неожиданно для себя понял, что зарисовка, из которой я хотел сделать небольшой рассказик, превращается в новеллу. пока в удобоваримом виде есть небольшой отрывок, который я и выкладываю - небольшими порциями больше шансов, что прочитают и откомментят) я понимаю, что замысел и сюжет не известны - я сам насчет последнего не до конца определился, но все же хотелось бы узнать мнение по стилю, вызыванию интереса,  насколько удачно рассредоточена динамика (хотя по такому кусочку говорить об этом рано). уровень критики - самый жесткий, пишите все как на духу. спасибо.

Григорий Иванович неловко отбил боевым шестом удар мечей Эвелины Владимировны и упал в сугроб.

- Да уберу я снег, ей-богу, сегодня уберу!

Пара блестящих на солнце лезвий прочертили в морозном воздухе замысловатые фигуры, оттяпав уши от ушанки дворника.

- А вчера что же не сделал? Я ведь просила, проверка же сегодня из инспекции! - каждое новое слово Эвелины Владимировны сопровождалось взмахом клинков и одышкой.

- Говорю же, болел я! - Григорий Иванович отбил очередную атаку и вскочил на ноги, увязнув по колено в сугробе. Это не помешало ему, оперевшись на шест, ловко перепрыгнуть размахивающую мечами тушку директрисы и оказаться у нее за спиной. Атаковать он не решился.

- Болел? Видела я вчера в подсобке две бутылки из-под твоей болезни, Иваныч! Говорила я тебе, запьешь - уволю к чертовой матери! - Григорию Ивановичу пришлось вспомнить все мастерство шаолиня, чтобы взбежать по стене подсобки и оправдываться уже с крыши:

- В завязке я, ну зачем мне врать? Да и не на что - денег уже месяц не вижу, - Григорий Иванович почувствовал безопасность и решился контратаковать. С визгом он спрыгнул на снег, вертя палкой как вентилятор, который крутится влево-вправо на шарнире.

Директриса в боевой стойке выставила один меч вперед, а второй подняла над головой, чтобы в случае чего отразить нападение. Ее глаза сузились, из ноздрей шел морозный пар, а густо накрашенные губы сомкнулись в пухлую прямую линию.

- Работать надо лучше! - не дожидаясь, пока опасная палка окажется в зоне досягаемости, Эвелина Владимировна прыгнула вперед, скрещенные клинки поймали шест, который был с силой отброшен в сторону. В следующее мгновение оба меча вышли из спины дворника, а директриса, оставив рукоятки прижатыми к ватнику, отошла на шаг и удовлетворенно кивнула.

- Чтоб до обеда снега перед крыльцом... А ты что тут стоишь? - последние слова обращались к десятилетнему Коле, который, не мигая, наблюдал за сценой большими карими глазами.

Неожиданный оклик заставил мальчика моргнуть, и боевой шест в снегу превратился в деревянную лопату, а мечи Эвелины Владимировны - в пару ручек, которые директриса всегда носила в кармане необъятного пиджака.   

- А ну марш внутрь! - прикрикнула директриса. Коля еще пару секунд посмотрел в ее сторону, но будто сквозь, развернулся и похрустел по снегу к двери на жесткой пружине - никогда не открыть за раз и одной рукой.

- Жалко парня, совсем без мозгов... - Григорий Иванович понаблюдал, как мальчик, чуть не поскользнувшись в валенках, оттянул пружину двери и вошел внутрь. Дворник покачал головой и взял в руки лопату.

- Да будь моя воля, давно бы уж отдала его куда-нибудь. Только куда? В семью такого не возьмут, у нас говорливых до чертика - не заткнешь, а родителям-то такие и нужны. Больным тоже не признают. Так и будет торчать тут до восемнадцати... - Эвелина Владимировна стряхнула с кожаного сапожка снег, - Иваныч, давай за работу. Потом еще посмотри крышу в пристрое, протекать стала, а там же склад. Испортится все...

Коля уходил с места боя, подальше от поверженного Григория Ивановича. Ему нравился добродушный дворник, хотя от него часто пахло чем-то странным и терпким. Эвелина Владимировна обычно говорила «Опять от тебя перегарищем разит, Иваныч!» - и зажимала нос. Коля решил, что Перегарище – это такое место, вроде Смоленщины. В каком-то журнале в библиотеке он читал, что так называется земля возле города Смоленска. Значит, Григорий Иванович частенько наведывался в Перегарск и делал там что-то, из-за чего потом странно пах, а директриса на него ругалась – может быть, курил в туалете или поджигал траву во дворе.

В библиотеке Коля просиживал часами. Он читал все, что попадалось ему в руки и имело буквы. Содержание не всегда было понятным, но ему больше нравился не сюжет, а возможность глотать слова, впитывать в себя информацию – неважно, детектив это, энциклопедический словарь на букву «М» или подшивка старых журналов. Правда, руководство детдома считало, что лучше всего воспитывать проблемных детей на героических идеалах, поэтому чаще всего на полках Коле попадались историко-приключенческие романы об индейцах и рыцарях или фантастика о далеких космических путешествиях и магических битвах.

Но с кем в книге происходят неприятности, с Кожаным Чулком, Айвенго или многочисленными гномами и эльфами, Коле было, в общем-то, все равно. Само чувство, когда ты смотришь на значки, а видишь то, что никак не влезает в маленькую страницу, опьяняло, расшатанный библиотечный стул уносился куда-то далеко, беря с собой своего пассажира.

Такие поездки настолько привлекали Колю, что он научился превращать книги из единоразовых билетов в проездные: каждый образ плотно заседал в голове, временами выбираясь оттуда и тщетно пытаясь пробиться через глаза, что вызывало у мальчика загадочные видения – как театр теней. Конечно, сам Коля не рассматривал это в таком свете, но интуитивно догадывался, что в какой-то мере чтение помогает ему ощущать связь с тем, что его окружает.

Вот и сейчас, сняв в раздевалке вязаную красную шапку и пуховик на размер больше своего, мальчик пошел по коридору в сторону двери с выцветшей табличкой. У надписи стерлась первая буква. Получившаяся «…иблиотека» вызывала много поводов для шуток у старших ребят, смысла которых Коля не всегда понимал.

На каждом коридорном подоконнике стоял комнатный цветок. Чаще всего их листья были желтоватыми, под цвет окрашенных стен, особенно с внутренней стороны П-образного здания, куда не проникало солнце. Коля всегда осторожно двигался между горшками. Из них поднимались зеленые ветви и стебли, которые по ночам – он был уверен в этом, - превращались в нечто, похожее на змей. Ему и теперь казалось, что с каждым шагом за спиной все громче становилось зловещее шипение – к нему присоединялись новые растения, мимо которых проходил Коля.