делать, если не согласятся? На этот вопрос Абраланна ответа не знала.
– Дом Серебристой луны обещал нам поддержку, – сказала она. – Да и Гровелас Джу’йен тоже хотел выделить отряд своих стрелков, которые хорошо знают местные тропы.
– Но вы не уверены в эльфах, госпожа? – уже тише спросил Рауль.
Абраланна внимательно посмотрела на него.
– Нет, – медленно произнесла она. – Я не уверена в эльфах. Я думаю, капитан, что нам нужно надеяться на свои силы.

Глава 22 «Амм-Эллен»

Андриан проснулся и увидел Абраланну. Амазонка сидела у догорающего костра и смотрела в темноту. Юноша встал, подошел к ней, опустился на землю рядом. Девушка сжимала амулет, висевший на цепочке у нее на груди. Осколок какого-то прозрачного кристалла.
– Госпожа, – осмелился нарушить тишину наследник Сирдарского трона.
Амазонка обернулась к нему и попыталась улыбнуться.
– Не спится?
– Вы думаете, никто не уцелел? – тихо спросил Андриан.
Девушка помолчала и так же тихо ответила:
– Я не знаю, Ваше высочество. Вы ведь тоже видели столбы дыма, что поднимались в небо.
– Может быть…
– Может, – сказала амазонка. – Я надеюсь на это. Там моя мать, сестра. Там мой народ. Возможно, они все погибли. А меня судьба пронесла мимо нагонитских мечей.
– Но вы живы, госпожа.
– Да, – девушка чуть улыбнулась. – У нас с вами похожая судьба, принц, не находите? Идите спать. Завтра будет еще один сложный переход.
– Мы идем в Амм-Эллен? – спросил Андриан.
– Да.
– Мы увидим эльфов?
– Возможно. Я надеюсь на это.
– Госпожа…
– Абраланна, – качнула головой амазонка.
– Абраланна. Как мы будем жить дальше?
– Я не знаю, – Абраланна пожала плечами. – Возможно, когда закончится эта буря, крестьяне смогут вернуться в свои деревни. Не думаю, что нынешним господам Сирдара нужны пустые земли. Им нужны данники и рабочая сила. Но ничто уже не будет, как раньше.
– Фриз сказал мне, что пока я жив, у Королевства есть надежда, – сказал Андриан. – Я уже не верю в это. Что я могу сделать?
– Надежда есть всегда. А теперь идите спать, принц, – сказала Абраланна и кивнула подошедшему Раулю.
Андриан встал и поплелся на свое место.
Рауль сел рядом с амазонкой, протянул руки к костру.
– О чем думаешь?
– О матери, – тихо ответила Абраланна.
– Прости, – сказал воин и тихо спросил. – Ты думаешь, что Фармискира погибла?
– Я не знаю, Рауль, – так же тихо ответила амазонка.
– Тебе нужно отдохнуть, Абраланна. Твоя смена закончилась. Теперь мой черед сторожить.
Абраланна покачала головой.
– Я не могу спать. Я вижу их. Мать, сестру, подруг. Вижу, как они сражаются, как их убивают нагониты.
Рауль придвинулся ближе, обнял ее за плечи.
– Возможно, они еще живы. Возможно, им удалось остановить нагонитов.
Абраланна положила голову ему на плечо.
– Я очень хочу тебе верить, Рауль, – прошептала она.
* * * * *
На рассвете они снова тронулись в путь и после полудня оказались в Амм-Эллене. Даже теперь, когда эльфы покинули его, город был великолепен. Огромные Шайрим с серебряной листвой скрывали в своих кронах сказочной красоты строения. Их стволы оплетали изящные лестницы с ажурными перилами, а между стволами были перекинуты мостики. Но теперь, когда эльфы покинули Амм-Эллен, отсюда уходила и их сила. Трава и листья начали желтеть, облетать, и только Шайрим, не приученные сбрасывать листву, были по-прежнему прекрасны. В Аркан-Фейр пришла осень. Абраланна покосилась на пасмурное небо. Вскоре и здесь выпадет снег. Снег, которого никогда не знал этот край вечного лета.
Едва они ступили под кроны Шайрим, как из-за могучих стволов выступили несколько эльфов. По их лицам медного цвета с оттенком зеленого, зеленоватым волосам и янтарным глазам, Абраланна поняла, что они принадлежат к Дому Весенней листвы.
– Aiya, Abralanna, – выступил вперед высокий эльф в рысьей накидке, с заплетенными по вискам косичками и с луком в руках.
– Aiya, – ответила аймана и продолжила на языке людей. – Наконец, мы нашли вас. Вы поможете нам?
– Да, – кивнул эльф. – Глава Дома Весенней листвы приказал нам остаться здесь, чтобы провести вас через лес тропами, о которых знают только эльфы. Меня зовут Лиадас, – эльф протянул амазонке руку. – Это мои братья: Валдиас и Амендис и воины нашего Дома.
Последовали взаимные приветствия и поклоны.
– Вам требуется отдых? – спросил Лиадас.
– С нами дети, – пожала плечами Абраланна. – Они не жалуются и не плачут, но я думаю, что они устали.
Эльф кивнул.
– Тогда спешивайтесь и проходите сюда. Это наше дерево, – Лиадас коснулся рукой серебристой коры. – Поднимайтесь наверх. Двери Дома Весенней листвы открыты для вас.
– Лошади … – неуверенно начал Рауль.
– Не беспокойся, человек, о лошадях мы позаботимся, – улыбнулся Лиадас и обернулся к брату. – Амендис, поищи провизию. Все, что найдешь, тащи сюда.
– Вот до чего дошел гордый Амм-Эллен, – произнесла Абраланна.
– Можно, конечно, назвать это мародерством, – отозвался Лиадас, – Но, я думаю, что раз эльфы, сбежавшие отсюда, не взяли что-то, значит оно им не нужно. А нам это что-то может спасти жизнь. Я прав?
Абраланна кивнула.
Следом за эльфами они поднялись по лестнице к дверям скрытого в ветвях Шайрим дворца Дома Весенней листвы. Люди, непривычные к такой высоте тревожно смотрели вниз. Айманы арма Абраланны не стали подниматься на дерево, оставшись с лошадьми. Внутри дома царило запустение. Но здесь не было ветра и можно было спокойно дождаться утра.
– Располагайтесь, – Лиадас широким жестом обвел большую комнату.
Вернулся Амендис с едой, которую удалось найти в брошенном городе. Поужинав, люди легли спать, завернувшись в теплые одеяла и прижавшись друг к другу.
* * * * *
Абраланну разбудили встревоженные голоса. Она открыла глаза, нащупывая кинжал. Рауль положил руку ей на плечо.
– Что происходит? – спросила амазонка.
– Не знаю, – шепотом ответил Рауль.
У дверей она увидела эльфов. Кроме знакомых уже сыновей Дома Весенней листвы, там стояли двое серебряных эльфов. Они что-то быстро говорили Лиадасу по-эльфийски.
Абраланна поднялась, подошла к ним, следом встал Рауль. Эльфы приветствовали ее молча.
– Лиадас, что случилось?
Эльфы переглянулись.
– Tar tye roitara, – заговорил он по-эльфийски, покосившись на человека. – Or elye runya lelya alta hosse. Vala lau efen , Abralanna.
– Mile arauce’s ! – выругалась Абраланна.
– Что происходит? – спросил Рауль, не понимающий по-эльфийски.
– Плохи наши дела, – ответила Абраланна. – Лиадас, нужно срочно уходить.
– Да, – кивнул эльф. – Но мы не успеем уйти. С нами дети и женщины. Это не боевая дружина, чтобы так быстро сняться с места.
– Я это понимаю. Здесь придется оставить засаду. Сколько у нас есть времени?
– Не много.
* * * * *
Вскоре беженцы в сопровождении сотни айман и пяти эльфов покинули Амм-Эллен, направляясь на северо-запад одним только эльфам ведомыми тропами. Абраланна надеялась, что к тому времени, когда преследовавшие их нагониты войдут под кроны Шайрим, беженцы будут далеко.
Абраланна с сотней амазонок, Рауль со своим отрядом, Лиадас и Амендис остались в Амм-Эллене, чтобы прикрыть отход беженцев.

Глава 23 «Погоня»

Когда кони вступили под кроны могучих деревьев с серебряной корой и раскидистыми кронами, всадники натянули поводья. Этот лес, молчаливый и величественный, навевал на них страх, который они не могли объяснить. Будто бы деревья были недовольны тем, что чужаки потревожили их покой. Ехавший впереди полуорк обернулся и, встретившись взглядом с ящером, тронул пятками коня. Все же лес пугал нагонитов не так сильно, как гнев нагов и их Госпожи.
– Вперед! Они не могли уйти далеко.
Отряд двинулся дальше. Под копытами коней шелестели сухая пожелтевшая трава и опавшие листья. Чтобы быстрее догнать преследуемых было решено не останавливаться на ночлег. Воины спешились и продолжили путь, ведя коней в поводу. Стемнело быстро. Под ноги подворачивались корни и сучья. Кони спотыкались, храпели и ржали.
До чуткого уха ящера донеслось едва слышное гудение. Он пригнулся, и в тот же миг в ствол дерева позади него ударила стрела. Нагониты несколько мгновений смотрели на трепещущее древко. А потом на них обрушился град стрел. Началась паника. Кому-то в кустарнике померещился враг. Несколько воинов, обнажив мечи, ринулись туда. Вдруг земля под ними зашевелилась, стала проседать, и воины нагонитов, крича от ужаса, провалились в ловчую яму. Спешившие им на помощь товарищи уже ни чем не могли помочь им. Внизу несчастных ждали острые колья.
Ящер обнажил клинок и шипел, пытаясь прекратить панику. Впереди он заметил мелькнувший силуэт. Наг отдал приказ. Несколько воинов бросились в атаку. Ящер бежал за ними. В последний момент он заметил тонкую бечеву, натянутую поперек тропы. Он крикнул, но воины не успели остановиться. Один из них задел бечевку ногой. Послышался треск, и сверху на головы нагонитов рухнуло усеянное железными шипами бревно.
Лошадь полуорка, в круп которой вонзилась стрела, встала на дыбы и сбросила всадника. Полуорк вскочил на ноги, ошалело крутя головой, увернулся от следующей стрелы, отступил на несколько шагов, едва не споткнувшись о торчавший из земли сучок. Сучок вдруг вывернулся из земли, лодыжку полуорка сдавило, дернуло вверх. Послышался треск, свист, и нагонит повис вниз головой, попав в силок.
* * * * *
Стрела вонзилась в ствол. Промахнувшись всего на полпальца, Абраланна опустила лук. Эльфы еще продолжали стрелять.
– Уходим! – крикнула она и побежала через заросли орешника. Рауль следовал за ней. Они скрывались, но не старались делать это слишком тщательно, ведь нагониты должны были преследовать их, а не беженцев.
На некоторое время, оторвавшись от погони, Абраланна приказала остановиться.
– Скольких мы потеряли?
– Троих, – ответил Рауль. – Двух моих солдат и одну амазонку.
Абраланна молча кивнула. Оплакивать погибших они будут позже. Если останутся живы. Лес давал им преимущество. Наги не могли командовать нападением, не видя не только противника, но и собственных солдат. Ямы-ловушки, подвешенные на цепях бревна, падающие на головы сети, силки могли помочь беглецам продержаться какое-то время. Но как долго лес сможет защищать их? Абраланна не скрывала от своего отряда всей тяжести положения, в котором они оказались.
– Мы должны увести врагов на восток, потому что беженцы отступают на запад. Это главное. Знайте, мы можем не выжить. Но умереть мы должны так, чтобы предки могли гордиться нами!
Воины выслушали ее в молчании. Потом к амазонке подошел Лиадас.
– Как по твоему, сколько мы еще сможем прикрываться такими засадами? – раньше он всегда обращался к ней по-эльфийски, но Абраланна не хотела, что-то скрывать от людей, присоединившихся к отряду.
– Я не знаю, – ответила девушка. – У тебя есть какая-то идея?
– Вообще-то да, – кивнул эльф.
– Я вся внимание.
– Восточная граница Аркан-Фейра примыкает к Топям. Это опасное место. Туда мало кто из эльфов рискует сунуться.
– Ты предлагаешь идти туда?
– Если мы пройдем через Топи, то сможем спастись. Большая часть нагонитов останется в этих болотах навечно.
– А если они оставят погоню за нами и вернутся, чтобы преследовать беженцев?
– Не думаю, – поддержал эльфа подошедший Рауль. – Беженцы уже далеко. А мы на расстоянии вытянутой руки. Ящер не отступится.
– Хорошо, – кивнула Абраланна. – Лиадас, ты сказал, что даже эльфы не рискуют заходить в Топи. Кто нас поведет?
Лиадас помолчал, глядя куда-то в переплетение ветвей. Абраланна подняла голову и увидела на ветке большую птицу. Ворон внимательно смотрел на людей.
– Ван’дерер, – сказал Лиадас. – К вечеру мы доберемся до места, которое называется Дубовая роща. Это обитель Странников.
– Ты думаешь, что Странники остались в Аркан-Фейре?
– Он остался, – сказал Лиадас, кивнув на ворона.
* * * * *
Послышался шелест крыльев. Амендил открыл глаза. Морне  вернулся. Эльф протянул руку, и ворон опустился на его предплечье.
– Что ты видел?
Ворон захлопал крыльями, заклекотал. Амендил внимательно смотрел ему в глаза.
Люди. Много. Мужчины, женщины. Усталые, грязные. Два эльфа. По их следу чужие. Железо, кровь, смерть.
– Давно?
– Кра-а-а!
– Они идут сюда?
– Кра-ра-а!
Амендил услышал голоса и звук шагов. А потом он увидел их. Впереди шел эльф в цветах Дома Весенней листвы. За ним следовали двое. Мужчина и девушка. Взгляд странника скользнул по ним, потом остановился на девушке. По одежде и манере двигаться, эльф догадался, что она амазонка. Потом он присмотрелся внимательней и понял, кто она. Не смотря на доставшуюся от отца драу темную кожу и белоснежные волосы, она удивительно была похожа на Калинду. Следом за ней и ее спутником шли воины. Мужчины и женщины. Усталые, грязные, покрытые пылью. Некоторые вели в поводу лошадей. Процессию замыкал эльф. Амендил зацепился руками за ветку и спрыгнул на землю.
Воины схватились за оружие. Шедший впереди эльф поднял лук. Потом рассмотрев, кто перед ним, опустил его.
– Aiya, Amendil! Eime an alassea cendi allen tile.
– Aiya, – ответил Странник, не отрываясь глядя на темнокожую амазонку. – Вы спасаетесь от преследователей. Морне рассказал мне. Я могу помочь вам?
– Ты Амендил? – спросила амазонка. – Воин из круга Странников?
– Да.
– Мой отец рассказывал о тебе, – девушка улыбнулась и протянула ему руку. – Я Абраланна, дочь Атмы Антианиры и Хир’эль’ндаиля Келиндила.
– Атмира айманская?
– Уже нет. Фармискира погибла. А нам и вправду нужна твоя помощь.
– Расскажи. Я сделаю, что смогу.
* * * * *
Опираясь на шесты, они шли друг за другом, стараясь ступать след в след. Неверный шаг – и Топи тут же забирали неосторожного в свои смертоносные объятья. Вокруг звенели насекомые. Комары, мошки. Они лезли в глаза, уши, нос, рот, мешая дышать. Амендил хорошо знал этот путь через болото. Он ходил здесь не один раз. И теперь уверенно вел за собой отряд беглецов. Болото было обманчиво. Твердый на первый взгляд островок, под ногами мог неожиданно провалиться, и наступивший на него человек с головой уходил под воду.
Заночевали на острове, заросшем чахлыми деревцами. Двигаться вперед в кромешной тьме не рискнул даже Амендил.
На рассвете к Страннику вернулся ворон. Он тревожно каркал и хлопал крыльями. Выслушав птицу, эльф помрачнел и выругался. Потом произнес длинную фразу на эльфийском. Рауль понял только слово «драу», и ему стало не по себе.
– Что случилось? – спросила Абраланна.
– Впереди, на самой границе Топей, Морне видел темных эльфов. Это Шах-Арримы. Узнали, что сидхе покинули Амм-Эллен и решили вылезти из своей норы.
– Так, – тихо сказала аймана. – Нам на пятки наступают нагониты, а впереди драу. Мы оказались между двух огней.
– Можно попытаться уйти на юг, – сказал Амендил. – На север отсюда дороги нет. Впереди Туманные горы.
– Через болото?
– Да.
Абраланна какое-то время молчала, потом решительно заговорила.
– Да, Амендил, ты выведешь людей на юг через Топи. А я поведу нагонитов на восток.
– Там драу!
– Вот именно, – улыбнулась Абраланна. – Пусть они перебьют друг друга.
– Но и ты погибнешь там.
– Может быть.
– Нет, – покачал головой Амендил. – К драу пойду я.
– Не получится, – возразила амазонка.
– Абраланна права, – поддержал девушку подошедший Рауль. – Никто, кроме тебя, не сможет провести людей через Топи, Амендил. Если ты пойдешь навстречу драу, никто из нас не выберется отсюда. Здесь погибнет весь отряд.
– А до восточной границы болота идти недалеко, – сказала Абраланна. – Я справлюсь, Амендил. Нагониты пойдут за мной. Обрадованные тем, что конец Топей близок, они побегут вперед быстрее, надеясь вскоре схватить преследуемых. А я приведу их в руки к темным эльфам.
Амендил молчал. Он знал, что девушка права. Если он сейчас оставит отряд, люди погибнут здесь. Они никогда не выберутся из Топей без его помощи. Но отпустить дочь Калинды в руки к драу было для него невыносимо.
– Я справлюсь, – повторила Абраланна.
– Я пойду с тобой, – сказал Рауль.
Абраланна улыбнулась и кивнула.
* * * * *
Когда наступила ночь, они остановились на отдых. Топи закончились. Впереди начинались каменные осыпи и горы. Абраланна и Рауль сидели в зарослях камыша. Было холодно. От оставшегося за спиной болота пахло сыростью и гнилью.
– Здесь даже воздух пахнет смертью, – прошептала Абраланна.
Рауль покосился на нее. Девушка постелила на холодную сырую землю свой плащ и устроилась на нем, согнув колени и обхватив их руками. Воин подвинулся ближе к ней, обнял за плечи, надеясь согреть, и почувствовал, как она дрожит.
– Смерть стоит у нас за плечами, – тихо ответил он. – Одни боги знают, сможем ли мы уцелеть.
Абраланна прерывисто вздохнула.
– Что?
– Мне холодно, – прошептала она. – И страшно.
Рауль обнимал ее за плечи. Потом осторожно коснулся пальцами ее подбородка. Девушка повернула к нему лицо. Рауль посмотрел в глаза амазонки, глаза удивительного цвета расплавленного серебра. В свете взошедшей луны, они блестели словно звезды. Не понимая, что делает, Рауль коснулся губами ее губ. Они оказались мягкими и теплыми. Рауль крепче прижал ее к себе, его ладонь соскользнула с плеча девушки и легла ей на грудь. Абраланна вдруг напряглась в его руках.
– Что-то не так? – прошептал Рауль, заглянув в ее глаза.
– Я … Я не знаю, – амазонка чуть отстранилась от него.
– Я не сделаю ничего, чего бы ты не хотела, Абраланна, – прошептал ей на ухо Рауль. – Просто посидим, хорошо?
– Прости… Но я не могу. Сама не знаю почему.
– Не извиняйся. Все хорошо.
* * * * *
Абраланна проснулась от холода. Она открыла глаза и осмотрелась. Рауля рядом не было. Девушка вскочила, сбросив укрывавший ее плащ. Плащ Рауля. Поспешно натянув гамбезон, она надела кольчугу, застегнула на груди ремень, крепивший ножны за спиной. Сжимая в ладони рукоять меча, Абраланна осторожно выглянула из зарослей камыша. До рассвета еще оставалось время. Вокруг было темно и тихо. Вдруг в отдалении послышались шаги. Девушка напряглась. Но, увидев Рауля, успокоилась.
– Я ходил осмотреться, – прошептал он, набрасывая на ее плечи шерстяной плащ. – Никаких следов нагонитов или драу. Может быть, преследователи потеряли нас?
– Тогда они могут вернуться и найти остальных, – ответила Абраланна.
– Подожди, – Рауль поднял руку. – Ты слышишь?
– Нет.
– А теперь?
Абраланна прислушалась и различила хлюпанье и плеск воды под множеством ног. Нагониты не сбились со следа.
– Что будем делать? – спросил Рауль.
– В горы. Быстро!
Они побежали, надеясь добраться до скал, прежде чем враги обнаружат их.
Когда от ближайшего валуна отделилась тень, Рауль вздрогнул. Во тьме загорелись рубиновыми огнями глаза. Драу, мелькнула мысль, а рука сама легла на рукоять меча. Абраланна обнажила клинок и прыгнула вперед, надеясь застать противника врасплох. Но перед ней был Шах-Аррим. Драу увернулся от летящей меча. Абраланна выхватила левой рукой из-за пояса длинный кинжал. Темный эльф блокировал его выпад вторым мечом.
Ловким движением Абраланна скрестила свои клинки, но тут же выбросила их вперед, чтобы отбить искусный выпад противника. Драу, перенеся всю тяжесть на отставленную назад ногу, внезапно нырнул вперед, нацелив оба своих меча в пояс амазонке. Абраланна отбила удар, скрестив меч и кинжал, и стала работать одним клинком, освободив вторую руку, она попыталась нанести удар. Драу нырнул прямо под метнувшийся изогнутый меч и, повернувшись волчком, ударил девушку пяткой сапога под колено. Абраланна упала. Драу наступил сапогом на клинок и приставил острие своего меча к ее горлу.
– Отпусти оружие, – сказал он на языке людей.
Абраланна выпустила рукоять меча. Сильным пинком драу выбил кинжал из ее руки. Ее рывком подняли на ноги, и она увидела, десяток воинов-драу облаченных в черные доспехи и плащи без эмблем. Из под капюшонов на нее смотрели рубиновые глаза. Абраланна отыскала взглядом Рауля и ахнула. Воин был ранен, и судя по всему серьезно. Амазонка дернулась к нему, но к ее груди тут же приставили меч.
– Стоять! – рявкнул драу.
Абраланна замерла, не сводя взгляда с Рауля. Драу сказал что-то на своем языке. Воин, стоявший рядом с Раулем, вынул из-за голенища нож. Рауль встретился взглядом с амазонкой. В следующее мгновение алая полоса перечеркнула его горло. Абраланна закричала, рванулась вперед, получила удар в живот и упала на землю. Во рту ощущался привкус крови, на глаза навернулись слезы. Когда, связав ей за спиной руки, ее подняли снова, Абраланна молча пошла за своими пленителями, стараясь не смотреть на тело Рауля.
Драу, переговариваясь между собой, вели ее на юго-восток, в Валш-Шахер.

Глава 24  «Валш-Шахер»

Абраланна не знала, как долго ее вели по лабиринту пещер и туннелей Ваулта. Она потеряла счет времени. Вокруг было так темно, что она не могла разглядеть потолка над головой. А потом впереди замерцал свет. Туннель внезапно оборвался, и взору Абраланны предстала обширная пещера. С возвышенности, на которой они находились, было прекрасно видно дворцы и крепости, из сталагмитовых столбов и нависающих над ними сталактитов. Здания украшали причудливые скульптуры и витиеватые колонны, подсвеченные волшебными огнями.  Получив в спину ощутимый тычок, Абраланна стала спускаться вниз следом за предводителем драу.
Отряд миновал ворота города, не входя внутрь, и двинулся вдоль крепостных стен ко входу в следующий туннель.
Когда за ее спиной захлопнулась тяжелая дверь, и лязгнул засов, девушка не сразу поняла, где находится. Было темно. В углу чадил единственный факел. И в его неровном свете она увидела страшную картину. Люди, много людей. Мужчины и женщины. Оборванные, грязные они сидели на каменном полу. Некоторые были скованы цепями. Абраланна замерла около двери, боясь пошевелиться. По дороге сюда, драу обезоружили ее, отобрали кольчугу и почти всю одежду. Она стояла в одной тоненькой рубашке, полупрозрачная ткань которой почти не скрывала ее тела, и полотняных штанах.
При виде хорошенькой женщины сидевшие на полу мужчины радостно взвыли и бросились к ней. Однако амазонке тоже нечего было терять, и сопротивлялась она с отчаянием и невероятной силой. Кое-кто в этой неравной схватке лишился глаз, а кое-кто стал евнухом, но развязка была неизбежна. Три десятка пар рук – это уже само по себе достаточно сильное оружие. Абраланна уже не могла пошевелиться, когда державшие ее намертво руки внезапно исчезли. Она сразу же вскочила на ноги и увидела, как высокий широкоплечий орк угрожающе размахивает тяжелой цепью от ручных кандалов, и эти удары приходятся по спинам других пленников. Абраланна на четвереньках бросилась прямо под ноги к своему нежданному защитнику, сжавшись у него за спиной.
– Назад, твари! – зарычал орк. – Убью всякого, кто приблизится к ней!
И они расползись по своим углам, как пауки, зная, что он всегда держит свое слово.
– Никуда от меня не отходи, – сказал орк, помогая девушке подняться.
Он потянул ее за собой в дальний угол, усадил на засаленный тюфяк. Абраланна обхватила колени руками. Орк сел рядом с ней. Сейчас она смогла лучше рассмотреть своего спасителя. Он был широкоплеч, под зеленой, кожей играли литые мускулы. На широком лице светились янтарные глаза. Орк улыбнулся, обнажив длинные нижние клыки. Лицо его перечеркивал шрам от подбородка до уха. Орк внимательно смотрел на нее. Абраланна поежилась. Менее всего она ожидала помощи от орка.
– Почему ты меня спас? – спросила она.
– У них, – орк кивнул в сторону оборванной толпы, – нет ни чести, ни совести. Ими движут только голод и похоть.
– А ты другой?
– Я воин. Я Гришнаг из клана Черного волка. Я сын вождя, – сказал орк. – Я не могу смотреть, как эти звери обижают женщину.
Абраланна молча смотрела на обозленную толпу оголодавших мужчин, из грязных цепких рук которых этот воин только что вырвал ее. Гришнаг коснулся ее плеча. Она посмотрела в его янтарные глаза.
– А ты? – спросил он. – Кто ты? И как попала сюда?
Абраланна ничего не ответила. Воспоминания вихрем захватили ее. Война. Огонь в Фармискире. Поднимающиеся в небо столбы черного дыма. Бегство через Аркан-Фейр. Топи. Рауль. Его поцелуй в зарослях камыша. И кинжал драу, перерезавший его горло. Абраланна вздрогнула. Холод, сковывающий ее изнутри, вдруг исчез. Она упала ничком на грязный тюфяк и заплакала навзрыд.
Несколько мгновений Гришнаг удивленно смотрел на плачущую девушку, потом обнял ее. Девушка спрятала лицо на широкой груди орка, а он стал гладить ее по волосам.
– Ш-ш-ш-ш, – прошептал он. – Тихо, тихо. Успокойся. Я не дам тебя в обиду.
Понемногу девушка успокоилась. Плечи ее перестали вздрагивать. Она посмотрела на орка, и Гришнаг разглядел ее лицо. Темная, почти как у драу, кожа. Заостренные ушки. Длинные белоснежные волосы. Тонкие черты. Но самым примечательным на ее лице были глаза, высоко приподнятые к вискам внешними уголками. Большие миндалевидные глаза цвета расплавленного серебра.
– Как тебя зовут? – спросил Гришнаг.
– Абраланна, – прошептала девушка.
– Полудрау?
Девушка впервые улыбнулась.
– Да. Моя мать была человеком. А отец… Отец мой родом из этих мест, – Абраланна обвела взглядом пещеру. – Я аймана. Я воспитывалась в Фармискире. А что это за место?
– Ямы для рабов, – ответил орк. – Пленники ожидают здесь своей участи, когда господа придут и решат, кому отправиться на арену, кому пасти скот, а кого просто зарезать здесь и скормить остальным.
Абраланна вздрогнула. Орк крепче обнял ее.
– Я надеюсь на арену, – сказал Гришнаг. – Бойцы, которые сражаются на ней, как говорят, живут относительно неплохо. И им дают оружие, – при этом глаза орка зло блеснули.
– Как ты оказался здесь? – спросила девушка.
– Как и все. Война, плен. Мы высадились на закатном берегу, чтобы напасть на эльфийские земли, – орк внимательно посмотрел на амазонку. – Но нас атаковали те, кого сейчас называют нагонитами. Я не знаю, что случилось с моими сородичами. Меня взяли в плен нагониты, которые потом продали меня темным эльфам. И вот я здесь.
– Я тоже не знаю, что произошло с моими родными. Мой город, наверное, погиб. Или захвачен нагонитами. Я должна выбраться отсюда!
Гришнаг улыбнулся, сверкнув клыками.
– Мы в плену у драу. Даже если тебе удастся улизнуть из города, ты никогда не выберешься из Ваулта. На поверхность тебя могут вывести только темные эльфы. Не думаю, что кто-то из них захочет тебе помочь.
Лязгнул засов. Дверь открылась. Под прикрытием трех воинов с арбалетами, в пещеру вошли два темных эльфа, тащивших большой мешок. Они развязали мешок и вышли. Дверь захлопнулась.
Пленники набросились на мешок, разодрав его в клочья.
Абраланна со страхом смотрела, как люди и не только люди, вырывали друг у друга из рук кости с остатками мяса, гнилые овощи, какие-то грибы, как готовы были задушить друг друга из-за этих объедков.
– Сиди здесь, – сказал Гришнаг и подошел к мешку. Отбросив в сторону какого-то оборванца сильным пинком, он схватил два хороших куска мяса. Кто-то бросился на него сзади, но орк присел, схватил нападавшего за руку и продолжил его полет так, что тот врезался в стену. Потом Гришнаг медленно развернулся.
– Кто-то что-то хочет сказать? – прорычал он. – Нет? Тогда заткнитесь и не досаждайте мне.
Он спокойно подошел к амазонке, опустился на тюфяк рядом с ней, протянул ей кусок.
– Что это? – подозрительно спросила Абраланна, помня, что он говорил об участи некоторых пленников.
– Еда, – ответил орк. – Не знаю, кем это было раньше, да и не желаю знать. Но сейчас это еда. Ты говоришь, что хочешь выбраться отсюда?
Абраланна кивнула.
– Тогда ешь. И не задавай глупых вопросов.
Когда стражник вынес факел, Абраланна поняла, что наступила ночь. Было очень холодно. Тонкая рубашка совсем не согревала ее. Но когда орк потянул ее за руку, чтобы она легла рядом, девушка вздрогнула. Он защитил ее от толпы оголодавших мужчин, он добыл ей еду. Не потребует ли он награды за это? Ведь он орк! А оркам доверять нельзя. И что делать, если он потребует для себя то, что не позволил сотворить с ней другим? Как справиться с ним?
Гришнаг понял, о чем она подумала.
– Не бойся, – прошептал он. – Я не трону тебя. Просто вдвоем проще сохранить тепло.
Тогда Абраланна легла рядом с ним, уткнувшись носом в ямочку между его ключиц, и глубоко вздохнула. Орк обнял ее и прижал к себе. Вскоре девушка перестала дрожать и уснула. Через какое-то время заснул и Гришнаг.
* * * * *
Торговец рабами что-то кричал на языке драу, показывая толпе покупателей новую рабыню. Абраланна стояла на помосте почти полностью обнаженная. Порванная рубашка практически не скрывала ее тела, не оставляя места воображению. Торговец заставил ее развести в стороны руки, и подвел к краю помоста. Девушка увидела, что покупателями были преимущественно женщины. Несколько мужчин стояли в отдалении около верховых ящеров и почти не смотрели на помост. В отличие от разодетых в цвета и гербы своих Домов женщин, эти воины не носили на своей одежде никаких эмблем. Шах-Арримы, поняла девушка. Один из них очень молодой драу с волосами, заплетенными по вискам в тоненькие косички, сидя на спине крупного ящера, скользнул взглядом по Абраланне. Он что-то сказал стоящему рядом драу и направил ящера к помосту. Темные эльфы неохотно расступались, давая ему дорогу.
Одна из Матрон выкрикнула цену. Толпа притихла. «Продана», – подумала Абраланна и посмотрела на будущую хозяйку. Женщина восседала на носилках, которые держали на могучих плечах восемь рабов разных рас.  Ее серебристое одеяние было расшито черными скорпионами,
белоснежные волосы уложены в сложную прическу из прядей и локонов, украшенную черными алмазами. Женщина повторила цену. Никто не посмел ей возразить.
Торговец уже пристегнул к ошейнику на шее амазонки поводок, чтобы передать его покупательнице, когда голос подал молодой Шах-Аррим, подъехавший к помосту. Он что-то крикнул на языке драу.
Глаза женщины запылали от гнева. Какой-то мужчина посмел перечить ей! Драу назвала другую цену.
Шах-Аррим усмехнулся и ударил пятками в бока рептилии. Ящер зашипел и прыгнул на помост. Торговец попятился. Абраланна замерла, боясь пошевелиться. Драу что-то сказал и улыбнулся, в упор глядя на женщину.
Шах-Арримы, наблюдавшие за этой сценой, начали смеяться. Матрона драу, обернулась, зло посмотрела на них и ударила плетью одного из своих рабов, что-то крикнув. Рабы послушно унесли носилки с площади.
Молодой Шах-Аррим смерил взглядом кланяющегося торговца, отстегнул от пояса кошель и бросил к его ногам. Торговец продолжал кланяться и что-то щебетать. Драу вновь ударил своего скакуна. Ящер соскочил с помоста и побежал прочь. Темные эльфы едва успевали отскакивать с его пути.
* * * * *
– И как, по-твоему, это называется? –  донимала его Амиринг по дороге в Шах-Каэр. – Зачем ты вмешался? Зачем ты стал злить Матрону Келебринг? Все не можешь забыть ей, как она обходилась с тобой, пока ты был членом ее семьи?
Элвитрар молчал. Он сам не мог ответить, что толкнуло его выступить на базаре против матери. Зачем ему нужна эта девчонка? Тысяча монет! На эти деньги можно было купить четверку верховых ящеров. Вместо этого он приобрел рабыню и навлек на себя и Шах-Каэр гнев Матроны Келебринг. Сейчас это не имело большого значения, но если Келебринг добьется правящего места в городе, то она может припомнить Шах-Арримам это оскорбление. Конечно, Амиринг права, и он должен был помалкивать. Но, увидев эту девушку, Элвитрар понял, что должен вмешаться в планы матери.
– Что ты молчишь? – спросила Амиринг.
– Она похожа на нее.
– Кто? – не поняла Шах-Вириз. – На кого?
– Кажется, я знал ее мать.
– Чью?!
– Девушки-рабыни.
– ?
– Это было давно. Я в первый раз выходил на поверхность. Мы взяли в плен женщину. Эльдэр изнасиловал ее. А потом она сбежала.
– Не без твоей помощи, как я понимаю, – усмехнулась Амиринг.
– Да, но это не важно, – отмахнулся драу. – Эта девушка очень похожа на ту женщину. Я уверен, что она ее дочь.
– Ты заболел? – ласково спросила Амиринг и вдруг снова закричала: – Да какая разница, на кого она похожа?!
Элвитрар пожал плечами. Амиринг плюнула на землю и, ударив своего ящера плеткой, понеслась вперед, оставив брата одного.
* * * * *
Двое воинов-драу грубо втолкнули ее в комнату. Абраланна была удивлена, увидев свет. Комната освещалась несколькими магическими светильниками. Девушка осмотрелась и увидела молодого Шах-Аррима, который купил ее на рабском рынке. Драу сидел в глубоком кресле, закинув ногу на ногу, подперев ладонью подбородок и внимательно смотрел на нее. Абраланна замерла и тут же почувствовала, как острое жало клинка уперлось ей в спину.
– Qee’lak, rivvil!  – поторапливал ее воин-драу.
Амазонку вывели на середину комнаты. Драу разорвали и стащили с нее рубашку, оставив девушку обнаженной. Абраланна попыталась прикрыться руками, но в спину опять уперся клинок, и девушка опустила руки. Шах-Аррим окинул ее взглядом. Потом он посмотрел на воинов и кивнул на дверь. Оба темных эльфа тут же поклонились и вышли.
Девушка застыла на месте и закрыла глаза. Она дрожала всем телом, ожидая, что произойдет. Абраланна ясно представляла себе, для чего он купил ее. Сейчас драу сделает с ней, то, чего Гришнаг не позволил с ней сотворить толпе узников в пещерах рабов. Сердце бешено колотилось о ребра. Девушка услышала, как Шах-Аррим поднялся, подошел ближе. Она перестала дышать. Вдруг темный эльф сделал несколько быстрых шагов в сторону. Абраланна открыла глаза и увидела, как он сорвал с просторной кровати покрывало. Приблизившись вновь, он набросил его на ее плечи. Девушка запахнула покрывало на груди и вцепилась в его края так, будто оно могло ее защитить. Шах-Аррим отступил от нее.
– Не бойся, rivvil. Я не трону тебя, – тихо сказал он на языке поверхности. – Я не прикоснусь к тебе, – и чуть улыбнувшись, добавил: – Пока ты сама этого не захочешь.

Глава 28 «Абраланна»

Когда отряд не вернулся в положенный срок, Амиринг поняла, что-то случилось. Она хотела отправиться на поиски, но Эльдэр отказался выделить ей сопровождение, сказав, что для джаббресс слишком опасно путешествовать за пределами Шах-Каэра. Возмущенная Амиринг вернулась в свои покои. Она действительно волновалась за брата, сама, будучи не в силах объяснить почему. Просто, наверное, если с ним случится что-то плохое, она окажется совсем одинокой. Амиринг была согласна с Эльдэром в одном: в одиночку бродить по подземельям Ваулта опасно, поэтому она пошла в покои Элвитрара.
Рабыня брата сидела на полу и золой из камина чистила кольчугу хозяина. Увидев вошедшую драу, девушка встала на колени и склонила голову.
– Встань, риввил, – сказала Амиринг, осматривая девушку. – Продавший тебя торговец, говорил, что ты воин, и была взята в плен в бою. Это так?
– Да, госпожа.
– Ты будешь сопровождать меня в Ваулт. Ты умеешь ездить верхом?
– На лошади, – ответила девушка.
Амиринг не поняла ее, но кивнула.
– Госпожа, – сказала рабыня. – Я не вижу в темноте. Как я смогу следовать за вами?
Амиринг кивнула, она уже подумала об этом, и протянула девушке амулет.
– На него наложено заклинание темного зрения. Когда мы вернемся можешь оставить его себе, – добавила она. – Он лучше, чем это, – Амиринг указала на светящийся шар над плечом девушки.
Рабыня надела на шею амулет, и на лице ее появилась слабая улыбка.
– Идем со мной, – сказала Амиринг.
* * * * *
Абраланна послушно последовала за драу. Она не понимала, что происходит. Амиринг привела ее в свои покои и, приказав ждать, скрылась за дверью спальни. Через некоторое время драу вернулась, держа в руках объемистый сверток.
– Надевай, – приказала она, протянув сверток девушке.
Амазонка повиновалась. Быстро облачившись в кожаную броню, она посмотрела на эльфийку. Амиринг протянула ей пояс с мечом. Абраланна опешила. Драу доверяет ей оружие? А если она сейчас же использует свой шанс и нападет на нее? Но потом амазонка поняла, что никакого шанса нет. Даже если она сейчас убьет Амиринг, даже если она сможет пройти через сторожевые посты Шах-Каэра, ей никогда не добраться до поверхности. Она просто станет добычей какого-нибудь подземного монстра.
Девушка опоясалась мечом. Амиринг пристально осмотрела ее с ног до головы.
– Хорошо, – сказала она. – Идем.
Они спустились к стойлам, Амиринг приказала дайарам оседлать двух ящеров. На ящере Абраланне ездить не приходилось. Взобравшись в седло, она с трудом разобралась со сложной системой седельных ремней.
– Поехали, – сказала драу, ударив пятками в бока рептилии. Животное проворно побежало по туннелю. Ящер Абраланны последовал за ним.
Ехали в молчании. Амиринг не спешила заговаривать с рабыней, а Абраланна не решалась беспокоить госпожу вопросами. Амазонка догадывалась, куда решила отправиться драу. Талакз’хинд, который возглавил Элвитрар, не вернулся обратно. Значит, с отрядом что-то случилось. И Амиринг, всегда отличавшаяся безрассудством, решила выяснить, что.
Туннель, по которому они двигались, выходил в просторную пещеру. Амиринг натянула повод, останавливая ящера, и прислушалась. В пещере кто-то был. Абраланна тоже различила слабый шелест. Как будто по камню скользнул чешуйчатый хвост.
– Осторожно, риввил, – шепнула Амиринг и въехала в пещеру.
Абраланна тронула пятками бока ящера и последовала за ней.
Они увидели всадника на верховом ящере. По его неровной посадке было понятно, что он ранен. Всадник покачнулся в седле и едва не упал на землю – удержали седельные ремни.
Оставив ящеров, девушки подбежали к нему. Это был Элвитрар. Кожаная броня на его боку и плече была пробита стрелами, весь бок и бедро в засохшей крови. «Боги, он ранен! – пронеслось в голове у Абраланны. – И ранение серьезно».
– Элвитрар! – окликнула брата Амиринг.
Он был без сознания, но дышал. Она попыталась сотворить заклинание, но из-за волнения не могла сконцентрироваться. Тогда она взяла ящера за повод, а Абраланна забралась на его спину, позади раненого драу и обняла его за плечи. Амиринг села на своего ящера, и они двинулись обратно.
* * * * *
Им пришлось повозиться. Амиринг, не слишком хорошо разбиравшаяся в ранах, полностью доверилась в этом вопросе амазонке.
По хриплым вздохам Элвитрара и выступившим на его лбу капелькам пота, Абраланна поняла, что движение причиняет ему боль. Когда они полностью раздели его, девушка смыла кровь с тела темного эльфа. Амиринг едва подавила вскрик, когда рана на боку обнажилась. Разорванная кровоточащая плоть была кое-как прикрыта лоскутами кожи. Кроме того, рана была грязной и издавала слабый запах. Абраланна узнала его сразу.
– В него стреляли эльфы. Ван’дереры, – сказала она темной эльфийке. –  Судя по виду раны, она была нанесена зазубренным наконечником, смазанным ядом. А в плечо попала обычная стрела. Наконечники он обломил, а противоядия у него не оказалось. Сейчас оно уже не нужно.
– То есть? – не поняла Амиринг. – Хочешь сказать, что ничего сделать нельзя?
– Нет, – качнула головой Абраланна. – Я думаю, если он до сих пор жив, его организм справится с ядом. Давайте вытащим стрелы.
– Он весь горит, – сказала Амиринг, вытирая пот со лба брата.
Абраланна осторожно вытащила древки стрел из бока и плеча драу. Элвитрар снова хрипло застонал.
– К счастью, печень не задета, но он потерял много крови.
– Может быть, какое-то заклинание? – неуверенно спросила Амиринг.
– Не думаю. Заклинание – мера уместная в бою. Сейчас ему полезнее будет просто отдохнуть. В Шах-Каэре можно найти уксус?
– Да, – ответила Амиринг и быстро побежала к себе. Уксус являлся составляющей многих магических зелий.
Абраланна промыла раны драу, смазала их найденным в его вещах снадобьем, и перевязала. Вернулась Амиринг со склянкой уксусной кислоты. Приготовив уксусный раствор, Абраланна намочила в нем простынь.
Помогая рабыне переворачивать и закутывать Элвитрара, Амиринг почувствовала, что самообладание готово покинуть ее.
– Пока все, – сказала амазонка, укрывая драу одеялом. – Он вне опасности. Вы можете уходить к себе, госпожа.
Амиринг кивнула.
– Как тебя зовут, риввил?
– Абраланна, – ответила девушка.
– Абраланна, спаси моего брата, – попросила драу. – Спаси его, и я никогда этого не забуду.
– Я сделаю все возможное, госпожа, – поклонилась девушка.
* * * * *
Оставшись одна, Абраланна села у изголовья кровати Элвитрара. Дыхание драу, сначала поверхностное, стало глубоким и ровным. Он заснул. Абраланна смотрела на его лицо. Он был бледен, весь в поту, от него веяло жаром. Некогда черная обсидиановая кожа, стала серой, ко лбу прилипли мокрые от пота пряди белоснежных волос. Он показался амазонке таким беспомощным и беззащитным, что она почувствовала ком в горле, и сама удивилась своим чувствам. Оказывается ей вовсе не все равно, что с ним будет. Более того, она искренне желала, чтобы он поправился. А ведь он драу, враг, взявший ее в рабство.
Когда пришло время, Абраланна стала разворачивать простынь, стараясь как можно меньше беспокоить раненого. Сняв повязку, она с радостью отметила, что раны выглядят намного лучше. Элвитрар вздрогнул, застонал, приподнял голову и провел языком по потрескавшимся, пересохшим губам. Амазонка принесла воды и, придерживая голову, напоила его. Драу приоткрыл глаза, обвел комнату блуждающим взглядом.
– Jiv’undus, – прошептал он. – Darthiir… Thalack’vel…
– Jal lil bwael, – ласково ответила Абраланна. – Dos wun el’lar.
– Seidhe…
– Ш-ш-ш-ш. Jal lil bwael…
Она осторожно опустила его голову на подушку и, неожиданно для самой себя, убрав прилипшие волосы, коснулась губами его горячего лба. Драу закрыл глаза и улыбнулся.
Не без труда вытащив из-под него грязную простынь, девушка принялась обтирать драу, начав со спины. Элвитрар не открывал глаза, только чуть слышно стонал, когда она шевелила его. А Абраланна чувствовала, что у нее дрожат руки. Закончив обтирание, она вновь обернула его смоченной в уксусе простынью.
Временами он приходил в себя, что-то говорил, но девушка не понимала его. Он бессвязно бормотал что-то на языке драу. А Абраланна гладила его и нежно успокаивала, больше голосом, чем словами.
Ближе к утру, сон Элвитрара стал таким крепким, что он совсем перестал реагировать на ее прикосновения. Жар почти прошел. Абраланна позволила себе обтирать его чуть дольше, разглядывая шрамы. Старый рубец на левой руке, длинный, уже заживший – очевидно от когтей какого-то зверя. Шрамы на груди. Новые рубцы от эльфийских стрел и длинный порез на бедре, нанесенный острым кривым клинком. Проследив его взглядом снизу вверх, аймана почувствовала как вновь задрожали руки, а к щекам прилила кровь.  Девушка одернула себя и продолжила обтирание. Закончив, она вновь наложила повязку и обернула драу простынью.
Только сейчас амазонка почувствовала насколько устала. Она прошла в свою комнатку и, без сил повалившись на кровать, мгновенно провалилась в сон.
* * * * *
Элвитрар проснулся, попытался пошевелиться, но понял, что что-то сковывает его движения. Он пленник? Драу открыл глаза и увидел, что лежит в своей комнате, завернутый в простынь. Он попытался вспомнить, что же произошло. Элвитрар помнил бой с риввин на берегу реки, ящера, гибкого и быстрого, как порождение Хоара, и эльфов. Элвитрар не сомневался, что сидхе тоже узнал его, ведь они встречались в подземельях Ваулта, когда драу вдвоем с Шалиаром зачищали район от вторгшихся дартхиир. Там, на берегу Черной реки, серебряный эльф едва не убил его. Что же произошло потом, Элвитрар помнил смутно. Он слышал голоса Амиринг и своей рабыни.
Выпутавшись из простыни, Элвитрар сел на постели. Почувствовал тупую боль в боку. Плечо, бок и бедро были перебинтованы. От тела и простыни пахло уксусом. Элвитрар понял, ему не приснилось, что плененная амазонка ухаживала за ним. Драу поднялся на ноги. Голова тут же закружилась, пришлось ухватиться за спинку кровати. Заметив притулившийся у кровати ночной горшок, Элвитрар усмехнулся. Не дождетесь! Обернув бедра простыней, он медленно, держась за стены, двинулся к помещению уборной и купальни.
Чуть позже, сняв повязки, он внимательно осмотрел полученные раны. Амазонка отыскала в его вещах снадобья. Раны, обработанные ими несколько раз за минувшую ночь, выглядели неплохо. Длинный порез на бедре от кривого меча ящера превратился в красноватый рубец. На плече крестообразный шрам от эльфийской стрелы. Только рана на боку заживать не спешила. Драу понял, что нанесена она необычной стрелой. Элвитрар забрался в ванну и принялся обтираться чистой водой, осторожно обмывая рану. Потом он вновь смазал ее снадобьем и перебинтовал. Жить можно.
Мысли его вернулись к рабыне. Очевидно, без помощи амазонки Амиринг не смогла бы спасти его. Элвитрар вспомнил, как риввил успокаивала его, пока он метался в жару. Она шептала ему что-то хорошее и ласковое на чужом для нее языке. Драу оделся, натянул сапоги и подошел к комнате рабыни. Около входа он замялся, но потом решился и, отдернув штору, вошел.
Девушка спала, положив ладонь под щеку. Элвитрар долго смотрел на нее, потом присел на край кровати. Словно почувствовав его взгляд, амазонка проснулась. Увидев перед собой хозяина, она попыталась встать, но драу удержал ее, положив на плечо руку.
– Лежи, – сказал он. – Ты не спала всю ночь. Я знаю.
Девушка молчала, изумлено глядя на него.
– Я знаю, тебе нелегко было возиться со мной, – Элвитрар посмотрел ей в глаза и сказал то, что думал, сам удивляясь своим чувствам. – Я благодарен тебе. И честное слово, мне даже немного неловко, – добавил драу и улыбнулся.
Девушка ответила ему улыбкой.
– Знаешь, – сказал вдруг Элвитрар. – А я ведь даже не знаю твоего имени.
– Мое имя Абраланна, господин.
Темный эльф покачал головой и попросил.
– Абраланна… Аби, называй меня Элвитраром.

Глава 29 «Гришнаг»

С того дня многое изменилось. Абраланна, более года не видевшая ничего кроме покоев Элвитрара и кухни, вдруг оказалась за пределами Шах-Каэра. Темный эльф, не обращая внимания на взгляды воинов-драу и своей сестры, стал брать ее с собой во время поездок в Валш-Шахер. Амиринг, не понимавшая и не одобрявшая такого поведения брата, в конце концов, сдалась и махнула на него рукой. Ему, одному из лучших воинов Шах-Арримов, позволялось многое. Поначалу удивлявшиеся драу, тоже стали закрывать глаза на то, что Элвитрара постоянно сопровождает рабыня. Они считали ее его наложницей. А Элвитрар не собирался открывать им правду.
Абраланну завораживала красота Валш-Шахера. Сидя перед Элвитраром на седле его верхового ящера, амазонка восхищено рассматривала великолепные дворцы и грандиозные замки, мерцающие дивным магическим светом, их стены, покрытые изысканной, причудливой резьбой. Город этот – образец совершенства форм, где ни один камень не сохранил свои естественные очертания. Однако она понимала, что красота Валш-Шахера – обман, за которым скрывается его истинная темная сущность. Драу во всем были подобны своему городу. За красотой и изяществом их утонченных черт скрывались черные души, полные презрения, злобы и ненависти. Исключения из этого правила были очень редки. В обществе темных эльфов не терпели тех, кто хоть чем-то отличается от соплеменников.
Абраланна не совсем понимала отношение Элвитрара к себе. Да и свои к нему чувства тоже. Ясно было одно – за время, проведенное вместе, они очень привязались друг к другу.
Валш-Шахер не был совсем закрытым городом. Абраланна несколько раз с удивлением замечала на его улицах орков, хобгоблинов и даже людей. И они не были рабами. Элвитрар рассказывал, что особо жаждущие золота торговцы, приводят в Королевство Теней свои караваны. Некоторые вещи, изготавливаемые на поверхности, ценились в Валш-Шахере на вес золота. На базаре продавалось все: ткани, вино, пряности, оружие и, конечно, рабы.
После одной из поездок на базар Валш-Шахера у Абраланны появился Аббиль – «Друг», как назвал его Элвитрар на языке драу. Тогда амазонка услышала на базаре звук, которого здесь услышать совсем не ожидала – конское ржание. Когда они подъехали ближе, Абраланна увидела гнедого жеребца, скребущего копытом землю и испуганно косящегося на окружающих. На ее глаза навернулись слезы. Живое напоминание о мире на поверхности стояло перед ней. Девушке нестерпимо захотелось погладить атласную морду, запустить пальцы в длинную шелковистую гриву.
Элвитрар тогда ничего не сказал ей. А вечером за руку отвел к стойлам. Девушка не могла поверить своим глазам. Лошадь в Ваулте стоила огромных денег, а содержание ее здесь, в мире вечной темноты, где не было никакой растительности, кроме мха, лишайников и грибов, обходилось еще дороже. Но Элвитрар купил коня.
Амазонка обняла косящегося жеребца за шею, прижимаясь к теплой, шелковистой шкуре, с наслаждением вдохнула знакомый с детства запах и подняла на темного эльфа светящиеся счастьем смеющиеся глаза. Элвитрар тоже улыбался.
* * * * *
Ни что не доставляет драу такого удовольствия, как наблюдение за чужими страданиями и болью. Наверное, именно поэтому в Валш-Шахере были столь популярны гладиаторские бои. На них приходили очень многие и с восторгом смотрели на арену, где на залитом кровью песке умирали вооруженные рабы.
Абраланна сидела рядом с Элвитраром, прижимаясь к его плечу, и расширенными глазами смотрела на арену. Темные эльфы давно перестали обращать внимание на причуды этого Шах-Аррима и предпочитали не замечать рабыню, относясь к ней как к предмету обстановки. Девушка же старалась держаться как можно незаметнее, ни на мгновение не забывая, что она единственная не-драу среди зрителей.
Бронзовый голос гонга привлек все внимание к арене, на которую выходили двое бойцов: высокий широкоплечий орк с боевым топором, одетый только в набедренную повязку, и человек, закованный в тяжелую броню, с парой длинных мечей в руках. Они остановились в центре арены и окинули взглядами собравшихся драу. Потом посмотрели друг другу в глаза. Абраланна сидела достаточно близко, чтобы услышать, что сказал орк человеку на языке людей:
– Достойной смерти.
Человек кивнул и отсалютовал орку клинком, а Абраланна обмерла. Она узнала этот голос, а всмотревшись внимательнее в лицо орка, поняла, кто перед ней. Гришнаг! Это был Гришнаг, спасший ее от насильников в ямах рабов, опекавший и защищавший девушку до тех самых пор, пока ее не вывели на помост рабского рынка.
Между тем, на арене завязалась схватка. Закованный в доспех человек был хорошим бойцом, и только многолетние тренировки на Холодных островах и быстрота реакции спасали Гришнага от неминуемой смерти. Он каким-то чудом уворачивался от свистящих мечей, избегая ранений. Но и сам достать противника не мог.
Абраланна видела, с каким вниманием смотрят на арену драу.
Вот меч в руке человека, прочертив свистящую дугу, все же достал орка, ранив его в бедро. Драу восторженно закричали. Абраланна испуганно вскрикнула и вцепилась в плечо Элвитрара. Темный эльф внимательно посмотрел на нее и, взяв ее разом похолодевшие пальцы, в свою руку, тихо спросил:
– Знаешь его?
Абраланна кивнула. Она расширившимися от ужаса глазами смотрела на арену, где вот сейчас погибнет в неравном поединке ее друг. «О, великая Астерт! – мысленно вскричала девушка. – Помоги ему! Не дай ему погибнуть!»
Наверное, богиня все же услышала ее мольбу, потому что раненный орк, припав к земле, все же смог ударить в сочленение доспеха под коленом противника. Человек покачнулся и рухнул на песок, как подсеченное дерево. Он попытался подняться, но тяжелый доспех из преимущества превратился в помеху. Сильным пинком орк выбил меч из его правой руки, а на левую наступил ногой.
– Elgg ! – закричали драу.
Орк обвел толпу ненавидящим взглядом. Потом посмотрел в глаза своему поверженному противнику. Человек что-то сказал ему. Абраланна не расслышала. Гришнаг кивнул и взмахнул топором. Голова человека покатилась по песку.
Только сейчас Абраланна поняла, что все еще стискивает ладонь Элвитрара.
* * * * *
Абраланна приоткрыла дверь и вошла в тренировочный зал. Элвитрар кружил по залу, сражаясь с воображаемым противником. Меч и дра-килль чертили в его руках замысловатые петли и вензеля. Амазонка восхищалась его боевой сноровкой. Двойной клинок не был редкостью среди воинов драу, тем более среди Шах-Арримов, но почти никто не пытался использовать его в паре с мечом. Те же, кто пробовал подражать стилю Элвитрара, не могли достичь его мастерства.
Удар мечом. Отскок. Удар двумя клинками. Разворот, и второе лезвие дра-килля рассекает горло невидимого врага. Удар мечом направо. Разворот и удар дра-киллем назад.
Элвитрар заметил вошедшую амазонку и опустил клинки. Абраланна несмело подошла к нему.
– Аби? Что-то случилось? – спросил драу, глядя на ее встревоженное лицо.
– Нет. То есть, да… То есть…
Элвитрар убрал меч в ножны, закинул таль за спину и, осторожно взяв ее за подбородок, заглянул в глаза.
– В чем дело, девочка?
– Я не знаю, могу ли об этом просить, – начала Абраланна. – Ты столько сделал для меня… А я только рабыня…
– Я думал, мы об этом забыли, – сказал Элвитрар.
– Да. Но моя просьба… – Абраланна подняла глаза. – Я хочу попросить тебя выкупить того орка. Того гладиатора, которого мы видели на арене. Ты ведь можешь это сделать.
– Кто он тебе? – спросил Элвитрар, и девушка услышала в его голосе незнакомые нотки. Ревность?
– Друг, – ответила Абраланна и добавила тихо: – Он спас мне жизнь. Пойми, я не могу… Я не хочу, чтобы он погиб… там.
Драу задумчиво посмотрел на нее. Абраланна опустила взгляд.
– Он принадлежит Матроне семьи Энгве’те’зен, – сказал Элвитрар после долгого молчания. – Не думаю, что Матрона Келебринг будет рада продать мне своего раба. Особенно после того, как я увел тебя у нее из-под носа, – драу улыбнулся. – Но я попробую.
* * * * *
Пещера освещалась неровным светом факела. Гришнаг сидел на своем тюфяке, пытаясь перевязать рану на бедре полосой ткани, оторванной от рубахи. Все же в бою он потерял много крови. Рабы вокруг переговаривались между собой. Кто-то спал. Кто-то молился перед очередным боем. Эльфы, люди, орки, хобгоблины – все они вдруг стали равны здесь, перестав чем-то отличаться друг от друга. Будущие противники обменивались рукопожатиями воинов и желали друг другу достойной смерти. Здесь больше нечего было желать, только умереть достойно.
Темнота, запах страха, пота и крови. За время, проведенное здесь, Гришнаг хорошо узнал этот запах. Запах ржавчины и соли.
Кто-то затянул песню, которая тоже была сложена здесь, кем-то давным-давно. Ее тут же подхватили остальные.
Глубоко под землей, где нет звезд, и нет неба,
Грязные, в кандалах по рукам и ногам,
Мы живем в темноте, позабыв запах хлеба,
И, страдая, возносим молитвы богам!

Орк, гном, эльф, человек – все равны меж собою.
Кто на воле был вором, кто взят в плен в бою.
Все умрем на песке в луже собственной крови
В этом всеми богами забытом краю.

Дымный факельный чад. Свет горяч и неровен.
Здесь надеждам конец, впереди только смерть.
Это мир темноты, криков, крови и боли.
Нам уже никогда не увидеть рассвет.

Дверь открылась, и в пещеру вошли двое воинов драу. Песня тут же смолкла. На темных эльфов уставились множество полных ненависти глаз. Драу приблизились к Гришнагу.
– Вставай, iblith. – сказал один из них. – С сегодняшнего дня ты больше не будешь драться на арене. Тебя выкупил Эль’Сарук Элвитрар Энгве’те’зен. Ты станешь его личным телохранителем.
* * * * *
Абраланна закончила перевязку и подняла взгляд. Гришнаг улыбался.
– Я так испугалась, увидев тебя на арене, – сказала она.
– А я был удивлен, оказавшись здесь, – ответил Гришнаг. – Я тогда подумал, зачем такому воину, как этот Шах-Аррим, личный телохранитель? Я решил, что ему нужен противник для тренировочных боев, и уже готовился умереть от его клинков, а встретил здесь тебя. Это по твоей просьбе он купил меня?
– Да.
– Ты его фаворитка?
– Нет. Не смогу объяснить, – покачала головой девушка. – Просто, понимаешь, он другой. Не такой, как остальные драу.
– Все они злобные твари, не думающие ни о чем, кроме собственной выгоды, – сказал Гришнаг.
– Ты не прав. Раньше я тоже так считала. Но теперь понимаю, что среди драу, как и среди представителей других народов есть хорошие и плохие.
– Да ну! – усмехнулся орк.
– Гришнаг, я амазонка. С раннего детства я ненавидела орков, потому что мы вели с ними войну. Я считала эльфов образцом благородства, потому что эльфом был мой отец. Я уважала гномов и считала их самыми отважными воинами. Но когда пала Фармискира, вместе с ней рухнули и все мои представления о мире. Эльфы и гномы разорвали Альянс, бросив нас умирать. А орк спас мне жизнь в ямах для рабов.
– Может быть, ты и права, – сказал Гришнаг после некоторого молчания. – Попав в плен, я тоже стал по-другому относиться к людям.

Глава 30  «Побег»

Матрона Келебринг отвела назад руку, позволяя кольцам кнута раскрутиться, и ударила с новой силой. Кнут со свистом обвил обнаженное тело раба, и вновь соскользнул с него, оставляя после себя кровавые рубцы. Раб извивался в путах и кричал.
Все шло не так, как она хотела. Многолетняя война с семьей Сиадон была выиграна, старуха Эовиринг уничтожена, и в памяти города от нее не осталось даже воспоминаний. Дочери Келебринг не решались открыто перечить матери, хотя она замечала непомерные амбиции Инвириг и Мелараг – своих старших дочерей. Но Келебринг надеялась, что еще некоторое время они будут поглощены борьбой между собой, и поощряла их попытки уничтожить друг друга. Но все шло не так. Она стала Матроной Дома Черного скорпиона. Но Келебринг хотела большего. Отправляя единственного сына в Шах-Каэр, она рассчитывала получить сильного, обученного и верного себе бойца. Но дерзкий Элвитрар в очередной раз сделал все наперекор ее желаниям и, уйдя из Дома, утащил за собой свою младшую сестру.
Сначала Келебринг не слишком расстроилась, узнав о предательстве Амиринг. Но теперь, когда до нее стали доходить слухи о высоком магическом потенциале младшей Энгве’те’зен, она пожалела, что так легко отпустила дочь с изменником-сыном.
Элвитрар за эти годы стал одним из лучших бойцов Шах-Каэра, достиг звания Эль’Сарука. Его нанимали временами богатые драу, чтобы убрать конкурента, но он просил за свои услуги столько, что не далеко не каждый мог себе это позволить. Его уважали и боялись. Кое-кто не сомневался, что со временем он станет одним из самых уважаемых Эквидаев Шах-Каэра.  Пользуясь своей славой, он позволял себе многое из того, что было невозможно для остальных драу, даже Шах-Арримов.
Келебринг яростно зарычала и снова начала стегать кнутом вопящего от боли раба.
В обществе, на приемах, на боях – везде Элвитрар появлялся вместе с рабыней, которую столь нагло увел у нее из-под носа. Келебринг была оскорблена его выходкой. Она готова была забыть об этом, если бы Шах-Аррим согласился вернуться в Дом Черного скорпиона, как член семьи Энгве’те’зен. Келебринг несколько раз посылала в Шах-Каэр гонцов с предложениями перемирия. Но Элвитрар всякий раз передавал матери отказ.
Идею Матроне подала одна из младших дочерей – Вириг. А почему бы не попробовать воздействовать на Элвитрара через женщину? Келебринг замечала, что привязанность Шах-Аррима к рабыне не нормальна. Возможно, его удастся шантажировать.
* * * * *
Абраланна расчесывала гребнем гриву гнедого коня. Аббиль фыркнул, топнул копытом и ткнулся носом в ее ладонь. Девушка много времени проводила здесь, ухаживая за лошадью, особенно когда Элвитрар уезжал в Ваулт. Когда в помещение вошли воины драу, Абраланна привычно склонилась в поклоне и хотела уйти, но они преградили ей путь. Ее схватили, связали руки за спиной и, как куль, забросили на седло верхового ящера.

* * * * *
Вернувшийся из рейда Элвитрар заволновался, не увидев Абраланну. Девушки не было ни в комнате, ни в тренировочном зале, ни в стойлах, где она часто проводила время с лошадью. Даже Гришнаг не мог сказать, где она.
А потом Элвитрар получил послание от матери. В письме Матрона Келебринг сообщала, что девушка находится в резиденции Дома Черного скорпиона, заверяла, что ей не причинено никакого вреда, и требовала вернуться в семью, взамен обещая сохранить рабыне жизнь.
Амиринг застала его за сборами.
– Ты примешь ее предложение? – спросила она и пояснила, видя удивление в глазах брата. – Я была у Эльдэра. Он сказал, что ты покидаешь Шах-Каэр.
– У меня нет выбора.
– Рабыня не стоит твоей свободы! – воскликнула Амиринг, но тут же замолчала, увидев отразившийся на лице Шах-Аррима гнев.
Элвитрар застегнул на поясе ножны с мечом, забросил за спину дра-килль и стремительно вышел из комнаты. Амиринг побежала к себе, что бы собрать вещи. Она не хотела оставлять брата без поддержки.
* * * * *
Миновав охраняемые стражниками ворота, Элвитрар придержал ящера, позволяя Амиринг догнать себя.
– Почему ты поехала со мной?
– Тебе может понадобиться помощь, – пожала плечами Амиринг.
Драу благодарно улыбнулся.
Оставив ящеров около стойл, где их тут же принялись расседлывать слуги, брат и сестра, держась за руки, поднялись по ступеням к дверям резиденции семьи Энгве’те’зен. Двери отворились бесшумно. Идя по темному коридору к тронному залу дворца, Элвитрар вспоминал дни своей юности, проведенные здесь. Он неожиданно понял, что за минувшие годы совсем не соскучился по дому и матери. Она была для него чужой.
Матрона Келебринг восседала на адамантитовом троне, облаченная в серебристое платье, расшитое черными скорпионами. В белоснежных волосах ее, уложенных в сложную прическу, блестела диадема с черными алмазами. Как и в тот последний раз, когда Элвитрар был здесь, справа от адамантитового трона стояли Инвириг и Мелараг, слева – Эвираг и Вириг. Элвитрар встал напротив трона, даже не подумав поклониться.
– Наглец, – прошипела Мелараг, но не осмелилась сказать это громче.
– Я рада видеть тебя, сын, в нашей семейной обители, – Келебринг изобразила любезную улыбку. – Мы все будем счастливы, если ты все же решишь остаться с нами дольше, чем на одну ночь.
– Тебе известно, почему я здесь, – холодно ответил Элвитрар. – Где девушка?
Он почувствовал, как Амиринг сжала его ладонь, но остановиться не мог.
– Ты требовала, чтобы я пришел. Я здесь. Где она?
– Она среди моих рабынь. Ей никто не причинит вреда, если ты согласишься остаться здесь.
– Я хочу увидеть ее.
– О! – улыбнулась Келебринг. – Ты обязательно ее увидишь, если останешься на ужин.
Элвитрар сухо кивнул.
* * * * *
Он ожидал увидеть нечто подобное, но все равно вцепился пальцами в край столешницы, когда заметил среди рабынь ее. Рабыни прислуживали за столом обнаженными. Они разносили закуски и вино, убирали со стола опустевшие блюда. Если какая-то из них не слишком расторопно подавала хозяйке требуемое, ее наказывали тут же. Каждая высокородная драу носила при себе хлыст. Абраланна встретилась взглядом с Элвитраром и опустила глаза, от стыда ее смуглые щеки приобрели красноватый оттенок. Инвириг подставила девушке подножку. Абраланна споткнулась и едва не упала, но удержалась на ногах. Однако поднос, который она несла, опрокинулся, и вино полилось на сидящих драу, окатив их алым потоком. Мелараг, на которую попало всех больше, в ярости вскочила из-за стола и, сорвав с пояса хлыст, ударила рабыню. Абраланна обхватила руками плечи и рухнула на колени, пригнув голову. Элвитрар рванулся к ней, но сидящая рядом Амиринг схватила его за руку.
– Ты погубишь и себя и ее! – зашептала она. – Мелараг ее не убьет. А рубцы заживут.
Элвитрар с ненавистью смотрел в улыбающееся лицо матери.
– Я хочу знать, сын, что же ты решишь? – ласково спросила она. – Ты вернешься к нам? Или ты оставишь все, как есть? – она указала взглядом на съежившуюся под ударами хлыста Абраланну.
– Я буду служить тебе! – прорычал Элвитрар.
– Ты принял верное решение, – улыбнулась Келебринг и кивнула своей дочери.
Мелараг отступила от рабыни и убрала хлыст.

* * * * *
После ужина Элвитрар нашел Абраланну в помещении для рабов. Девушка лежала на волосяном тюфяке и мелко дрожала. Драу поднял ее на руки и отнес в свою комнату. Уложив ее на свою кровать, он стал осторожно промывать нанесенные хлыстом кровавые отметины. Девушка вздрагивала от боли и тихо стонала. Промыв раны, он смазал их снадобьем, которым когда-то его самого обрабатывала Абраланна.
– Лежи, – прошептал он, укрывая девушку простыней. – К утру тебе станет легче.
– Пить, – попросила Абраланна.
Драу поднес к ее губам кубок, коснулся ладонью ее лба. Кожа была горячей. Начиналась лихорадка. Элвитрар сел на край кровати.
– Прости меня, Аби, – прошептал он.
– За что? – девушка попыталась повернуться, чтобы посмотреть на него, но снова застонала от боли.
– За то, что я не смог тебя защитить.
В дверь постучали. Элвитрар поднялся, открыл. В комнату вошла Амиринг, и стала нервно ходить из угла в угол.
– Я тут послушала разговоры, – сказала она сквозь зубы. – Матрона Келебринг не собирается оставлять ее в живых. Она на тебя слишком зла.
– Я увезу ее в Шах-Каэр, и не буду спускать с нее глаз!
– Брат, ты сам понимаешь, что это невозможно. 
Элвитрар зарычал от бессильной злобы.
– Элвитрар, – тихо позвала его Абраланна.
Драу тут же подошел к ней, опустился на колени у изголовья кровати.
– Элвитрар, – повторила девушка. – Мы оба знаем место, где Матрона Келебринг не сможет до меня дотянуться. Она оставит меня в покое, как только я окажусь на поверхности.
– Поверхность? – спросил драу.
– А это не плохая мысль, – сказала Амиринг. – Вот только вывезти ее тебе не позволят. Надо придумать что-то другое. Например, портал.
– Портал на поверхность?
– Да, – кивнула Амиринг. – Я не знаю такого заклинания, но в семейных магических книгах оно, наверняка, есть.
* * * * *
Элвитрар придирчиво осмотрел ее с головы до ног. Кожаная куртка со шнуровкой у горла и на рукавах, кожаные в обтяжку штаны, высокие сапоги, обитые железными звеньями. На плечи девушки накинут длинный шерстяной плащ с капюшоном. На руках кожаные перчатки. Темный эльф передал ей меч. Длинный меч с изогнутым клинком, близнец того, который она потеряла, когда ее взяли в плен. Элвирар сам выбирал его. Драу поправил на ее груди ремень, крепивший за спиной ножны, и обнял девушку.
– Будь осторожна, – прошептал он.
– Обещаю, – тихо ответила Абраланна.
Амиринг с предельно сосредоточенным выражением лица стояла посреди комнаты и пыталась разобраться в ровных строчках рун в украденной у матери книге.
– Кажется, поняла, – сказала она, отрывая глаза от страницы. – Но портал не будет устойчивым. И он будет случайным. Я не знаю поверхности, поэтому не могу сказать, куда тебя занесет. Может быть, ты назовешь какое-то определенное место?
– Может быть, мы придумаем другой выход? – взволнованно спросил Элвитрар. – Мне приходилось видеть, как через портал пролетела половина эльфа. Вторую так и не нашли.
– Все будет хорошо, – отмахнулась Амиринг. – Назови место, – обратилась она к Абраланне.
Девушка несколько мгновений размышляла, и сказала:
– Фармискира.
Амиринг кивнула и начала читать заклинание. Воздух зазвенел, запахло серой, по коже побежали мурашки. На стене комнаты разгорелся светящийся квадрат, обрамляющий фосфоресцирующее молочно-белое ничто.
– Иди, – сказала Амиринг измученным голосом. – Я не смогу удерживать его долго.
Абраланна кивнула, прошептала «спасибо» и шагнула к порталу.
Элвитрар бросился к ней, обхватил за плечи, развернул к себе лицом.
– Прости меня, Аби, – взглянув ей в глаза, сказал он.
– За что?
– За это, – быстро проговорил он. – За то, что нарушаю свое обещание.
Драу крепко прижал ее к себе и впился в ее губы поцелуем.
– Быстрее! – крикнула Амиринг.
– Иди, – тихо сказал Элвитрар, отпуская девушку.
Абраланна медленно отстранилась.
– Иди, – повторил драу.
Девушка подошла к порталу, обернулась, посмотрев темному эльфу в глаза.
– Прощай, Аби, – проговорил Элвитрар.
– Прощай, – тихо ответила девушка и шагнула в светящееся окно.
– Я люблю тебя, – прошептал Элвитрар, когда молочно-белая пелена сомкнулась за ее спиной.

Глава 32 «Акулатараксас»

Абраланна проснулась, выглянула в окно. Солнце было уже высоко. Девушка начала одеваться. Это была невероятная удача, встретить в Кривом Роге Амендила. Аймана была очень рада этой встрече. Вспоминая события прошедшей ночи, Абраланна задумалась. Колин и Мерилин рассказали интересные вещи. Возможно, драконица действительно поможет им. Вложив меч в ножны за спиной, амазонка спустилась в зал.
Атвард и Колин сидели за столом. Эмма и Шарвин беседовали с хозяйкой около стойки. Амендила в зале не было, но девушка услышала его голос с улицы. Он отдавал какие-то распоряжения эльфам.
Заметив Абраланну, Колин встал, вежливо поклонился. Аймана покачала головой. Не иначе, как гном рассказал воину, кто она такая.
– Не нужно, – девушка тронула Колина за плечо и опустилась на скамью.
Колин сел рядом.
– Фармискиры больше нет. От нее осталось пепелище и куча камней. Мой титул теперь ничего не значит.
Атвард хотел возразить, но амазонка перебила его
– Итак, мы все решили?
– Да, – ответил Колин, не обращая внимания на нахмурившегося гнома. Он понял, что разговоры о прошлом причиняют воительнице боль. – Амендил обещал провести нас к логову. А дальше все будет зависеть от настроения дракона.
– Драконы упрямы, высокомерны и вспыльчивы, – сказала подошедшая Мерилин.
– Возможно драконица выслушала бы тебя, Абраланна, как … – начал гном.
Он хотел сказать «как наследницу трона Фармискиры», но амазонка ударила ладонью по столу, заставив его замолчать. Гном заворчал недовольно.
* * * * *
Они отправились в путь после полудня. Шарвин просилась ехать тоже, но ее оставили в таверне с Глевией.
Колин ударил Пепла в бока пятками и догнал ехавших впереди Амендила и Абраланну.  Эльф и амазонка о чем-то говорили, но когда серый жеребец поравнялся с белой кобылицей Амендила, эльф перешел на родной язык.
– Ni la estel hen , – сказал он тихо.
– Tiel!  – оборвала его Абраланна.
Эльф умолк и придержал лошадь. Колин подумал, что девушка действительно похожа на принцессу. Она не хочет, что бы к ней относились как к Атмире. Но когда она приказывает, ей подчиняются все. Даже Ван’дерер.
– Он мне не доверяет, – усмехнулся Колин.
Амазонка вздрогнула, и воин понял, что угадал, что сказал ей эльф. Он улыбнулся.
– Он не первый, – продолжал Колин. – Я его понимаю. Человек, живший среди орков, должен был многое от них перенять.
– А ты? – спросила Абраланна. – Получается, ты – исключение?
– Нет, – покачал головой Колин. – Я многое от них перенял. Но он, – юноша обернулся и посмотрел на эльфа. – Он не знает их так близко. Он не понимает ни их, ни меня.
– Атвард сказал мне, что орк дал тебе свободу.
– Да, – кивнул Колин. – Он оказался благородным воином. И честь для него не пустой звук.
– Я тебе верю, – сказала Абраланна.
Колин посмотрел ей в глаза, но девушка тут же отвела взгляд. Откуда ему было знать, что она подумала о Гришнаге.
* * * * *
Колин сидел у догорающего костра и смотрел на спящую амазонку. Когда она выписывала вензеля своим изогнутым клинком, когда всадница, рванув поводья, поднимала лошадь на дыбы, она казалась ему могучей, суровой, взрослой. А сейчас у костра лежала девушка, совсем еще юная, нежная и беззащитная. Вдруг она резко пошевелилась и распахнула глаза. Колин отвернулся. Не хватало еще, чтобы она поняла, что он ее разглядывал. Абраланна подошла к нему. Колин подвинулся, освобождая край попоны, на которой сидел. Девушка благодарно кивнула и села, поджав скрещенные ноги.
– Почему не спишь? – спросил Колин. – Еще рано.
– Знаю, – пожала плечами девушка. – Я почти не могу спать. Когда засыпаю, то постоянно вижу кошмары. А теперь, когда побывала на развалинах Фармискиры… – амазонка вздрогнула и замолчала.
Они молчали, глядя в костер. Колин знал, что это такое. Он тоже потерял семью давным-давно.
– Это на Холодных островах ты научился так хорошо владеть мечом? – спросила Абраланна.
– Да, – кивнул Колин. – Я был гладиатором. Потом телохранителем. Это, – Колин погладил рукоять клеймора, – мой самый надежный друг.
Абраланна улыбнулась. Колин посмотрел на небо. Костер почти прогорел, и его свет не мешал рассмотреть звезды. Абраланна проследила за его взглядом.
– Я помню, как мы с матерью часто смотрели на звезды, – сказал Колин. – Она рассказывала легенды, а я слушал.
– Легенды?
– Да. Легенды, сказки.
Девушка придвинулась ближе, прижалась к его плечу.
– Расскажи, – попросила она.
– Когда наш мир начал погружаться во мрак, – начал рассказывать Колин. – Боги послали на землю прекрасных существ – единорогов, слуг блистательной Селен. Они были белыми, как снег, грива их доставала до земли, а рога светились золотым сиянием. Единорогам был дан дар исцеления, предвидения будущего. Они должны были вернуть людей на путь добра, но не смогли. Люди, прознав о великой силе золотых рогов, начали охотиться на них и убивать. Почти всех единорогов уничтожили охотники. Тогда Селен призвала двух последних своих слуг, и в награду за их верное служение боги вознесли их на небеса. Они по-прежнему дарят нам свой свет, с укором глядя на жестокость нашего грешного мира.
Слушая рассказ Колина, Абраланна почувствовала, как тяжелеют веки. Она опустила голову на плечо воина и закрыла глаза. Перед внутренним взором возник белый единорог, он бежал по лесной тропе, и от его золотого рога исходил дивный свет. Единорог звал ее за собой.
Закончив рассказ, Колин скосил глаза и увидел, что Абраланна заснула, устроив голову на его плече. Он осторожно передвинул ее так, что голова девушки легла ему на колени, и заботливо укрыл плащом.
* * * * *
– Дальше лошади не пройдут, – сказал Амендил, соскакивая с седла. – Их придется оставить.
– А куда нам идти? – спросил Атвард.
– Туда, – эльф указал рукой на узкую тропу, уходящую вверх.
– Ты сказал, что бывал там, – проворчал гном.
– Да, сказал, – ответил эльф.
– Что за демон занес тебя туда?
Амендил усмехнулся и ничего не сказал.
Они начали подъем. Отряд вел Амендил, временами забегая вперед, чтобы осмотреться. За ним, ворча, шагал гном. За гномом – Эмма и Абраланна. Замыкал процессию Колин, прикрывая тыл и страхуя идущих впереди.
Когда камень вывернулся из-под ноги Абраланны, и девушка, потеряв опору, сорвалась вниз, Колин, одной рукой зацепившись за выступ скалы, другой подхватил падающую амазонку. Испуг в глазах девушки сменился благодарностью, когда она улыбнулась воину.
– Осторожно, – улыбнулся в ответ Колин.
* * * * *
Акулатараксас резко пошевелилась и проснулась. Глядя на стену пещеры, драконица стала вспоминать свой сон. Она видела клубящуюся тьму, как туман расползавшуюся над Капалиндом, людей, сражающихся за свои дома, мальчика, увенчанного золотым обручем, сжимающего в руке светящийся кристалл. Драконица вспомнила, что ее разбудило. В руке мальчика из ее сна был Милитир. «Грядут великие перемены», – подумала Акулатараксас. Уже не в первый раз она видела пророческие сны.
Ее нюха коснулся слабый, но удивительно знакомый запах.  К ее логову подошли теплокровные. Акулатараксас поднялась, развернула крылья, встопорщила гребень и стала ждать. Услышав шаги, драконица сотворила светящийся шар, чтобы рассмотреть своих незваных гостей.
* * * * *
Амендил замер на месте, когда зажегся свет. Он обернулся. Спутники стояли неподвижно, сжав в руках оружие. Дракон знал об их приходе и ждал. Молчание нарушила Абраланна.
– Идем, – тихо, но твердо приказала она. – Мы пришли поговорить с ней и не уйдем, пока не получим ответы.
Амазонка обошла Амендила и первой ступила в логово дракона. В шаге от нее шел Колин. Амендил обернулся к остальным.
– Надо покончить с этим, – сказал гном.
– Тогда пошли, – ответил эльф, и пошел за Абраланной.
Она сидела, изогнув дугой изящную шею, с высоким серебристым гребнем, склонив узкую голову на выпуклую грудь, оплетя хвостом передние выпрямленные лапы. Было в ней что-то невообразимо грациозное, почти кошачье, что противоречило ее, несомненно, змеиной природе, о которой напоминала слепящая глаза серебряная чешуя с четким рисунком. Драконица была серебряной от острых когтей до конца длинного хвоста, слегка подрагивающего на каменном полу. Глядя на пришельцев большими янтарными глазами, драконица расправила свои широкие серебристые крылья и замерла неподвижно, словно требуя, чтобы ею любовались. Они и в самом деле залюбовались ею. Но тут драконица заговорила. Она не произносила слов. Ее голос проникал в сознание.
– Сгущается Тьма над Капалиндом, мерзкие твари расползаются по миру, а на своем пороге я вижу героев! Подойдите ближе, скажите мне, Акулатараксас, зачем вы пришли?
Абраланна оглянулась на спутников и шагнула вперед.
– Мы приветствуем тебя на твоей земле Мудрая Акулатараксас! – амазонка опустилась на колено, ее товарищи последовали ее примеру. – Мы пришли просить твоего совета и помощи.
– Поднимитесь, – сказала драконица, и когда они встали, спросила. – В чем же я должна помочь вам?
– Ты верно заметила, что по миру расползается тьма. Чтобы он не утонул в ней, ящеров, захвативших власть на земле надо остановить.
– Мы узнали, что ищут ящеры, – заговорила подошедшая Мерилин. – Это осколки Милитира.
– Вы знаете о Милитире? – удивилась Акулатараксас.
– Не много, – пожала плечами Мерилин. – Мы надеялись, что ты расскажешь нам о нем.
– О, да! – сказала драконица. – Но рассказ будет долгим. Идемте со мной.
Они прошли за драконицей в глубь ее пещеры, где Акулатараксас кивнула головой на огромный ковер, лежащий на груде золота.
– Более мягкой мебели у меня нет.
Когда они разместились на ковре, драконица начала рассказывать.
– Я была совсем молодой, едва поднялась на крыло, когда началась эпоха, которую сейчас называют Эпохой Драконьих Войн. Мир тогда содрогнулся от посвиста драконьих крыл. Все сражались со всеми. Красные, черные, синие, зеленые, белые, золотые и серебряные драконы стали друг другу врагами. Магия в те времена была более необузданной, и могучей,  чем сейчас. Великие цивилизации драконов были основаны на бесчисленных экспериментах с этими энергиями. И во время своего долгого правления они создали новые формы жизни. Занятые бесконечной войной, наши народы решили их не уничтожать, а предоставить самим себе, выпустив на волю плоды своих ошибок.
Первой из этих ошибок явилась раса ящеролюдей, называющая себя саур’иан, драконорожденные. Они создали обширную цивилизацию, и, оказавшись весьма одаренными магами, укрылись от своих врагов в облаках, выстроив летающие города. Поднимать выше облаков целые острова с замками и домами им позволял могущественный артефакт, созданный их магами. Милитир. Многие великие волшебники саур’иан погибли, отдав свою силу для создания артефакта. Но когда появился Милитир, никто из населяющих Капалинд рас более не мог угрожать саур’иан. Никто, кроме драконов.
Наш народ делал налеты на их города, убивал жителей, захватывал пленных. Высота не могла остановить нас. Могучие крылья поднимали нас в небеса. Узкие улицы за крепостными стенами становились настоящей ловушкой для жителей летающих городов, когда дракон изрыгал свое пламя.
Тогда королева саур’иан решила использовать против драконов силу Милитира. Это была страшная битва. Небеса горели огнем. Саур’иан победили, изгнав драконов из своих владений. Наш народ отступил, осознав невиданную силу созданного саур’иан артефакта.
Когда стало понятно, каким оружием владеют саур’иан, был создан Орден Стражей. Этот Орден должен был следить за равновесием сил, а если оно будет нарушено – восстановить его любой ценой.
Не только мы заинтересовались силой Милитира. Мощь артефакта не оставила без внимания Гхун, богиня Тьмы и Хаоса. В бесконечной войне со своей сестрой Селен она захотела использовать Милитир. Но суть Милитира такова, что использовать его может только тот, кому его отдадут добровольно.
Гхун уговорила алчную и честолюбивую Мегару’аса, отдать ей Милитир, взамен предложив то, от чего молодая асаби отказаться не смогла. Гхун пообещала уничтожить младшую сестру Мегары’аса, сделав Мегару’аса единственной претенденткой на трон. Во время коронации Мегара’аса добровольно отдала Богине Тьмы Милитир. Тьма получила неодолимую силу. Орден Стражей должен был вмешаться. И вмешался, призвав на помощь Селен.
Милитир имел форму звезды с семью лучами. В тот страшный день он раскололся на семь частей. Города саур’иан были уничтожены, а осколки разбросаны по миру. Никто не вспоминал об этом, пока тот, кого ныне называют Величайшим, не нашел один из лучей Милитира.
– С этим осколком слился дух Мегары’аса, – сказал Колин. – Она и научила молодого мага Рагнора всему, что он ныне знает.
– Я удивлена, что вам это известно, – ответила драконица. – Я понимаю, вашу цель. Вы хотите найти остальные лучи раньше нагонитов. Я уверена, что Рагнор – лишь средство. Когда все осколки будут у него, Мегара’аса сделает ему предложение от которого он отказаться не сможет. И он отдаст ей Милитир добровольно. И тогда Гхун снова явится за ним. Я скажу вам, что мне известно. Остальное вы узнаете у воина Ордена Стражей.
– Кто-то из них остался в живых? – поразился Амендил.
– Ты удивлен, seidhe? – казалось, Акулатараксас улыбается. – Да, не многие из Ордена уцелели, но я укажу вам путь к одной из них. А теперь я скажу вам, что известно мне. Один из лучей оставался в руинах нагов, его нашел Рагнор. Второй – был затерян в Туманных горах, им завладели крысюки. Третий сокрыт в королевстве черных эльфов. Четвертым владели амазонки. Об остальных я не знаю.
– Постой, Мудрейшая, – вскинулась Абраланна. – Ты говоришь, что мой народ владел осколком?
– Истинно так, Атмира Абраланна, – ответила драконица. – Я думаю, поэтому нагониты и напали на Фармискиру.
–  Ты знаешь, кто я?
– Знаю, Абраланна. Ты вторая после своей сводной сестры наследница трона Фармискиры.
– Это не имеет значения, – грустно сказала Абраланна. – Моя сестра погибла. Мое королевство нагониты разнесли на остриях копий.
– Это не так, – качнула головой Акулатараксас. – Ты не знаешь правды. Твоя сестра жива. И у вашего народа еще есть будущее.
Услышав эту новость, Абраланна покачнулась и, наверняка, упала бы, если бы Колин не поддержал ее. Он встал за ее спиной и обнял амазонку за плечи.
– Да, Фалестра жива, – сказала Акулатараксас. – И, возможно, именно ты сможешь ее спасти.
Потом Акулатараксас рассказала им, как найти воительницу Ордена Стражей. Амендил был удивлен, узнав, что придется идти в эльфийский лагерь. Когда же они выходили из пещеры, драконица окликнула Абраланну. Амазонка кивнула спутникам, приказав идти дальше, и подошла к Акулатараксас. Драконица посмотрела на нее сверху вниз.
– Тьма сгущается над миром, – сказала она. – И светлые боги творят чудеса. Многие воины соберутся под твои знамена. Они, бывшие враги, поверят в тебя и пойдут за тобой. Эта тяжесть ляжет на твои плечи. Не раз тебе придется выбирать. Выбирай правильно, Абраланна. Если все Осколки окажутся в твоих руках, ты обретешь силу. Силу и власть. Решай, как использовать это.
* * * * *
Потрескивал костер. Амендил сидел на бревне и чинил оторвавшуюся застежку сапога. Мерилин перебирала пальцами струны лютни. Атвард заботливо помешивал палочкой в побулькивающем над костром котелке.
Абраланна сидела на земле обхватив, руками колени, и смотрела на звезды. «Моя сестра жива», – думала она. – «Драконица не сказала, где ее искать, но я узнаю. Я найду ее!»
Хрустнула ветка. Абраланна не стала оборачиваться. Она узнала шаги Колина. Вот воин подошел к ней, опустился на землю рядом, посмотрел на звездное небо.
– Я пойду с тобой, – сказал он. – Если ты не против, – Колин улыбнулся.
– Не против, – ответила Абраланна.
– Значит, на север? В эльфийские земли?
– Да, – Абраланна повернулась к нему. – Я так привыкла считать свою семью погибшей, что теперь не знаю, что думать.
Колин обнял ее за плечи.
– Мы найдем твою сестру, где бы она не была, – заверил он амазонку.
– Я хочу в это верить.
– Я пойду за тобой. И если моя жизнь понадобится – я отдам ее.

Глава 33 «Изгой»

Амиринг нашла Элвитрара в тренировочном зале. Шах-Аррим сражался с воинами Дома Черного скорпиона, обучая их для войны с Домом Паука. Матрона Келебринг была счастлива от того, что ей удалось убедить своего дерзкого сына вернуться в семью, теперь она надеялась, что его воинская сноровка и боевой опыт откроют ей путь к трону властительницы Валш-Шахера. Нынешняя Вальшаресс   , Матрона Рилвираг, глава Дома Паука, была очень стара. Драу Валш-Шахера она казалась вечной и неизменной, как и сам сияющий волшебными огнями подземный город. Келебринг мечтала занять ее место.
Амиринг смотрела на брата с нескрываемым восхищением. Она много раз видела его в бою, но все равно не могла не залюбоваться его грациозными и быстрыми движениями. Он сражался дра-киллем и мечом так, будто танцевал какой-то завораживающий танец.
Заметив Шах-Вириз, Элвитрар скомандовал конец тренировки и опустил клинки. Воины Дома Черного скорпиона облегченно переводили дух, получив долгожданную передышку.
– Что случилось? – спросил Элвиртрар.
– Выйдем, – шепнула Амиринг, кивнув на воинов.
Элвитрар пожал плечами и вышел из зала следом за сестрой.
Когда они отошли достаточно далеко, чтобы опасаться, что их кто-то услышит, Амиринг остановилась и обернулась к нему. Она задумчиво пожевала губу, собираясь с мыслями.
– Что произошло? – встревожено спросил Элвитрар.
– Ты знаешь, что благодаря моим знаниям и магическим способностям, Матрона Келебринг вновь включила меня в семейный совет?
– Знаю, – ответил Элвитрар. – Это то, что ты хотела сказать?
– Нет. Это прелюдия, – Амиринг качнула головой. – На семейном совете Келебринг сказала, что ей известно, что ты помог своей наложнице сбежать.
– И что? – усмехнулся драу. – Кто ей поверит? Шах-Арримы?
– Это не все, брат, – Амиринг посмотрела на него, и он неожиданно для себя заметил печаль в ее глазах. Сестра искренне сочувствовала ему. – Келебринг расстроена тем, что не сможет дальше шантажировать тебя при помощи девушки. Но она нашла другой способ сделать тебя покорным рабом ее воли.
– Какой?
– На совете она всей семье рассказала историю твоего рождения, – Амиринг замолчала, смутившись.
– Какую историю?
– Элвитрар, если об этом узнают… Ты… Твоим отцом не был драу. Ты… Ты ал’влос .
Элвитрар почувствовал, слабость, ухватившись за стену, он расширившимися глазами смотрел на сестру.
– Ал’влос?!
Амиринг кивнула.
– Моим отцом был наземный эльф?!
– Да.
После долгого молчания, когда Элвитрар немного пришел в себя от свалившейся на него шокирующей новости, он вновь поднял на девушку глаза.
– Но если она об этом расскажет, позор падет и на ее голову.
– Нет, – возразила Амиринг. – Прошло столько лет… Напротив в обществе драу ее поступок вызовет восхищение. Она нашла способ добиться права бросить своей матери вызов. Она хитростью завоевала трон главы семейства. Ее будут боготворить. А ты…
– Я буду вынужден служить ей, – тихо сказал Элвитрар.
– Да, – кивнула Амиринг. – Если ты ее ослушаешься, она расскажет всем, кто ты. Тогда жить в Валш-Шахере для тебя будет невозможно.
– Это она поручила тебе рассказать мне об этом? – Элвитрар посмотрел на сестру подозрительно.
– Нет, – Амиринг отступила назад. – Я на твоей стороне. Я хочу тебя просто предупредить, чтобы ты был осторожен.
* * * * *
Элвитрар выскочил из-за сталагмита, подпрыгнул, зацепившись кончиками пальцев за край стены, подтянулся, закинул правую ногу, забрался наверх, стараясь не задевать фигурки-шипы. Оглянулся. Внизу в темноте загорелись рубиновыми огнями несколько пар глаз. Рядом на стене появилась закутанная в плащ тень. Потом еще одна. Элвитрар повис на руках по другую сторону стены, разжал пальцы и приземлился на каменный пол пещеры.
Завернувшись в черные плащи, они неслышно скользили между сталагмитами, которыми была представлена резиденция Дома Паука. Элвитрар прижался к сталагмиту и надвинул на лицо капюшон, ожидая, когда мимо пройдет стража. Пивафви Шах-Аррима не пропускал тепло, позволяя прятаться от видящих в инфракрасном спектре глаз стражников-драу, охраняющих дворец Матроны Рилвираг.
Оказавшись внутри, воины разделились по двое, и исчезли в переплетениях коридоров дворца, выискивая и уничтожая слуг, стражей, воинов, женщин, детей – всех, кто попадался им на пути. Они врывались в покои и убивали врагов спящими, пригвождая их клинками к постелям.
Ночь вдруг взорвалась криками. Воины Дома Паука все же сумели организоваться, и в обеденном зале Элвитрара встретили сразу шестеро. Шах-Аррим усмехнулся, клинки блеснули в тусклом свете магических светильников.
Они бросились друг на друга быстро и без предупреждения. Запели в воздухе клинки, заполняя пространство звоном стали. Были слышны только удары мечей, вздохи, стоны и ускоренное дыхание.
А потом воины Дома Паука начали умирать.
Первый вылетел из клубка, ударился спиной об стену, брызжа на нее кровью. Меч зазвенел по каменному полу. За ним нетвердым шагом выкатился второй, согнувшись, упал на бок, попеременно сгибая и разгибая колени. Элвитрар прыгал, пригибался, крутился волчком, окруженный мерцанием и блеском клинков. Драу пятились от него, делали выпады, нападали отчаянно, яростно, но безрезультатно. Элвитрар держал невероятный темп, заставляя противников отступать. И умирать.
* * * * *
Матрона Келебринг сидела, положив ладони с длинными изящными пальцами на подлокотники высокого адамантитового кресла. Ее дочери встали полукругом позади, а перед ней стояли воины высших рангов, нынешний отец семейства и Элвитрар.
– Возблагодарим Гхун, пославшую нам великую победу! – воскликнула Келеринг.
Мужчины опустились на колени, склонили головы. Элвитрар слышал, как некоторые из них шептали молитвы. Сам он не мог вспомнить ни одной. Да и не хотел. Стоя на коленях в зале семейного совета и закрыв глаза, он видел перед своими глазами залы и коридоры во дворце Дома Паука. Дома, которого более не существовало. Он видел искаженные ужасом лица детей. Детей, которых он убивал по приказу Матроны Келебринг. В его ушах до сих пор звенели их крики. Он видел ярость и упоение кровью на лицах своих соратников. Звон стали, кровь, крик, смерть. Элвитрар распахнул глаза и рывком поднялся на ноги.
Молитва прекратилась. Все с недоумением уставились на него, наглеца посмевшего нарушить ритуал.
– С ума сошел?– прошипела Келебринг.
– Я не желаю больше служить тебе и убивать для тебя! – воскликнул Элвитрар.
– Как ты смеешь?!
– Позволь, Мать, я проучу этого самца, – зло блеснула глазами Инвириг.
Келебринг отмахнулась от дочери.
– Ты забываешься, сын! Ты знаешь, что будет, если ты ослушаешься меня?
– Я отказываюсь тебе служить!
– Весь Валш-Шахер узнает, что ты ал’влос. Ты не сможешь вернуться в Шах-Каэр. Ты будешь изгоем! – Келебринг вперила в него пылающий гневом взгляд. – Покорись. Опустись на колени и вымаливай у Гхун прощение. Возможно Темная богиня пощадит тебя.
Синие с золотыми искрами глаза Элвитрара блеснули злостью.
– Будьте вы все прокляты! – воскликнул он. – И будь проклята ваша Темная богиня!
Элвитрар развернулся и выбежал из зала. Стражники рванулись за ним, но Келебринг остановила их.
– Пусть бежит, – сказала она, неожиданно успокоившись. – Ему некуда идти. Полукровку никогда не примет ни одна семья в Валш-Шахере. Он вернется и будет, целуя мне ноги, умолять принять его обратно.
Никто не заметил, как Амиринг выскользнула из зала через дверь черного хода. Не оглядываясь, она быстро и бесшумно побежала по коридорам дворца.
* * * * *
Амиринг без стука распахнула дверь в комнату Элвитрара. Шах-Аррим собирал веши, складывая их в походный мешок.
– Ты решил уйти?
– А что мне остается? – в голосе Элвитрара слышался гнев. – Я не намерен быть ее бойцовым псом. Она считает, что предусмотрела все? Считает, что у меня нет выхода? Она ошибается!
– Куда ты пойдешь? Никто в Валш-Шахере не примет полукровку. Если ты уйдешь, ты будешь доблут .
– Я не останусь в Валш-Шахере, – ответил Элвитрар.
– Я уверена, что не позднее, чем завтра Эквидаи в Шах-Каэре узнают твою тайну. Они не позволят тебе остаться среди них.
–  Я не пойду в Шах-Каэр.
– Куда же тогда? – спросила Амиринг удивленно. – Другой город? Оррбален ? Но и туда могут дойти слухи о твоем происхождении.
– Ты не понимаешь, Амиринг, – Элвитрар перекинул за спину таль, вложил меч в ножны на поясе. – Я не собираюсь оставаться в Ваулте.
Амиринг отступила назад, наткнулась на кровать, села и, глядя на брата снизу вверх, спросила:
– Поверхность?
– Да.
Амиринг какое-то время молчала, потом снова взглянула брату в глаза.
– Ты надеешься отыскать… ее?
Элвитрар кивнул.
– Как? Ты не знаешь поверхность!
– Я возьму с собой Гришнага.
– Орка?
– Да.
– Ты сошел с ума.
– Амиринг, я не могу оставаться здесь. Я не хочу убивать для Матроны Келебринг, быть машиной для убийства. Не могу. Не хочу. И еще… – Элвитрар опустил взгляд и умолк.
– Что? – Амиринг встала и подошла ближе.
– Я постоянно вижу ее во снах. Амиринг, я ее люблю. Я не могу без нее. Я хочу ее найти.
Амиринг молчала, глядя в его глаза, так непохожие на глаза драу – синие с золотыми искрами. Она не понимала, что значит любить. Она никого никогда не любила. Но сейчас девушка неожиданно поняла, что Элвитрар уйдет, и она останется бесконечно одинокой. Она не хотела, чтобы он уходил. Но и удержать его не смогла бы. А что если…
– Я пойду с тобой! – решение пришло внезапно, и Амиринг сразу же ухватилась за него. Предупреждая возможные возражения, она подняла руку. – Ты меня не остановишь!
– Зачем?
– Здесь меня ничто не держит. А это путешествие обещает быть интересным, – Амиринг улыбнулась. – Вспомни, через какие опасности мы прошли вместе! Неужели тебе не пригодится помощь мага?
– Пригодится, – тепло сказал Элвитрар и, шагнув к ней, обнял девушку.
Амиринг вздрогнула от неожиданности, а потом, обхватив брата за плечи, прижалась к нему, посмотрела в глаза.
– Я пойду с тобой.

Глоссарий

1. Авариэль –  от «Avamanyar» (эльфийский). Авариэль называют Высшими или Перворожденными. Они являются предками всех эльфийских рас, населяющих Капалинд. Авариэль имеют невысокий рост, легкое телосложение, серебряные или золотые волосы и белоснежные крылья за спиной. Считается, что род их пресекся многие столетия назад.
2. Адамантит – Редкий металл черного цвета, обладающий невероятной прочностью. название происходит от слова  («адамас») – «несокрушимый».
3. Аина – см. «Великая река». Название реки происходит от эльфийского «Aina», что означает «Священная». Она берет свое начало в Туманных горах и течет с востока на запад, впадая в Холодное море.
4. Айманы – раса воинов, едва ли не самых лучших во всем Капалинде. Правящим полом являются женщины. На протяжении всей жизни айманы несут воинскую службу. В определенное время года они вступают в близкие отношения с чужеземцами (человеческими или нечеловеческими племенами) ради продолжения рода. Гораздо реже заключаются браки. Их мужья проводят дни в хлопотах по хозяйству, выполняя распоряжения своих жен-воительниц, но, не участвуя в военных кампаниях или управлении как свободные граждане. Когда рождаются дети, заботу о мальчиках поручают мужчинам, девочки же воспитываются в суровых условиях, с самого раннего возраста, готовясь к воинской жизни.
В результате многократного смешения крови эльфов, людей, гномов и некоторых других рас, раса айман приобрела свои собственные неповторимые черты. Относясь к людям, айманы все же отличаются от них. У айман смуглая кожа, черные или каштановые, чаще вьющиеся волосы. Они имеют немного заостренные уши, голубые, зеленые или карие глаза.
Город айман – Фармискира, в Капалинде стал приютом для «отверженных», так в этом мире называют тех, кто не принят ни одним народом за своих. Если полуэльфы еще могут найти приют в городах людей или Аркан-Фейре, то полудрау, полуорки и другие потомки злобных, ненавидимых людьми рас на это надеяться не могут. Фармискира же принимает в свою семью потомков таких кровесмешений.
5. Ал’влос – происходит от «al’vlos» – «полукровка» (язык драу). Этим словом обозначают детей, рожденных от смешанного союза драу и любой иной расы. Полукровки в обществе темных эльфов не имеют никаких прав, как если бы принадлежали к другой расе.
6. Амазонки – орки и некоторые племена людей, не общавшиеся с айманами близко, а лишь слышавшие об их воинственности и нравах, называли их именно так «амазонки», то есть «безгрудые». Предполагается, что воительницы прижигают правую грудь, чтобы она не мешала стрелять из лука. Те же, кто видел айман могли убедиться в абсурдности этого утверждения. Прочие племена называют айман оирпатами, что означает «мужненавистницы».
7. Амбра – бог водной стихии, покровитель мореплавателей. 
8. Амм-Эллен – Крепость звезд – город светлых эльфов, укрытый в глубине Зачарованного леса
9. Аркан-Фейр – Зачарованный лес. Последнее пристанище оттесненной людьми на север эльфийской расы. На границе Зачарованного леса дозволено жить людям, но в глубь своих владений эльфы не допускают никого.
10. Арм – боевое подразделение айман численностью в две сотни всадниц.
11. Асаби – вежливое обращение к женщине саур’иан знатного рода. Дословно переводится как «госпожа».
12. Атма – титул правительницы Фармискиры.
13. Багбиры – огромные гоблиноиды, с покрытым коричневой шерстью телом, они напоминают медведей. Сообщество брагбиров имеет общинно-племенной строй: вождь, несколько шаманов, воины и женщины. Обитают в средних ярусах горных пещер. Своего языка нет. Говорят на наречии гоблинов или примитивном общем.
14. Бастард – гибрид рыцарского меча (обоюдоострого с параллельными лезвиями и длиной клинка около 90 см) и двуручника. Его использовали в основном с седла, там, где двуручный меч неуместен.
15. Вадитана – предводительница десятка айман.
16. Вадитарма – предводительница арма – двух сотен айман.
17. Валш-Шахер – Королевство теней – самое крупное поселение драу в Ваулте.
18. Ван’дереры – класс воина-эльфа, дословно значит «странник». Становясь ван’дерером эльф отрекается от Дома, его семьей становится Круг Странников. В число Странников могут входить представители других рас, но их не называют ван’дерерами. Ван’дереры путешествуют вдали от эльфийских земель, собирают информацию о врагах, служат разведчиками. Чаще всего именно этих эльфов можно встретить в землях людей.
19. Варги – свирепые звери из рода волков, но превосходящие своих серых собратьев ростом и силой. Служат орочьим воинам скакунами.
20. Василиск – представитель семейства орнитозавров (птице-ящеров). Имеет длину тела от головы до кончика хвоста около 4 метров, крылья напоминают крылья нетопыря. На сгибе каждое крыло имеет острый изогнутый коготь. Размах крыльев составляет около 6 метров. Летает плохо, да в узких коридорах Ваулта это ему и не нужно. Голова напоминает птичью, но каждая челюсть вооружена рядом острых зубов. Считается, что взглядом василиск способен обращать врагов в камень. Это не подтверждено документально. Шкура василиска имеет большую ценность.
21. Ваулт – мир под земной поверхностью, населяемый драу и подземными чудовищами.
22. Великая река – см. «Аина» – она берет свое начало в Туманных горах и течет с востока на запад, впадая в Холодное море. На левом берегу Великой реки стоят города людей. Правый же берег населен преимущественно нелюдями.
23. Виверн – род дракона, в отличие от истинных драконов, имеющий только одну (тазовую) пару конечностей, а вместо грудной – нетопыриные крылья. Для него характерны длинная гибкая шея и очень длинный подвижный хвост, оканчивающийся ядовитым жалом.
24. Вроки –  монстры, обитающие в пещерах и переходах Ваулта. Внешне вроки напоминают наземных птиц-падальщиков, но не имеют перьев, их голова вооружена большим клювом, а верхние конечности оканчиваются длинными кривыми когтями.
25. Гарагос – бог войны, хаоса и разрушений. Ему поклоняются орочьи племена, у которых он носит имя Гараумш. Рожден от союза богини Тьмы Гхун и Амбры – покровителя мореплавателей.
26. Гноллы – похожие на гиен злобные и жестокие гоблиноиды. Предпочтительно обитают в верхних ярусах пещер. Это превосходные воины. Своего языка нет, говорят на наречии гоблинов или примитивном общем. Часто совершают рейды на земли людей, сотнями уводят пленных и продают их на Закатном побережье оркам.
27. Гномы – знамениты своим искусством в сражениях, способностью противостоять физическим и магическим воздействиям, знанием тайн земли и способностью выпивать невообразимое количество эля. Славятся своим пристрастием к сокровищам, которых в их царстве в избытке. Они не высокие, ростом около 3 футов, с темной кожей и зелеными или синими глазами. Бороды являются предметом их особой гордости. Часто бороды носят и женщины гномов, из-за этого они так схожи с гномами мужчинами, что некоторые считают, якобы женщин у них нет вообще, а гномы просто рождаются из дырок в земле.
Таинственные царства гномов находятся глубоко в горах, а жилища целиком высечены из камня. Город гномов Менегрот.
28. Гоблины – невысокие, зеленокожие создания, обитающие в верхних ярусах пещер, откуда они совершают налеты на деревни. Одинокие гоблины не являются для странников серьезной помехой, но они никогда не нападают по одному. Они невероятно плодовиты, что представляло бы серьезную угрозу, если бы не их постоянные войны и другими гоблиноидами. Гоблины обладают собственным наречием, но словарный запас его крайне скуден и наполовину состоит из проклятий и брани.
29. Грифоны – легендарные существа с телом льва, головой и крыльями орла. Считаются вымершими тысячелетия назад.
30. Гхун – богиня смерти, покровительница черной магии, ее символ темный огонь. Также ее называют Темной Госпожой, Темной богиней.
31. Дайары – низший чин в иерархии Шах-Арримов название происходит от «dajare» – «ученик» (язык драу).
32. Джаббресс – вежливое, почтительное обращение к высокородной женщине-драу (язык драу), дословно переводится как «госпожа».
33. Джаббук – почтительное обращение к высокородному мужчине-драу (язык драу), дословно переводится как «господин».
34. Доблут – изгой, изгнанник (язык драу). Происходит от «dobluth», что в дословном переводе означает «драу без Дома».
35. Дра-килль – легкое, смертоносное оружие с двумя изогнутыми клинками по обе стороны длинного древка. Среди драу только Шах-Арримы владеют этим видом оружия, а дра-килль в паре с мечом используется очень редко. Такого же мастерства, как Элвитрар Энгве’те’зен не достиг более никто.
36. Драконьи войны – война двух разумных драконорожденных рас – истинных драконов и саур`иан.
37. Драконы – вырастающие до громадных размеров могущественные существа. Покрыты чешуёй, откладывают яйца, однако рептилиями не являются. Обладают различными способностями в зависимости от вида и возраста, практически все наделены умом, многие умеют превращаться в гуманоидов и даже скрещиваться со многими другими видами существ. Скапливают сокровища. Каждый вид имеет свои способности и мировоззрение, изначально все драконы делятся на металлических и цветных (добрых и злых соответственно).
Цветные драконы:
Черные драконы вызывающи, быстро переходят в состояние гнева, и возмущаются вторжениями любого вида. Они любят мрачную среду, густую растительность, и предпочитают темноту дневному свету. Хотя не столь умные, как другие драконы, черные драконы инстинктивно хитры и злорадны. При рождении, чешуйки черного дракона тоненькие, маленькие и глянцевые. Но когда дракон возрасты, его чешуйки становятся большими, более толстыми и тусклыми, что помогает им маскироваться в болотах и трясинах. Черные драконы говорят на их собственном языке, общем языке всех злых драконов, новорожденные черные драконы имеют способность общаться с любым разумным существом.
Черные драконы предпочитают нападать на свою цель из засады, используя окружающую обстановку для маскировки. Их любимые цели — люди, которых они иногда преследуют в течение нескольких минут, пытаясь оценить их силу и богатство еще до атаки. Действуя против группы людей или огромного существа, дракон перед атакой ждет, пока жертва ослабнет под влиянием трясины. Черные драконы так же обычно используют свое дыхание до того, как перейти в ближний бой. При сражении в заросших болотах и трясинах, черные драконы пытаются оставаться в воде или вдоль побережья; многочисленные деревья и покрытые листвой навесы ограничивают их маневренность в полете. Если они сталкиваются с слишком сильным соперником, черные драконы попытаются улететь из поля зрения врага не оставляя следов, а затем спрятаться в глубоком омуте или трясине.  Дыхание черных драконов – это струя кислоты. Они рождаются со способностью дышать под водой и иммунитетом к кислоте.
Синие драконы чрезвычайно территориальные и жадны. Они любят проводить долгие часы, готовя засады на стада животных и неосторожных путешественников, и не меньше времени они тратят на то, чтобы порадоваться своему успеху и полюбоваться добычей. Размер чешуи синего дракона с возрастом мало увеличивается, хотя она становится более прочной и толстой. Чешуя меняет цвет с переливчатого голубого до глубокого индиго, сохраняя глянцевый оттенок во всех возрастных стадиях, так как песок пустыни полирует ее. Это приводит к тому, что синих драконов легко заметить в бесплодной пустыни. Однако, драконы часто прячутся, закапываясь в песок и оставляя на поверхности только часть головы. Синие драконы любят парить в горячем воздухе пустыни; обычно летая днем, когда температура выше всего. Некоторые синие драконы практически идентичны по цвету небу пустыни, чем они пользуются в бою. Синие драконы говорят на их собственном языке, общем языке всех злых драконов, и новорожденные синие драконы появляются на свет со способность общаться с любым интеллектуальным существом. Синие драконы предпочитают драться на расстоянии, так чтобы их противники почувствовали на себе всю мощь их дыхания, но не смогли ответить. Часто синие драконы атакуют, отвесно пикируя или вырываясь из-под песка на расстоянии не более 100 футов от жертвы. Старшие синие драконы будут использовать их специальные способности, например иллюзии местности, совмещая их со своей тактикой, чтобы замаскироваться и удивить врага. Синие драконы убегают из боя, только если сильно ранены, так как считают отступление трусостью.
Зеленые драконы имеют скверный характер, подлы, жестоки и невежливы. Они ненавидят добрых существ. Они любят интриги и стремятся порабощать других лесных существ, убивая тех, кого не могут контролировать или запугать.  Чешуя новорожденного зеленого дракона тонкая, очень мелкая и окрашена в глубокий зеленый оттенок, который кажется почти черным. Как дракон растет, чешуйки увеличиваются и становятся светлее, приобретая изумрудный, травянистый или оливковый оттенки, что помогает маскироваться в лесу. Чешуя зеленого дракона никогда не становится такой же прочной, как у большинства других драконов, оставаясь гладкой и гибкой.  Зеленые драконы говорят на их собственном языке и общем языке всех злых драконов. Новорожденные дракончики имеют способность контактировать с любым разумным существом.
Зеленые драконы любят допрашивать людей, особенно авантюристов, чтобы изучать человеческое общество, способности, события в округе, и информацию о сокровищах.  Дыхание зеленого дракона это газовое облако. У них врожденный иммунитет к газам.
Красные драконы наиболее скупые и жадные из всех драконов, всегда стремящиеся увеличить свой запас сокровищ. Они обожают свои богатства и всегда помнят его с точностью до последней медной монетки. Они исключительно тщеславны и самоуверенны, считая, что превосходят не только других драконов, но и всех других существ вообще.  Когда красные драконы появляются из яйца, их маленькие чешуйки имеют яркий алый цвет. Из-за этого, они могут быть быстро обнаружены хищниками или охотниками за шкурами драконов. Поэтому красные драконы прячутся в глубоких подземных логовищах и не рискуют выбираться наружу до окончания своей молодой стадии, когда их чешуя меняет свою окраску на более насыщенный красный цвет, а глянцевый блеск становится более тусклым. В этот момент они уже более способны заботиться о себе. Когда дракон продолжает взрослеть, чешуя становится более толстой и такой же прочной, как металл.  Красные драконы говорят на их собственном языке, общем языке всех злых драконов, и дракончики появляются на свет со способность общаться с любым интеллектуальным существом. Поскольку красные драконы так самоуверенны, они никогда не делают пауз для оценки противника. Когда они замечают цель, они принимают поспешное решение как атаковать, используя одну из многих "совершенных" стратегий, разработанных заранее в одиночестве логова. Если существо кажется маленьким и незначительным, т.к. человек без доспехов, дракон приземлится, чтобы атаковать когтями и пастью из-за боязни полностью уничтожить жертву своим дыханием вместе с возможными сокровищами. Однако, если красный дракон сталкивается с группой людей в доспехов, он будет использовать свое дыхание, специальные способности и магию (если достаточно стар, чтобы иметь ее) до приземления.  Дыхание красного дракона это конус пламени. У них также врожденный иммунитет к огню.
Белые драконы самые маленькие и самые слабые из злых драконов, являются медленно соображающими, но эффективными охотниками. Они импульсивны, злобны и проявляют животные инстинкты, обычно концентрируясь лишь на текущем моменте и не испытывая сожалений. Несмотря на их слабый интеллект, они столь же жадны и злобны, как и другие злые драконы.  Чешуя новорожденного белого дракона имеет практически зеркальную поверхность. С возрастом блеск исчезает, а к моменту достижения последней стадии взросления цвет их чешую состоит из смеси белого, светло-серого и светло-голубого цветов.  Белые драконы говорят на их собственном языке и общем языке злых драконов. Дракончики имеют способность общаться с любым разумным существом.
Независимо от размера цели, любимый метод атаки белого дракона состоит в использовании дыхания и специальных способностей перед началом схватки. Эта тактика иногда работает против них, т.к. запас дыхания может быть истрачен на небольшую добычу. как результат против более крупного врага дракону придется сражаться уже в физическом бою. Если белый дракон преследует существа в воде, т.к. белые медведи или тюлени, это будет схватка их в его стихии, где он сражается когтями и пастью.  Дыхание белого дракона – конус мороза. У них так же врожденный иммунитет к холоду.
Металлические драконы:
Золотые драконы – это самые величественные из драконов. Гордясь своим огромным Интеллектом, многие золотые драконы стали учеными, математиками, философами и художниками. Тем не менее, золотые драконы весьма высокомерны, и не так близко связаны с "низшими существами" – людьми – как их серебряные братья. Золотые драконы могут обитать в любом климатическом поясе, хотя больше всего они предпочитают горные регионы. Золотые драконы являются прекрасными воинами, и предпочитают использовать в битве заклинания. Они обладают собственными магическими книгами, где всегда найдутся какие-то полезные заклятья. Подобно другим Добрым драконам они обладают двумя формами разящего дыхания. Одна из них представляет огненный конус, другая – облако хлорного газа.
Серебряные драконы практически равные по силе красным драконам, серебряные звери являются самыми любимыми среди жителей Кринна. Серебряные драконы, которые являются одними из самых больших представителей этого племени, могут с легкостью принимать человеческий и нечеловеческий облик. Эти драконы обожают кампанию людей и часто посещают города и селения. К сожалению, известно много случаев, когда серебряные драконы влюблялись в своих смертных товарищей, что вызывало неприятные – а иногда трагические – последствия. Серебряные драконы обычно устраивают свои логова возле излюбленных человеческих поселений. Это позволяет драконам с легкостью посещать своих человеческих друзей и оберегать их. Серебряные драконы верят, что целью их жизни является служение добру и правосудию. Они с неохотой вступают в сражения, но готовы отдать свои жизни ради того, во что они верят.Серебряные драконы обладают двумя разновидностями разящего дыхания: конусом холода, и парализующим облаком. С рождения они обладают иммунитетом к холоду. Они так же способны ходить по тучам и отдыхать на поверхности тумана или облаков так, если бы это была твердая земля.
Бронзовые драконы устраивают свои логова возле пресных или соленых вод. Они так же любят сокровища, но ищут их только в карманах злых существ и в сокровищницах злых сообществ. Когда они сталкиваются с разумными противниками, бронзовые драконы используют чтение мыслей для определения их намерений. Они обожают войны и сражения со злом, и с любопытством относятся к людям и нелюдям. Они предпочитают атаковать существ, размеры которых уступают их собственным размерам, с помощью хвоста, зубов и когтей, приберегая свои заклинания для более могучих противников. Тем не менее, бронзовые драконы используют свое разящее дыхание, если их атакует значительно количество врагов. Их разящее дыхание представляет собой разряд молнии и так же облако отталкивающего газа.
Медные драконы, возможно являющиеся наиболее самовлюбленными из Добрых драконов, медные все еще остаются очень добрыми существами. Они с легкостью соглашаются с решениями других и часто советуются с другими драконами перед тем, как принять какое-то решение. Они верны своим друзьям, но не доверяют незнакомцам. Медные драконы хорошо владеют магией и являются умелыми бойцами. Их логова находятся в скалистых, горных землях, где они могут наблюдать за своими владениями. Медные драконы избегают битв, атакуя только тогда, когда дорогие им существа оказываются в смертельной опасности. Когда медный дракон вынужден сражаться, он старается загнать своих противников в миниатюрные грязевые болота, используя заклинания превращения камня в грязь. Если медный дракон приходит в ярость, то он обрушивает на оказавшихся в подобной ловушке стену камня.
Латунные драконы, подобно синим драконам, предпочитают засушливые, песчаные районы, где горячее солнце может соответствующим образом согреть их сверкающую чешую. Хотя они обладают добрым сердцем, эти драконы довольно эгоистичны, вспыльчивы и заносчивы. Их слабостью является их любовь к разговорам. А благодаря тому, что они знают дюжины языков, им не так уж сложно найти себе собеседников. Несмотря на свою любовь к общению, латунные драконы не слишком интересуются искусством или культурой. Они великодушны и снисходительны, но при этом считают, что слабаки не заслуживают того, чтобы жить вместе с сильными духом, и что превосходство кого-то над кем-то является обязательным условием существования.
38. Закатные горы – горный хребет на западе материка Капалинд. В его недрах скрывается королевство гномов – Менегрот.
39. Зауры – каста воинов народа саур'иан.
40. Капалинд – название мира, в котором происходит действие романа. Изначально на  эльфийском языке оно звучало как Сuil-Capalinda, что означает «Источник жизни». Уже позднее, с приходом людей, название огрубело и упростилось, став просто сочетанием звуков, и утратив изначальный смысл.
41. Квессир – вежливое, постительное обращение к эльфу знатного рода. Слово не имеет аналога в языке людей. Приблизительно его можно перевести, как «лорд» или «джентельмен», но это не одно и то же.
41. Клеймор – двуручный меч с длинной рукоятью и широким клинком. Длина клинка составляет порядка 95 — 105 см, рукояти — около 30 см. Таким образом, общая длина меча составляла от 130 до 150 см. Вес меча — порядка 1,5—2,5 кг. Гарда крестовидная. Отличительной особенностью клеймора является характерная форма дужек крестовины – прямые, сужающиеся к концам и направленные вниз (от рукояти к концу клинка). Технически дужки представляют собой сужающийся стальной прут. На концах дужки часто украшаются стилизованным пробивным изображением четырёхлистного клевера. Головка рукояти небольшая, чаще всего имеет дисковую форму, хотя имеются и варианты с шарообразной головкой. Часть клейморов имела рикассо (незаточенная часть клинка, прилегающая к гарде или непосредственно к рукояти клинкового оружия), благодаря чему в процессе фехтования можно было использовать технику полумеча.
Клеймор обладает несколько меньшими массо-габаритными параметрами, нежели европейские аналоги того периода. В связи с этим, клеймор являлся оружием несколько более маневреным, чем классический европейский двуручный меч. Специфическая форма крестовины позволяла эффективно производить захват клинка противника с дальнейшим обезоруживанием.
42. Коль-гурут – эльфийский лук, название которого дословно переводится как «несущий смерть». Секрет изготовления этих луков известен только эльфам. За пределами Аркан-Фейра такой лук стоит целого состояния.
43. Кольнблат – происходит от слова «colnbluth» – «не люди» (язык драу)
44. Крысюки – представители одной из рас зверелингов. Иначе их называют скавенами. Их крепость – Грейфорт – расположена в Туманных горах. Раса эта прославилась искусством убийств, в которых они превосходят даже темных эльфов.
45. Курон – оружие наземных эльфов. Дословно переводится как «полумесяц». Его клинок имеет форму полумесяца и затачивается с обеих сторон. Похожий меч египтян носил имя «хопеш». 
46. Менегрот – город-крепость гномов, расположенный в глубине Закатных гор.
47. Мертвый остров – остров в Южном море, называемый также Погибшим островом или Мертвой землей. Считается, что после окончания Эпохи Драконьих войн, на нем вымерло все живое. Ранее этот Осров назывался Серым и на нем стоял Серый храм ¬– Цитадель Ордена Стражей.
48. Нордленд – государство людей на западе на самой границе Туманных гор. Когда-то Нордленд был одной из провинций Королевства людей, но вот уже многие десятилетия является самостоятельным государством. Власть в Нордленде принадлежит Верховному совету.
49. Огры – безобразные и злобные великаны-людоеды. У них очень внушительный рост, доходящий в величину до 20-40 метров. Их выдающееся качество — невероятная сила. Они часто носят тяжелейшие дубины на охоту или в качестве оружия, но всё же их нельзя недооценивать и в безоружном бою. Из костей своих жертв они изготовляют трофеи и талисманы, которыми они украшают как своё жильё, так и самих себя. Правда, они, кажется, не одарены особым интеллектом. В большинстве случаев им даже не приписывается цивилизованный язык. Их коммуникация ограничивается самыми необходимыми и жизненно важными аспектами и совершается в большинстве дикими жестами и выкриками.
50. Орбаллен – город драу, значительно уступающий в размерах Валш-Шахеру, но не менее известный в Ваулте своими храмами, посвященными темным богам.
51. Орден Стражей – орден, призванный следить за сохранением равновесия между Светом и Тьмой. Был создан после сотворения магами саур’иан Милитира. Целью Стражей является недопущения перевеса сил ни в одну из сторон любой ценой.
52. Орки – свирепые зеленокожие создания самые крупные представители гоблиноидной расы. Орки достигают семи футов в высоту и физически лучше сложены, чем люди. Кожа их прочнее и толще человеческой. Орки малочувствительны к боли и им трудно нанести повреждение, способное остановить их боевой азарт. Орки не обладают утонченной натурой, они любят войну и созданы для нее. Их большие мускулистые тела почти неподвержены болезням, они выживают после ранений, которые были бы смертельны для представителей других рас. Все орки живут войной, и это делает их наиболее опасными. Для орка нет большей радости в жизни, чем находиться в гуще битвы, где выясняют отношения лишь сильнейшие воины. Однако следует отметить, что орки самые организованные представители гоблиноидной расы. Их покровитель бог войны Гарагос, имя которого на орочьем языке звучит как Garaumsh. Орки населяют Холодные острова. Правящим полом в Орде являются мужчины. Женщины не имеют права касаться оружия. Мужчина орков может иметь столько жен, сколько сможет содержать. На своих драккарах орки пересекают Холодное Море и нападают на побережье.
53. Отверженные – полукровки, рожденные от смешанных союзов светлых рас – людей, эльфов или гномов – и рас темных – орков, драу, гоблинов, троллей и прочих. Такие дети обычно являются изгоями среди всех народов и обречены на полуголодное существование и смерть. Они собираются в группы, нападают на горожан и купцов, грабят караваны и обычно заканчивают свои дни на веревке или в яме. Отверженных, не считаясь с их происхождением, принимали к себе только айманы Фармискиры.
54. Риввил – происходит от «rivvil» (язык драу). Обычно это слово переводят как «человек», но темные эльфы часто обозначают им представителя любой расы, обитающей на поверхности. «Риввин» – форма множественного числа.
55. Саур’иан ¬– древняя раса ящеролюдей, появившаяся в мире Капалинда в результате магических экспериментов драконов в Эпоху Драконьих войн. Впоследствии этим народом была создана великая цивилизация, построены летающие города и сотворен могущественный артефакт Милитир. Раса саур’иан была уничтожена после уничтожения Милитира жрицей богини Селен.
56. Саурианские джунгли – джунгли, выросшие на месте падения главного города саур’иан. Говорят, что руины древней цивилизации ящеролюдей сохранились в них до сих пор.
57. Саргтлины – воины, прошедшие половину курса обучения в гильдии Шах-Арримов.
58. Селен – богиня луны, любви, света. Ее эльфийское имя – Seljun. Ее символ белый единорог.
59. Серый храм – цитадель Ордена Стражей. Счиаеся разрушенным в конце Эпохи Драконьих войн.
60. Сирдар – крупное государство людей. Когда-то столица Сирдара – город Сирд являлся также столицей Королевства людей, но многие десятилетия назад Королевство распалось. Во время Нагонитской войны Сирд был захвачен армиями саур’иан.
61. Талакз’хинд – происходит от talackz’hid (язык драу). Это понятие не имеет аналога в языке людей и приблизиельно переводися, как «рейд» или «карательная экспедиция».
62. Топи – болота, с востока примыкающие к Зачарованному эльфийскому лесу. После гибели дракона Кеманореля оказались заражены злой магией и населены ужасными монстрами.
63. Туманные горы – горный хребет на востоке от Аркан-Фейра. В этих горах находится крепость крысюков.
64. Фармискира – город-государство айман или амазонок, как их называют многие человеческие и нечеловеческие племена. Фармискира стала единсвенным приютом для «отверженных» – детей, рожденных от смешанных союзов с представителями злых или нечистых рас. Правительницей Фармискиры является Атма. Когда-то давно Атмы избирались на площади общим собранием, но потом власть их стала наследственной. В самом городе постоянно живут только амазонки из клана Воинов и жрицы Астерт. Воительницы клана Стерегущих рубежи живут в сторожевых башнях на границе и в городе появляюся редко. Мужчины не входят в город амазонок, а живут в селениях у стен крепости.
65. Хир’эль’ндаили – от hir’el’ndail (эльфийский). В переводе на всеобщий язык означает «Оседлавшие ветер». Это элитная конница свелых эльфов верхом на крылатых лошадях. Были полностью разбиты и уничтожены во время войны с нагонитами у стен Фармискиры.
66. Хоар – мир Гхун, богини Тьмы и Хаоса, ее королевство, населенное демонами. Сюда попадают грешники после смерти.
67. Хобгоблины – степные или пустынные гоблины, обитают в Великой Степи и пустыне Ахран. Это единственная поверхностная раса, осмеливающаяся торговать с драу. Караваны хобгоблинов постоянно приводят в Валш-Шахер рабов. Хобгоблины гораздо выше ростом, чем обычные гоблины и телосложением напоминают орков. Говорят на наречии гоблинов, орочьем языке или примитивном общем.
68. Холодные острова – архипелаг, расположенный в Холодном море, населенный орками. Другое его название – Орочьи острова.
69. Черная река – река, берущая свое начало в Туманных горах. Впадает в Великую реку.
70. Шайрим – деревья, растущие только в Зачарованном эльфийском лесу. Имеют серебряную кору и листву и достигают невероятных размеров, позволяющих эльфам строить дома и дворцы в их кроне. Древесина этих деревьев очень прочная и имеет такую высокую плотность, что камнем тонет в воде.
71. Шах-Арримы – элитные воины драу. Название происходит от «shah-arrim» (язык драу), что в переводе на всеобщий язык означает «теневой клинок». Эти воины являюся единственными, совершающими вылазки на поверхность. Обучение их происходит в крепости Шах-Каэр, куда принимают юношей в возрасте 90 лет. Редкие воины добиваются звания Шах-Аррима в возрасте младше 150 лет, и по неизвесной причине ни один Шах-Аррим не прожил дольше 250 лет. Шах-Арримы, закончившие обучение, могут возвратиться к своим семьям, что делает честь семье и Дому, или же могут остаться в Шах-Каэре навсегда. Этот выбор не обсуждается на семейном совете и принадлежит только самому воину драу. Решивший вернуться в семью Шах-Аррим имеет право претендовать на все титулы и привилегии, положенные ему, как члену семьи и Дома.
72. Шах-Вириз – высший чин, который может получить женщина драу. Название происходит от «shash-viris» (язык драу), что в переводе на всеобщий язык означает «теневая ведьма». Женщины драу преимущесвенно занимаются магией, искусство которой недоступно мужчинам. Самые могущественные Шах-Вириз иногда по своему желанию сопровождают отряды Шах-Арримов в вылазках в подземелья и на поверхность. В этом случае основной задачей воинов-мужчин явлеется сохранение жизни и здоровья Теневой ведьмы, что должно быть сделано любой ценой. На обучение принимаются девушки в возрасте 80 лет. Звания Шах-Вириз девушка достигает не ранее 150 лет. Джаббресс Амиринг Энгве’те’зен была исключением из этого правила, поскольку Шах-Арримы признали ее Теневой ведьмой. Шах-Вириз по своему желанию имее право покинуть Дом и семью. За такой выбор ее не вправе осудить никто.
73. Шах-Каэр – крепость, где проходят обучение Шах-Арримы.
74. Эквидаи – высший чин в иерархии Шах-Арримов.
75. Эль’Сарук – мастер оружия и предводитель отряда Шах-Арримов.
76. Эльфы – одна из основных рас Капалинда. Собственно они и дали название Миру. Изначально его название звучало как Сuil-Capalinda, что в переводе на Общий язык означает «Источник жизни». После того как миновала Эпоха Драконьих Войн, и последние из драконов скрылись в неприступных горах, эльфы владели огромными территориями. Они построили множество прекрасных городов. Позднее под натиском людей эльфы отступали все дальше на север, и сейчас их количество лишь малая часть того, что было тысячу лет назад. Многие поселения людей построены на руинах древних эльфийских городов.
Живут эльфы от 600 до 700 лет. Высотой они с человека или чуть выше, но куда более стройные и грациозные. Их руки и пальцы в полтора раза длиннее человеческих, а кости легкие, но удивительно прочные. Лица эльфов довольно тонкие и безмятежные. Характерная особенность эльфов – их уши. В отличие от людских, они немного длиннее и заострены сверху, напоминая формой лист. Глаза эльфов большие, миндалевидной формы, с приподнятыми к вискам внешними уголками.
Из-за долгого срока жизни эльфы достигли совершенства во всех искусствах, уступая только гномам в обработке металлов.
Эльфы называют себя Tel`Quessir, что означает «люди». Иноземцы попадают под категорию N`Tel`Quess – «не люди». К « не людям» эльфы относятся с уважением, но драу стремятся поработить всех N`Tel`Quessir, причисляя к ним и других эльфов, именуя все расы, не принадлежащие к темным эльфам «colnblath».
Эльфийской нацией, как правило, управляет благородный Дом, члены которого правили этим народом поколениями.
Эльфы Капалинда разделены на два народа: светлые эльфы Liosalfar, или как их называют, Seidhe и темные эльфы – Swartalfar или Draw.
Сущесвуют легенды о серых эльфах, но их никто не видел и о них мало сохранилось информации, поэтому большинство считает эти рассказы выдумкой.

Светлые эльфы живут на территории леса Аркан-Фейр (Arcan-Feir). Их город Амм-Эллен (Amm-Ellen) Крепость Звезд. Население Аркан-Фейра представлено тремя Домами по числу эльфийских подрас. Каждый Дом включает в себя несколько семей.
1. Солнечные эльфы (Дом Восходящего солнца). Их также называют высшими эльфами, золотыми эльфами или эльфами восхода. Они имеют кожу цвета бронзы, волосы медного золотого или черного цвета. Глаза их цвета серебра, золота, реже черные. Золотые эльфы считаются наиболее цивилизованными из всех эльфов и наиболее равнодушными к людям.
Имена всех мужчин Дома Восходящего солнца имеют окончание – аль, женщин – эль (Аниндаль, Ритиэль).
2. Лунные эльфы (Дом Серебристой луны). Их называют серебряными или ночными эльфами. Они куда более бледные, чем золотые эльфы. Лица их имеют синеватый оттенок, волосы серебряного, черного или синеватого цвета. Глаза их синие или зеленые с золотыми искорками. Лунные эльфы наиболее терпимо относятся к людям.
Имена всех мужчин Дома Серебристой Луны имеют окончание – ил, женщин – ен, - ин. (Келиндил, Навен).
3. Лесные эльфы (Дом Весенней листвы). Это зеленые или древесные эльфы. Живут замкнуто, с недоверием относясь к другим эльфийским подрасам. Их кожа медного цвета с оттенком зеленого, из-за чего их называют также медными эльфами. Волосы зеленоватые, коричневые или черные. Глаза желтые, карие или зеленые.
Имена мужчин Дома Весенней Листвы имеют окончания – ас, женщин – ия (Джельдиас, Наредия).
В эльфийских хрониках рассказывается о четвертом Доме, некогда обиавшем в Аркан-Фейре – Доме Вечерней звезды.
Звездные эльфы (Дом Вечерней Звезды) – Иногда упоминаемые в древних текстах как мифриловые эльфы, звездные эльфы скрывали существование своего скрытого королевства почти тысячу лет, оставив за собой лишь таинственные руины и старую сильную магию в каменных кругах. Будучи однажды заработанной, дружба (и вражда) звездных эльфов глубока и длительна. Звездные эльфы любят красоту в любой форме и тонки скорее к восприятию внутренней красоты, чем направленных наружу представлений и действий. Среди своего собственного вида звездные эльфы восхищаются песнями, танцами и работой магии, но вдали от своей родины они не спешат дарить окружающим свой голос или мастерство. Из всех эльфийских подрас звездные эльфы более всего похожи на лунных эльфов. Они имеют бледную кожу, которая иногда принимает жемчужно-серый или слабо-фиолетовый оттенок, и золотые, красные или серебристо-белые волосы. Их глаза - серые или фиолетовые, иногда с золотыми пятнами. В своих домах они предпочитают изящный, вышитые туники, но носят платье нейтральных цветов с пестрыми серо-зелеными плащами, чтобы оставаться невидимыми в лесистых местностях. Звездные эльфы по человеческим стандартам изящны и поразительно красивы.
Имена всех мужчин звездных эльфов имеют окончания –ел, -ен, женщин – -ра (Бревел, Эвландра).
Темные эльфы происходят от темнокожей эльфийской расы сайяр (sayar). Их нынешний облик – проклятие светлых богов. Изначально они жили на поверхности рядом со своими светлокожими собратьями и мало чем отличались от них. Но со временем национальный характер драу значительно испортился. Они встали на путь служения Гхун. В вечной борьбе со своей сестрой Селен, Гхун до того извратила характер ее любимцев эльфов, что Селен ничего не оставалось, как отречься от них. Поведение возомнивших о себе не весть что темных эльфов стало на столько невыносимым, что эльфы, гномы и люди, объединившись, попытались стереть злодеев с лица земли. Это им удалось. Драу отступили в подземелья Ваулта. Там они прочно обосновались, построили свои города и стали совершать рейды на поверхность, сея разрушения на своем пути.
Драу – единственные из эльфов вставшие на путь зла. Они имеют кожу цвета обсидиана, жесткие густые белоснежные волосы. Глаза их видят в инфракрасном спектре лучше, чем у других эльфов и светятся в темноте красным.
Самое крупное поселение драу – город Валш-Шахер (Valsh-Shaher) Королевство Теней. Сообщество драу разделено на несколько Домов, ведущих постоянные войны друг с другом. В каждом Доме объединено несколько семей, также стремящихся занять самое высокое положение. Правящим полом являются женщины. Мужчины занимают подчиненное положение, за исключением воинов, добившихся статуса Шах-Аррима (Shah-Arrim) Теневого Клинка.
Имена всех мужчин драу имеют окончание – ар или – ер, женщин   – анг или – инг. 
Серые эльфы, называемые также пепельными эльфами, одновременно наиболее благородные и наиболее замкнутые из эльфов. Они отошли от мира после того, как установили границу, которая должна была гарантировать, что мир находится на пути к совершенству. Серые эльфы видят себя защитниками добра в мире, но они слезут со своих гор и лугов только тогда, когда "меньшим" расам будет угрожать великое зло.
Серые эльфы во многом напоминают человеческих рыцарей - надменные и заносчивые, исполненные сознанием собственной важности.
Серые эльфы первыми из всех прочих эльфов вступили в конакт с людьми, когда создавался Орден Сражей. И вот уже многие тысячелетия эта эльфийская подраса считается исчезнувшей.
Серые эльфы одеваются в шерстяные туники, вышитые золотом или серебром. Поверх они носят плащи темно-синего или фиолетового цветов. Само их платье часто делает их наиболее выдающимися среди эльфов, и их изящные манеры и безупречная красота делает из них почти сверхъествественных существ. Когда они вооружаются для сражения, то вздевают сверкающие пластинчатые доспехи или кольчуги, защищая голову крылатыми шлемами. Их оружие, созданное умелыми мастерами эльфов, ярко сияет под любым светом.
Серые более высокие и более стройные, чем другие эльфы, у них обычно серебристые волосы и глаза цвета янтаря.
Имена всех мужчин серых эльфов имеют окончание – ан, женщин –ке (Грасалан, Мелике).

77. Этриэль – происходит от эльфийского «etriel», что в приблизиельном переводе на всеобщий язык означает «госпожа» или «леди». Это вежливое обращение к эльфийке знатного происхождения.