друзья, запаситесь пожалуйста терпением и прочитайте пролог) жду тапков, помидоров и всяческого конструктива (деструктив тоже можно, если в меру)))

интересует все - интересность сюжета, живость персонажей, стиль, все) итак...

Пролог
7 дней до Игры

Любая легенда начинается или с удивительного геройства, или с поразительной глупости. Все закрутилось, когда Монах вернулся в Город. Ничего героического в его поступке не было.
Город имеет одну особенность - приезжим она показалась бы странной, а местные ее даже не замечают. Он никогда не соответствует вашим ожиданиям. Турист может мечтать о крупном мегаполисе, который не раз видел на рекламных проспектах, надеется на удачный шопинг или хотя бы на пару сотен бездарных фотографий, на который верхняя половина его туловища улыбается на фоне какой-нибудь местной достопримечательности, занимая в лучшем случае нижнюю треть кадра. Но здесь его встречают лишь хмурые люди, серые стены невысоких домов и, может быть, старый продавец воздушных шариков - все зовут его Гелием из-за смешного голоса и предлагаемого ассортимента.
Другие, напротив, приезжают в Город как в спасительную провинциальную глушь. И поражаются тому, что здесь много людей, машин и туристов с «мыльницами». И еще они удивляются Гелию. Потому что, если вас не удивит высоченный старик с длинными дредами и в растаманской шапочке, с улыбкой предлагающий купить красный, зеленый или желтый шарик, значит, вы родились в Городе.
Монах не был туристом. Поэтому он не питал никаких ложных надежд и увидел именно то, что ожидал увидеть.
- Не верю своим глазам! - пропищал Гелий и улыбнулся еще шире. - Надолго к нам? Я слышал, ты ездил на Восток…
- Нет востока, нет запада, нет севера, нет юга… Есть лишь одно направление, то, куда сейчас смотрят мои глаза. И оно единственно верное! - Монах склонил бритую голову в приветствии, из-за чего прядка за левым ухом стала выглядеть еще более сиротливо. Он не нашел ничего странного в том, что первым встреченным в Городе человеком стал именно старик - так всегда бывало, местным надоело этому удивляться.
Гелий вздохнул. По звуку это было похоже на нечто среднее между свистом и спуском воздуха в одном из его шариков.
- У нас в Городе куда ни посмотри, везде одно и то же… Кого-нибудь из ребят видел?
Монах покачал головой.
- Три года… Ведь три тебя не было, да? - Гелий задумчиво постучал пальцем по небритой щеке.
- Да, около того. А где Хирург и остальные?
- Три года… И ведь ничего не изменилось, а, Монах? - старик словно не расслышал вопроса. Он понимал, что если ответит – потеряет нового собеседника, а такая роскошь доставалась ему не каждый день.
- В этом мире неизменны лишь четыре вещи: огонь, вода, ветер и… Город, - Монах посмотрел на вывеску над дверью за спиной Гелия и улыбнулся краешком губ. Он только что сам ответил на свой вопрос. В городе ничего не меняется, значит, те, кто ему нужен, коротают время в «Собаке и курице».
Гелий уловил в воздухе запах предстоящего одиночества и предпринял последнюю попытку отогнать его:
- Так ведь вода того… Леденеет?
- Но разве при этом она становится огнем? - бросил на ходу Монах. - Удачи, Гелий. Думаю, еще увидимся, - последние слова уже сопровождались звоном колокольчика на входе в самый дешевый бар Города.
- И тебе удачи, Монах… Нам всем надо очень много удачи, - скорее сам себе просвистел полушепотом старик. Он чуть приподнял руку, чтобы шарики закрыли его от солнца, пробивающегося из-за серого неба, и залюбовался их тусклым светом.
Внутри «Собаки и курицы» было ненамного светлее, чем внутри желтого шарика Гелия. Шейк, владелец бара, относился к тому типу барменов, которые предпочтут потерять несколько приличных клиентов, чем потратиться на яркую лампочку. Зато он с удовольствием наливал в долг, что сделало его забегаловку идеальным местом для приятного времяпрепровождения самой различной публики.
Холостые молодые специалисты, семейные пары, не успевшие обзавестись детьми и позволяющие себе пятничные отрывы до воскресного утра, забулдыги и неудавшиеся поэты с музыкантами (что, в общем-то, одно и то же), туристы каждый вечер, сами того не подозревая, устраивали в «Собаке и курице» наглядный социологический срез населения Города.
Однако колокольчик над дверью поприветствовал Монаха предобеденным утром, и, несмотря на субботу, в баре было почти пусто. Тем фатальнее для неподготовленного посетителя показалась бы последующая сцена. Но Монах прекрасно знал, кто такой Клевер, поэтому не удивился, когда чашка, выбитая из руки открывшейся дверью, опрокинулась на белоснежную рубашку, оставив на ней темное пятно в форме Исландии.
- Да какого черта! – завопил Клевер, разглядывая район кофейного Рейкьявика. – Я выпью сегодня капучино или нет?
Монах обратил внимание, что рядом с Исландией на груди Клевера расположилось нечто похожее на Северную Корею, и про себя порадовался за корейцев, которым, вероятно, были слышны отзвуки концертов Бьорк, несмотря на железный занавес из плоских блестящих пуговиц.   
- Извини, брат. Хотя ты сам прекрасно знаешь, что тебе опасно разгуливать с напитками в руках.
- Да провались я на месте, Монах! Неужели ты вернулся? Я скучал, дружище! Да чего там, мы все скучали! – Клевер предпринял попытку обнять друга, но тот мягко отстранил его – сказались природная сдержанность и грязная рубашка. К тому же, присказка «провались я на месте» в случае с Клевером вполне могла получить реальное воплощение.
Во время попытки дать наиболее точное определение тому, что творится с этим парнем, общим голосованием победила такая версия: когда добрый лепрекон нес малышу Клеверу четырехлистник на удачу, беднягу сбила машина, в которой ехала его жена с любовником-судебным приставом, за полчаса до того описавшим все лепреконское имущество за неуплаченные вовремя налоги. В итоге мальчик вырос смазливым стихийным бедствием, неудачи преследовали его с тем же упорством, что и девушки, а зачастую неудачи и девушки приходили в едином обличии.
Потому и назвали его Клевером – он был уверен, что из-за глаз изумрудного цвета, но истинной причиной стали случаи вроде геополитического казуса на его рубашке. Поэтому Монах мягко отстранил Клевера и спросил:
- А кто оставил первое пятно?
- Да это я сам… Поскользнулся, рука дрогнула, - Клевер смущенно улыбнулся, но в следующее мгновение уже тормошил Монаха за плечо. – Ты как сюда попал? Мы были уверены, что ты решил уйти насовсем, знаешь, вроде «Город не покидают, а если покидают, то навсегда».
- Это сказал наш банкир о заемщиках, а я у него ничего не занимал. Да и не смог бы – помнишь продолжение фразы? «Город не покидают, а если покидают, то навсегда. Поэтому хрен вам, а не кредит, чертовы путешественники!»
Клевер кивнул.
- Да, старик совсем из ума выжил… Но ты так и не ответил, погостить к нам или решил…
Ему не дал договорить голос бармена, только заметившего нового посетителя.
- Монах, не верю своим глазам! Слушай, а ты не изменился совсем, только… Волос будто меньше стало… Идите сядьте, я сейчас принесу что-нибудь выпить за счет заведения!
Для всего Города оставалось загадкой, как Шейк до сих пор не разорился при своей политике работы с клиентами – не за счет ведь экономии на электричестве, но у хозяина «Собаки и курицы» явно не было проблем с финансами. Зато были проблемы с характером, из-за его вспыльчивости в баре не задерживались официантки, поэтому пришлось потратить некоторые усилия, чтобы найти более-менее чистый стол.
Наконец, друзья сели, и Клевер повторил свой вопрос.
- Ты ведь в монастыре был? Мы решили, что мирские дела тебя больше не волнуют…
- Для гармоничной жизни не обязательно находиться внутри монастыря – надо, чтобы монастырь находился внутри тебя. Тогда согреешься внутренним огнем…
- А мама тебя не учила, что нельзя пихать в себя что попало? Так и изжогу заработать недолго, чем тебе не «внутренний огонь», - высокий насмешливый голос раздался неожиданно.
Монах улыбнулся.
- Хирург, ты все такой же… Как ни странно, я скучал даже по твоему цинизму…
Худощавый человек сел рядом с Клевером так стремительно, что полы его длинного пиджака чуть не вытерли столешницу.
- На улице снова дождь… Надеюсь, Гелий догадается зайти внутрь, а то его кашлю не стоит встречаться с воспалением легких… - Хирург обернулся к барной стойке, - Шейк, будь так добр, принеси глинтвейна! – и снова, обращаясь уже к Монаху. - Скучал, говоришь? А я думал, что ты нашел свое счастье в единении с мирозданием… Или под каким там предлогом ты свалил из Города?
У Хирурга были свои причины злиться на Монаха за его побег, но об этом он собирался поговорить позже. Теперь же его глаза встретились со спокойным взглядом, который кочевал с одного группового фото компании к другому, практически не изменяясь.
- Я никуда не сваливал, Хирург. Наоборот, я пошел навстречу своему пути.
- Компас бы тебе подарить, да все равно без толку… Я так понимаю, за эти годы ты остатки мозгов на благовония извел.
Шейк выставил перед друзьями по стакану виски, а Хирургу принес глинтвейн. Он прислушивался к разговору с профессиональным любопытством всех барменов с узким постоянным кругом посетителей – надо иметь максимум информации про каждого. Кто знает, когда это может пригодиться. Иногда это раздражало, хотя Шейк никогда не использовал свою осведомленность во вред кому бы то ни было. Да и сами завсегдатаи частенько делали из него психоаналитика - сочувственно слушать бармен умел.
Хирург вдохнул запах корицы и проглотил полстакана залпом, обжигая горло.
- А кое-кто очень плакал, когда ты ушел… Хотя и скрывал это.
Монах вопросительно посмотрел на Клевера. Тот покраснел.
- Ну, если только чуть-чуть… Все-таки столько лет зна…
Хирург громким смехом перебил его.
- Да не Клевер. Ты прекрасно понимаешь, о ком я говорю.
- Странно, что ты так этим озаботился… Сам ведь говорил, что она бесчувственный робот, которого заслали на Землю инопланетяне, чтобы изучить нас и поработить.
- Я и сейчас до конца не уверен в обратном – она ведь не спит никогда! Ты же знаешь, я не верю ни во что, что нельзя разрезать скальпелем и внимательно рассмотреть. А любовь и прочие эмоции относятся к выдумкам человеческого мозга, чтобы веселее жилось, - Хирург пригубил глинтвейн и, только Монах хотел открыть рот, продолжил мысль. – Но это ведь так напрягает, когда в твоем окружении кто-то страдает от выдуманных чувств.   
Монах покрутил стакан, наблюдая, как льдинки остаются на месте. Он думал о том, какая сила удерживает их от того, чтобы поддаться общему движению вокруг оси. Хирург размышлял, можно ли Монаху пить алкоголь – если нет, самое время стрельнуть у него стаканчик, глинтвейна явно было мало. А Клевер переводил взгляд с одного на другого, радуясь, что наконец-то все собрались вместе, как в старые добрые времена. В общем, они иллюстрировали особенность мужской части этой компании – быстро отвлекаться от тем, вызывающих дискомфорт.   
Все трое заговорили одновременно.
- Как вы думаете, этот лед…
- А тебе разве не запрещено алкоголь…
- Черт, неужели мы снова за одним столом, как…
Но в этот нестройный хор мужских голосов вмешался визг, представляющий вполне серьезную опасность для стеклянного хозяйства Шейка.
- Монах! Монашик! Миленький! Скажите, что это не сон! – стремительный вихрь, издающий эти звуки, за доли секунды оказался рядом со столиком, а шею Монаха обхватили тоненькие ручки.
- Мушка, это не сон, привет. Ты совсем выросла и еще больше похорошела! – Монах как всегда оказался сдержан в оценках. Муха за годы его отсутствия из хорошенькой школьницы превратилась в настоящую красотку, из тех, на кого оборачиваются мужчины всех возрастов. Даже Гелий, который обычно был равно доброжелателен со всеми, независимо от пола, при виде нее улыбался особенно широко, а в глазах его появлялся озорной блеск.
Сложно сказать, что стало главной причиной ее прозвища – большие солнцезащитные очки, напоминающие мушиные глаза, с которыми она не расставалась ни на день, или ее привычка постоянно жужжать.
- Ой, мальчики, вы не поверите, что я видела! В общем я шла из университета… Кстати, Монах, я ведь учусь на художника-оформителя, представляешь! Все говорят, что у меня есть талант и большое будущее… А ты сам чем решил заниматься? Вообще надолго к нам? Как в монастыре было? До сих пор не верю, что снова тебя вижу, я ведь еще в школе училась, когда ты уехал… Так грустно было, да и Кнопка переживала… Странно у вас с ней получилось, да? Вообще, все эти отношения… Как вот у меня сейчас… А, не будем о грустном. Так о чем я рассказывала? – Мушка натянула очки на лоб и теперь растерянно хлопала большими голубыми глазами.
Монах улыбнулся и хотел уже напомнить, с чего начался монолог девушки, но встретился с взглядом Хирурга, предостерегающим от новой порции неструктурированной информации. Определенно, она стала Мушкой не из-за очков.
- А Кнопка… Она сегодня придет? Суббота ведь…
- Да, мы ведь каждую неделю собираемся, как и всегда, когда вы еще меня даже с собой не брали… - Мушка картинно надула губки, но в следующее мгновение расплылась в улыбке. – Но теперь я совсем взрослая и поэтому тоже по субботам хожу в бар, у меня как раз днем занятия заканчиваются. А я говорила, что учусь на…
- …художника-оформителя. Это здорово, Мушка. Так а Кнопка, она когда будет?
Мушка в это время отвлеклась, делая заказ. Шейк для солидности записал в блокнот «апельсиновый сок и чего-нибудь вкусненького, но низкокалорийного» и поспешил удалиться, пока девушка не начала рассказывать о своей новой диете.
Хирург с грустью наклонил стакан, будто надеялся, что глинтвейн появится в нем сам собой. Монах пригубил виски, чем убил надежду друга на халявную выпивку.
- Да скоро она придет, только опять будет молча сидеть со своим ноутбуком. Кнопка работает по 24 часа, и я уверен, один из ее проектов посвящен увеличению их количества в сутках до 30 – чтобы работать больше, - Хирург саркастически улыбнулся.
Мушка нахмурила брови, что в ее исполнении совсем не выглядело угрожающе или даже строго.
- Да ну тебя, Кнопка молодец. Она вообще лучшая старшая сестра в мире!
- Ну да, почти всегда молчит и, наверное, питается от розетки.
Девушка шутливо толкнула Хирурга локтем, но ее рука неловко извернулась и попала по стакану Клевера. Тот опрокинулся, поделившись содержимым со штанами хозяина.
- Да что ж за день сегодня такой… - Клевер обреченно промокнул пятно салфеткой и опустил ее в уже пустой стакан.
- Ой, а что с твоей рубашкой? Пятна какие-то… Это вот похоже на рыбку! – палец Мушки безапелляционно оскорбил чувства всех жителей Северной Кореи. – А вот это прям как крабик с одной клешней… Ой, как грустно… - к народам, уязвленным Мушкиной фантазией, прибавились исландцы.
- Кстати о морепродуктах, я хочу есть, - Хирург подозвал Шейка и попросил принести меню. – Так где ты решил остановиться? Ты вообще сколько часов в Городе?
Монах чуть склонил голову набок.
- Да как приехал, сразу встретил Гелия и сюда. Вон, даже сумку никуда не скинул.
Хирург закивал головой, не отрываясь от выбора блюд.
- А жить где будешь?
- Ну, квартиру я продал… Кое-какие сбережения у меня есть, буду снимать, наверное.
Клевер отвлекся от очередной бесполезной попытки уничтожить пятна и посмотрел на Монаха так, будто впервые его увидел.
- Ты продал квартиру?! Какого черта, Монах!
- Мне ведь нужны были деньги на дорогу, я… Я не думал, что вернусь.
Хирург с резким хлопком закрыл меню.
- Ну конечно, ты не думал. Ты вообще, мне кажется, разучился думать! Да и не факт, что умел когда-то. Всю жизнь, всю жизнь ты только и делаешь, что придумываешь себе проблемы! Или сам создаешь. Да если бы…
- Прекрати, не надо сейчас. Ты прекрасно знаешь, почему я уехал.
Мушка повернулась к Хирургу.
- Кстати, действительно. Ты ведь больше нас об этом знаешь, даже Кнопка говорила…
- О чем я говорила? – невысокая курносая девушка присела рядом с Мушкой, поставив перед собой ноутбук. Ее прямоугольные очки в пластиковой черной оправе подчеркивали скулы и выразительные голубые глаза. Вообще цвет глаз был единственным сходством Кнопки с младшей сестрой, даже черные волосы, стриженные под каре, были противовесом натуральной блондинке Мушке. 
- Да… Ни о чем, так… - Мушка нервно хихикнула.
Монах залпом допил виски. Когда он решил вернуться в Город, все его мысли заняло то, как он встретится с Кнопкой. Что скажет, о чем спросит, как посмотрит, где, наконец, это произойдет.
Вариантов было много. Например, Монах встречает ее случайно на улице и говорит: «Здравствуй, Кнопка! Я вернулся…» Дальше должны быть слезы, объятия, поцелуи, и хэппи-энд.
Либо Кнопка отвернется от него, все еще храня обиду – такая ситуация казалась Монаху более вероятной. Тогда стоит сказать что-то вроде «Прости меня, я поступил бесчестно и трусливо, хотя сделал это ради тебя, ведь…».
С другой стороны, можно было начать с таких слов: «Все эти три года я думал только о тебе, не было дня, чтобы я не швырял подаренный тобой браслет в стену, чтобы затем в темноте нашарить его на полу и надеть обратно».
В общем, вариантов было множество, и некоторым из них позавидовали бы сценаристы мыльных опер или даже вполне сносных мелодрам. Но Монах отвел взгляд от блестящих глаз Кнопки и выдал:
- О, Кнопка. Привет. Как дела?
Монах с досадой на свое красноречие схватился за стакан, и это чувство усилилось, когда он понял, что виски кончился.
Справедливости ради стоит сказать, что Кнопка тоже много думала о встрече с ним. В первые дни после его внезапного отъезда все мечты девушки об этом заканчивались применением холодного или огнестрельного оружия, в некоторых даже фигурировала огромная мясорубка. Затем гнев сменился на тоску, когда она была готова ограничиться парой ударов в пах, чтобы затем обнять беглеца и никогда не отпускать от себя. Но в результате прошло три года… и еще несколько минут, которые девушка стояла в дверях бара, пытаясь совладать с эмоциями, когда увидела знакомую спину.
Поэтому Кнопка посмотрела поверх ноутбука и улыбнулась.
- Привет, Монах. Вот уж кого не ожидала встретить… Классно выглядишь, эта лысина тебе очень идет. И хвостик такой стильный… - на последних словах девушка уже увлеченно стучала по клавишам. – Закажи мне что-нибудь поесть, а то с вечера крошки во рту не было, - последние слова предназначались Мушке.
Та, как и все присутствующие, чувствовала себя очень неловко, поэтому с готовностью покинула напряженную атмосферу, направившись к барной стойке. Монах хотел было попросить ее заказать еще виски, но решил, что это выдаст его смятение.
Первоначальный вопрос Кнопки забылся, и Хирург поторопился закрепить эффект.
- А ты сегодня вообще спала? Как врач тебе говорю, в таком режиме свалишься от малейшей инфекции. Иммунитета-то ноль!
- Заканчиваю один проект… Заказчики торопят, так что приходится забывать об удобствах… - девушка пожала плечами, словно сказала что-то само собой разумеющееся.
- Эх, у меня бы в офисе все так работали… - Клевер мечтательно упер подбородок в руки, согнутые в локтях. В размышлениях об идеальных подчиненных он не заметил, что один из локтей погрузился в не успевшее высохнуть кофейное пятно.
- Один проект, говоришь? – Хирург ухмыльнулся. – Что, разрабатываешь секретное оружие для исламских фундаменталистов? Или, может, выкладываешь на сайт Пентагона порнофотки?
- Я не хакер, а прикладной математик. Занимаюсь расчетами для одной физической лаборатории… А если тебе так хочется такого контента – «Гугл» в помощь. Хотя уверена, по части поиска порноссылок ты дашь ему несколько очков форы.
Хирург хохотнул, снова хватаясь за стакан. Перепалки между ним и Кнопкой были таким же атрибутом компании, как вечное жужжание Мушки. Однако пустой стакан явно не заслуживал стать атрибутом этого дня, поэтому Хирург пошел к Шейку, чтобы не допустить несправедливости.
Этот маневр оставил Клевера в неловком молчании Монаха и мерном постукивании по клавишам, которое все же выдавало напряжение Кнопки. 
- А все-таки не верится, что Пятница снова в сборе! – Клевер решил разрядить обстановку.
- Я думал, все уже забыли про это.
Название компании появилось, когда четверо из них ходили в старшие классы, а пятая только-только пошла в первый. С тех пор оно несколько раз всплывало в переименованных фотофайлах и ностальгических беседах, поэтому упоминание его теперь показывало степень неловкости, которую испытывал Клевер – как раз того уровня, когда не знаешь, что сказать, и поэтому говоришь что угодно, лишь бы заполнить напряженную тишину звуками.
- Ну, да… Но помните, как мы придумали Пятницу? Весело ж было… - Клевер в отчаянии попытался перевести разговор на не совсем уместные ностальгические рельсы, когда к нему пришло спасение в лице Хирурга и Мушки, которая наконец-то разобралась с заказом.
- Монах, я думаю, ты пока можешь у меня остановиться. У Клевера небольшая коморка, а к девчонкам… Ну, сам понимаешь, - Хирург сел на свое место, выставив на стол новую порцию глинтвейна.
Это предложение наконец-то придало беседе общий вектор: все, кроме Кнопки, начали наперебой обсуждать, чем же сейчас заняться Монаху, какие вещи первой необходимости ему понадобятся в новом жилье и прочие бытовые мелочи. Сам виновник дискуссии рассеянно кивал и улыбался, бросая задумчивый взгляд на темноволосую макушку, торчавшую из-за ноутбука. Кнопка стучала по клавишам.
В итоге сошлись на том, что Монаху надо устроиться преподавателем иностранных языков. Хотя он специализировался на восточных, которые не входили в основные программы ни в одном учебном заведении Города, виновник спора не стал мешать друзьям решать его судьбу. Это вполне устраивало Монаха, так как беседы о будущем избавляли его от необходимости отвечать на вопросы о прошлом.
Первым засобирался Клевер. Он объяснил свою поспешность тем, что ему надо привести себя в порядок перед деловой встречей.
- В субботу вечером? Ну-ну, и как зовут эту твою «деловую встречу»? – Хирург подмигнул другу. Клевер зарделся, но ничего не ответил.
- Еще увидимся. На неделе надо будет опять словиться и посидеть основательно, а то ты так толком ничего о себе и не рассказал, - Клевер кивнул Монаху, попрощался с девушками и треснул Хирурга по лбу папкой с бумагами.
- Не забудь надеть бронежилет и каску перед встречей!
- Иди в пень, Хирург! – Клевер напоследок взмахнул папкой и очутился под дождем из бумаг, которые благополучно из нее высыпались. Чертыхаясь, он собрал документы в неуклюжую неровную кучу, сунул ее в папку и вышел из бара.
- Не человек, а стихийное бедствие… Как его еще допускают к экономическим расчетам – я бы на месте работодателей отправлял его к конкурентам как Троянского коня.
Мушка захихикала. Монах кашлянул.
- Наверное, мне тоже пора. Надо куда-то устроиться на ночь…
- Хэй, мы уже все решили. Ты идешь ко мне. Дамы, вы с нами?
Мушка оторвалась от сока и посмотрела на сестру.
- Пойдем?
- Пошли… - Кнопка захлопнула ноутбук и рывком поднялась на ноги. – Дома доработаю…
«Собака и курица» уже начала наполняться вечерними посетителями, поэтому друзья не стали отвлекать Шейка от наплыва потенциальной выручки.
В скупых лучах прячущегося солнца Город выглядел уставшим, давая первый намек на приближающиеся сумерки. Длинная тень Гелия на тротуаре походила на карикатурное изображение Дракулы.
- О, ребята! Ну что, Монах, как здесь все изменилось, а? Никак! Здесь время просто остановилось… - Гелий был готов к дальнейшему развитию мысли, но собеседники поспешили попрощаться с ним и быстрым шагом пошли в сторону порозовевшего будто от смущения горизонта.
- Как красиво… - пискнула Мушка, щурясь в сторону заката.
Хирург хотел что-то сказать в ответ, но в этот момент его чуть не сбила с ног тень, выскочившая будто ниоткуда. Тень оказалась крепким невысоким парнем в бейсболке, надвинутой на глаза. Он пробурчал что-то себе под нос и быстрым шагом пошел дальше.
- GPS-навигатор себе купи, спринтер! – беззлобно крикнул вслед Хирург, потирая ушибленное плечо.
Несмотря на субботний вечер, машин на дорогах было немного – сказывалось то, что район Города был окраинный. Через несколько кварталов компания разделилась. Мушка обняла по очереди Хирурга и Монаха, а Кнопка посмотрела исподлобья, бросив сухое «Пока».
Хирург жил недалеко от дома девушек, поэтому через несколько минут Монах бросил сумку в прихожей довольно большой для холостяка квартиры. Правда, ее съемщик приложил все усилия, чтобы определение «холостяцкий» можно было применить к каждому квадратному метру помещения.
- А у тебя уютно, - Монах осторожно переступил штаны, лежавшие почему-то на полу, и вошел в гостиную. Там везде кучковались книги и журналы, большей частью по медицине.
Хирург молча разулся, проигнорировав иронию друга.
На шум из спальни с мяуканьем выскочил абсолютно белый маленький кот. Он сел на задние лапы и, пробуя носом воздух, присматривался к новому гостю.
- А я не знал, что ты котенка завел. Как зовут? – Монах погладил кота, отчего тот сразу с громким мурчанием развалился на спине пузом кверху.
- Полное имя Монти «Священный Грааль» Пайтон, - Хирург вышел из спальни, застегивая на ходу домашнюю рубашку. Такой статус она получила из-за рваного рукава.
- Ты как всегда все усложняешь… - Монах сел на краешек дивана, сдвинув стопку книг. Монти тут же запрыгнул к нему на колени.
- Я? Это я, по-твоему, усложняю? Слушай, брат, ты мне конечно друг, но ты ведешь себя, как… Как не знаю кто!
Монах прикрыл глаза.
- Мы с тобой обо всем говорили еще три года назад, перед моим отъездом. Кстати, спасибо, что не сказал никому о причинах.
Хирург с досадой пнул маленький мячик, и белый комок тут же бросился за ним, на повороте пробуксовывая лапками. Спросил тихо:
- Твоя лысина… Химиотерапия?
Монах покачал головой.
- Нет. Я не лечился. По крайней мере, в традиционном понимании …
Хирург сел верхом на стул так, что его спинка оказалась спереди.
- Чувак, у тебя был неоперабельный рак. Если бы ты не лечился… Тебя бы уже не было.
- Но я ведь есть. Говорю же, меня лечили восточной медициной в монастыре.
Хирург скептически поморщился.
- Бред. Общий тонус и все такое – это, конечно, все это иглоукалывание может дать, но опухоль…
- У меня ремиссия 97 процентов. И лечили меня не иглоукалыванием.
- 97? Это тебя третьим глазом осмотрели и выяснили? Брось, ты был в больнице! Только почему…
Монах покачал головой.
- Я заехал в больницу сдать анализы, когда уже покинул монастырь.
Хирург вздохнул.
- Все равно тебе надо сделать операцию. Опасность того, что опухоль снова вырастет, остается… Да и вообще, с чего ты стал лечиться? Ты ведь сбежал из Города, чтобы умереть.
- Это было не бегство, а взвешенное решение. Я сам захотел…
- Именно бегство! Монах, себе-то не ври. Ты поступил как трус! Конечно, проще сбежать от проблем…
- Хирург, у меня был рак, я должен был умереть! Как, по-твоему, можно сбежать от смерти?
- Ты сбежал от ответственности! Почему ты Кнопке не сказал? Да еще и меня в эту ложь втянул…
- Она не… Я не мог ее ставить перед таким выбором…
Хирург застонал.
- Черт бы тебя побрал, хватит принимать решения за других! Кнопка не маленькая девочка и сама бы решила, как поступить, но она имела право знать! Думаешь, она бы тебя бросила? Черта с два!
- Поэтому я и не…
- Монах, ты не представляешь, что с ней было. Она ведь не могла понять причину, искала ее в себе. Думаешь, Кнопка от хорошей жизни работает день и ночь? Да ей просто надо постоянно занимать мозги, чтобы не думать об одном бритоголовом засранце! Так что не удивляйся, если она тебя пошлет, – Хирург вскочил со стула и пошел на кухню.
Монах молчал. Конечно, Хирург был прав, и именно потому, что Монах это понял, он и решил вернуться в Город. Однако теперь пришло понимание, что находиться рядом с ненавидящей Кнопкой гораздо тяжелее, чем за тысячи километров вспоминать ее любящий взгляд.
Спустя несколько минут Хирург заглянул в гостиную.
- Пошли есть, блудный сын, - он прислонился к дверному косяку и ойкнул. - Черт, этот парень сильно ушиб мне плечо… Чтоб ему пусто было!
*     *     *
- GPS-навигатор себе купи, спринтер!
Фонарь обернулся на голос. Среди компании, через которую он только что пролетел. были две девчонки. Обе куколки, но блондинка так вообще лакомый кусочек, хоть и малолетка. В любое другое время он бы накостылял остряку, тем более выглядел тот как долговязый хлюпик с длинными волосами. Его бритоголовый дружбан тоже не походил на подпольного чемпиона боев без правил, так что исход драки был бы предрешен. В любое другое время…
Фонарь бросил последний взгляд на блондинку и быстрым шагом продолжил свой путь. Он торопился. Игра была проиграна, и расплату следовало ожидать в любую минуту. Темнеющие улицы увеличивали риск и вместе с тем давали больше шансов выбраться из Города. А это была единственная возможность остаться в живых.
Оглядевшись по сторонам, Фонарь прислонился к стене дома (футболка неприятно приклеилась к мокрой спине) и достал из заднего кармана джинсов помятую игральную карту. Валет пик, на рубашке издевательски ровным почерком выведено: «смерть от свиста пули».
Фонарь не привык бояться. В тюрьме быстро от этого отучают. Но сейчас было совсем другое дело: он знал, что должно произойти, но не знал, когда, и ожидание изводило сильнее, чем любой страх. Фонарь предполагал, что его выследит снайпер. Наверное, не сводит прицела с окон его квартиры, сидя на крыше соседнего дома. А потом достаточно устроить взрыв газовой плиты или пожар, чтобы замести следы.
Поэтому возвращаться домой казалось ему плохим вариантом, а деньги были нужны, как домкрат для импотента, – хотя бы на то, чтобы рвануть когти. К счастью, у него оставался один должник, из старых корешков, и если бы удалось уговорить его погасить кредит...
Нервно смяв карту, Фонарь сунул ее обратно в карман и подошел к двери подъезда. Оттуда вышел здоровяк в татуировках, ведя на коротком поводке ротвейлера. Эта парочка наглядно подтверждала теорию о том, что домашние питомцы становятся похожими на своих хозяев и наоборот – Фонарь как-то слышал это в одном из ток-шоу. У здоровяка была приплюснутая собачья физиономия и хищный, но слегка туповатый взгляд.
- Ты валет пик? – вдруг спросил он, продолжая занимать дверной проем.
Фонарь внутренне собрался, готовясь в случае чего или бежать, или кинуться в атаку.
- Понятия не имею, о чем ты говоришь, - натянуто произнес он.
- Ты валет пик, - утвердительно произнес здоровяк, спуская с руки поводок. – А я – Пуля.
Он тихо свистнул. Ротвейлер зарычал.
*     *     *
Острые клыки вонзились в мясо с чавкающим звуком. Монти сопел, пытаясь одолеть большую котлету.
- Ты научился неплохо готовить, - Монах отправил в рот последний кусок и запил соком. Хирург курил, сидя на подоконнике и выпуская дым в открытую форточку.
- Угу, пришлось. Нет, все-таки в голове не укладывается… Я ведь тебя похоронил уже… Черт, да я не рассказывал никому ничего только из-за уважения к усопшему… А усопший вон, сидит у меня на кухне и жрет мои котлеты. Не было бы тебя еще с годик, я бы, пожалуй, даже рассказал всем о том, почему ты свалил.
- Но я вернулся. И да, ты прав, я совершил большую глупость.
- Как знать… - вдруг задумчиво произнес Хирург, утаптывая окурок в пепельницу.
- М?.. – Монах повернулся к нему, продолжая пить из высокого стакана.
- Хоть я и не онколог, но как врач не дал бы тебе и года, даже с учетом всех возможных курсов и самого благоприятного исхода, слишком запущено все было… А тут… Непонятно как, но ты здоров!
Монах кивнул.
- Я сам до конца не понимаю, что произошло. Если ты попросишь меня рассказать о тех трех годах, что меня не было, знаешь… Вряд ли два слова смогу связать. Потому что воспоминания есть, но они какие-то сумбурные, будто текст на листке написали, а потом смяли в комок и пытаются прочитать, выглядывая слова из складок и сгибов.
Хирург налил котенку свежей воды и убрал со стола грязную посуду.
- Ладно, главное, что теперь ты тут, живой и почти здоровый. В любом случае я рад. Только одно условие!
- Какое?
- Вздумаешь ночью медитировать – читай свои мантры про себя, тут слышимость хорошая.
Монах улыбнулся и пошел в гостиную. Отвоевав диван у научной литературы и периодики, он кинул сумку в угол между диваном и стеной. Затем достал из нее небольшое полотенце и смену белья. Больше всего ему сейчас хотелось принять душ.
Вода всегда его успокаивала. В детстве Монах часами мог просиживать на берегу старого пруда, который находился почти в пригороде. Там пахло тиной и тухлыми яйцами, но сама зеркальная гладь воды завораживала взгляд – хотя, судя по всему, зеркало это не протирали лет пятьсот.
Под душем Монах смыл дорожную грязь и усталость от долгого пути. Хоть дорога заняла и не несколько столетий, тины внутри за это время накопилось достаточно на дюжину таких старых прудов.
Когда Хирург увидел его выходящим из ванны, то поморщился и произнес:
- Еще одно правило плюсом к ночным медитациям… Не разгуливай по моему дому в одних трусах! Я разрешаю это делать только красивым девушкам.
Монах улыбнулся и кивнул, выжимая полотенцем остатки воды из хвостика на голове, который теперь стал совсем тонким.
- Кстати, Клевер звонил, - продолжил Хирург.
- Насчет того, чтобы собраться на неделе?
- Не знаю, он что-то невнятное говорил, про выигрыш какой-то… В общем, ему повезло и он что-то выиграл. Наш Клевер! Мне кажется, это не к добру…

Отредактировано Вредный лентяй (Чт, 31 Мар 2011 22:38)