Это место сразу показалось мне странным.
Ветхие стены, света нет, тихо,
Только где-то вода капала из крана.
Первым желанием стало найти выход.

Путь к двери мне преградила чья-то туша.
Я пригляделся - это был Пушкин.
Он улыбнулся и сказал: "Послушай,
Давай выпьем, а? Вот, я принес кружку"

Я сослался на неотложное дело,
Пообещал выпить с ним в другой раз.
Ночное небо луну моноклем надело
И совало лениво в окно окровавленный глаз.

Я решил, что пора выбираться отсюда,
Только мертвых гениев мне тут не хватало.
Пол под ногами хрустел, будто круглое блюдо
Кто-то кусает, стараясь придать ему форму овала.

В соседней комнате я услышал тихое пение.
Голос приятный, но получалось плохо.
Я пригляделся - на стуле сидел Есенин
И вытягивал "Ни слова, о друг мой, ни вздоха..."

Попятившись, я чуть не запнулся о доски,
Успел зацепиться за полку, которую чудом нашел.
И вдруг из чулана навстречу мне Маяковский
Выбежал с криком "Хорошо, хорошо, хорошо!"

Я побежал, спотыкаясь, по кривым этажам,
Нашел вроде дверь, что решилась открыться мне,
А там возле книжного шкафа сидел Мандельштам
И томик Гомера листал с перепачканными страницами.

Зачем мне такие соседи? За что мне все это?
Мой слух уловил, как рванула из крана вода.
Я понял вдруг, что нахожусь в доме мертвых поэтов.
Спасибо за приглашение, но мне рано сюда.